Да даже если просто развлекаются — это слишком. Но козырь будет у меня. Пусть Аня думает, что это она меня раскручивает, в реале обнажится она. И покруче, чем на тех фото. Сама потом краснеть будет.

Если, конечно, способна на это…

«Я смелая, но хочу сохранить инкогнито», — пишет Аня, думая, что опережает мои намерения.

Что за хернёй мы вообще занимаемся? Эта мысль пульсирует в висках, когда набираю слова, которые должны бы образумить невыносимую девчонку, а не раззадорить меня:

«Одно противоречит другому. Но раз анонимность раскрепощает… Хочу твой голос. И твои стоны».

Нахрена мне это? Ну, кроме вызова ей. Всё просто — интонации скажут многое. Да и фон услышу. В клубе ли она, рядом там кто-то, или правда уже домой пошла и спьяну проявляет ко мне какие-то чувства непонятные. Не знаю, зачем, но мне надо знать.

А её голос обнажит ещё больше, чем фон. Будет ли в нём волнение? Придыхание? Томность? С трудом сдерживаемый смех?

Да, хочу знать, что на уме Ани Беликовой. В том числе и на мой счёт. Вернее, в первую очередь. Сейчас это так…

Хотя я ведь отказался от похода в клуб как раз во многом из-за неё. Слышал мельком, как она выбирала костюм, советуясь с девочками. Решил, что видеть её в неформальной обстановке не выдержу. Мне и на парах не по себе от её присутствия. А останься я на вечере — вряд ли долго избегал встречи взглядов. Скорее всего, следил бы за её состоянием. Чтобы не напилась и не вляпалась в приключения. Чувствовал бы себя обязанным непонятно с чего.

Вернее, конечно, понятно. Аня Беликова — не просто студентка. Она моя особенная студентка.

Которая молчит. В шоке от моих предложений? Решила свернуть свою идиотскую идею? Или та всё-таки принадлежала не Ане?

«Ты ведь предлагаешь вирт?» — напоминаю её же дерзкие слова, намекая, что моё предложение как раз не выбивается за их гранью.

Аня наконец печатает. Жду, буквально не моргая. Пусть бы струсила и сказала, что шутит.

Услышать её голос… Я что, действительно могу нравиться этой девчонке? Она и вправду там одна?

Тогда, в мои девятнадцать и её тринадцать мне казалось, что Аня смотрит на меня как-то по-особенному. Чуть ли не каждое моё слово ловила в тот день. И мне легко далось убедить её подставить Ника.

«Ты можешь узнать меня по голосу», — перебивает неприятное воспоминание её сообщение.

Я как бы и без него узнал. Ну да ладно, виду не подам. Пока нет…

«Можешь шептать. Или изменить голос. Раз у тебя зашифрованная симка, то ты наверняка в курсе таких программ», — только и набираю, потому что уступать не собираюсь.

Мне вообще не по себе от мысли, что мы тут будем расписывать сексуальные фантазии друг другу. Я себе их с ней и не позволяю. Хотя, блять, пару раз проскальзывали в голове. Особенно, когда однажды Аня сидела на паре, не конспектируя лекции, а задумчиво глядя вдаль, водя пальчиком по нижней губе. Тогда я против воли задержал взгляд на девчонке, которую собирался избегать. А в башку сразу полезли непрошенные мысли и про эти её губы и про то, что водить по ним Аня могла бы не только пальчиком и не менее томно.

Блять! Зачем об этом вспоминать сейчас?

И ведь это не первое такое наваждение. Первое было, когда, войдя в аудиторию, сразу увидел эту Беликову, повзрослевшую и уверенную. Глазам не поверил. А тело почему-то отреагировало. Пришлось закрыть глаза, чтобы не думать, что там было под тем синим платьем и как я мог её трогать.

Долбанные непроизвольные реакции. Они есть и сейчас.

«А текстом?» — опять с задержкой, но отвечает Аня.

Не сдаётся. Сколько там человек, интересно, ответ мне придумывают?

Колеблюсь. Может, и вправду выплеснуть ей всех демонов в моей башке, чтобы хоть как-то утихомирить? Это ведь я знаю, кому и о ком пишу, она не поймёт. А мне хоть спокойнее станет от того, что это порочное воздействие на неё всё-таки произошло.

Хоть как-то. Насколько могу себе позволить.

Ведь могу?

Ладно. Это будет хотя бы как-то оправдано, если она одна. Надо всё-таки узнать…

«Уступка за уступку. С тебя одно голосовое: покажи, как ты стонешь, прошепчи моё имя. Потом продолжим текстом», — понятно, конечно, что я всё ещё хочу убедиться в её мотивах: послушать фон, понять, что девчонка испытывает по этой крайне неоднозначной ситуации.

Но, кажется, мои демоны уже гуляют: нахрена именно такие требования? Моё имя, стоны…

Поднимаюсь, иду на кухню. Там в холодильнике вроде бы бутылка вина завалялась. Сейчас будет кстати, потому что смесь чуть ли не неловкости с предвкушением не так уж просто выдерживать.

Шёпот узнать сложно, и Аня должна это понимать. Если она там одна и если… вправду меня хочет, то должна уступить.

Если так сомнительно подшучивает — найдёт повод слиться, а я потом отыграюсь, доходчиво обозначу, что со мной такие финты не прокатят.

Аж вздрагиваю, когда приходит ответ. Только и успеваю, что открыть бутылку. Делаю глоток прямо с неё, а только потом смотрю в сторону бокалов. Хотя нахрен их — буду пить прямо из горла.

Почему-то не по себе открывать сообщение Ани. Всё это какой-то лютый кринж.

Делаю ещё глоток, потом читаю:

«Чуть позже», — хммм… Всё-таки не одна, но решила продолжить веселье в приватной обстановке? Посоветовалась об этом с девочками, или по своей инициативе? Стало любопытно?

Аня вообще азартная. Пять лет назад мы рубились в приставку по какой-то игре драк, и ещё тогда уловил, насколько девчонке важно меня уделать, пройти все этапы и поставленные собой же задачи. Тогда я поддался, но сейчас-то с чего бы? Она уже не ребёнок.

Уже не ребёнок…

Закрываю глаза, делая ещё один большой глоток и продолжая при этом «видеть» её шею, грудь, ноги… Всё то, что прислала мне. Такое ощущение, что не только Аня это сфоткала, но и я сам глазами себе в сетчатку. Помню мельчайшую деталь — чтобы рассмотреть её, снимки открывать ни к чему.

Проходит несколько минут, за которые я уже почти всё выпил и даже съел остатки вчерашнего мяса прямо холодным, а Беликову не забыл. И вот она всё-таки присылает мне голосовуху.

Пиздец… Лучше бы не включал. Она ведь и вправду стонет. Томно, с придыханием, очень возбуждающе. И возбуждённо тоже — разве можно так играть?

И по имени меня называет. Горячим шёпотом, в котором ещё и «да» проскакивает. Блять… Просто… Блять!

«Я настроила фильтр исчезающих сообщений, так что у нас разовое развлечение. Завтра всё исчезнет», — приходит мне почти бездушный после такого перфоманса текст.

Сам себя не узнаю, но какого-то чёрта подрываюсь делать скрин. Хочу сохранить… А может, на видео снять, чтобы и голос слышен был?

Выдаёт ошибку. Вот откуда у Ани Беликовой такие навыки шифровки? Хакерша?

Я вот без понятия, как ограничить собеседника в возможности скринить или на видео снимать. Или при режиме исчезающих сообщений это само собой по умолчанию стоит?

«Предусмотрительно», — только и пишу в ответ. Оставляю ход за ней: потому что сердце херачит так часто, что начинаю беспокоиться за своё состояние.

Нафига так ярко реагировать именно на неё?

«Представь, что я звоню тебе в дверь. Прямо сейчас», — видимо, в отличие от меня, Аня уверена.

А я, как идиот, и вправду на дверь бросаю взгляд. Аж напрягаюсь, будто действительно вот-вот позвонит. Ладно… Поиграем.

«Открываю», — умудряюсь выжать из себя только этот ответ, потому что аж чуть ли не школьником на первом свидании себя ощущаю. Откуда такая робость? Смелость Беликовой так действует?

А ведь судя по голосовухе, она там одна. И у неё и вправду фантазии на мой счёт? От неё ведь хрен пойми чего ждать. Строчит там мне что-то…

«Я в одном пальто. Распахиваю его, и под ним только шёлковые тонкие красные трусики. Лифчика нет», — и вот тут уже моя фантазия прорывается, а демоны чуть ли не пируют.

Слишком отчётливо представляю эту картинку. Охренительно реально.

«Я затаскиваю тебя в квартиру и закрываю дверь», — пишу, даже особо не обдумывая.

Делаю ещё один глоток и только потом сознаю, что из пустой бутылки.

«Ммм, так сразу? Без лишних вопросов?», — не медлит с реакцией Аня. Дразнится.

Сама нарвалась. Я уже серьёзен. Дрочить, конечно, не буду, представляя это всё — не настолько докатился, но и спуску ей теперь не дам. Тем более, это всё исчезнет из диалога, оставив чувство нереальности. А значит, и диалог сам пропадёт… Её номер не сохранишь ведь никак, зашифрованный. Даже не виден.

«Я не настроен на разговоры. Сдираю с тебя трусики, но оставляю пальто», — отправляю сразу, оставляя ход за ней.

Никаких долгих прелюдий и красивых описаний. Одни только фотки Беликовой, отправленные мне — слишком вызывающая дерзость, ответить за которую девчонка должна сполна. И попадись она мне на самом деле, едва ли церемонился бы.

«Я начинаю расстёгивать твою ширинку», — кажется, Ане только заходит такой формат.

В жизни, интересно, такая же смелая?

Нет, узнавать это я не собираюсь. И бесит, что такая мысль вообще сидит. Если бы и вправду добрался до Ани Беликовой — где-то в параллельной реальности — был бы резок и груб. Потому что нарывается, и вообще язвой какой-то сидит в мозгах. Потому что наше совместное прошлое тоже дёргает так, что нежностью не выплеснуть. Потому что слишком красивая и такая же непростительно дерзкая. Потому что хрен знает вообще, что у неё на уме — и меня это почему-то волнует.