— Даже не думай, — цедит блондинке.
— Но… Влад…
— Я сказал, только попробуй.
— Давай, давай, — подталкивает парня в спину усатый.
Я не могу поверить, что все происходит так. Они не преследуют настоящих бандитов, но прицепились к Владу, потому что… потому что…
Черт.
Наверняка, потому что узнали его. Знают, что он сын депутата и теперь… что они сделают теперь? Ведь, наоборот, должны бы отпустить. Если только… хотят денег. Так ведь на него могут такого навесить.
Черт, черт…
Кидаюсь к группе, которая уже усаживается в машину и встаю рядом.
— Я поеду с вами!
— А ты зачем?
В тоне лысого сквозит удивление.
— Не забираем тебя и радуйся себе. Или тоже в обезьянник захотела?
В обезьянник? О, господи, нет, конечно. Но он не запугает меня этим.
— Затем, что я важный свидетель! — произношу решительно, — видела, как все было и, в конце концов, это именно я вызвала полицию!
— Значит, хочешь посидеть за решеткой?
— Хочу, чтобы не было произвола и буду за этим следить.
Решительно обхожу усатого и, пока он не очухался, юркаю в машину.
Вижу, что Саша пытается проделать тот же трюк, но усатый уже выходит из ступора и останавливает его на подступах.
— Иди гуляй, парень, а в машине больше нет места. Все, чао. Считай, что легко отделался.
— Но…
Сашу никто не слушает.
Усатый забирается в машину и дает команду водителю.
— Трогай, Славка.
— С ума сошла, Белкина? — цедит Влад, когда мы уже едем по темным переулкам.
— Сам с ума сошел. Как ты вообще оказался на этой улице?
Парень молчит, а я задумываюсь. И правда, как так получилось, что он оказался рядом как раз в тот момент, когда нам так требовалась помощь?
Но думать об этом долго мне не дает беспокойство о будущем.
Что теперь будет? Отпустят ли Влада?
То, что я поторопилась вызвать полицию, я уже понимаю. Хотя… Да нет, Влад бы справился с ними, точно справился. И не вмешайся я… Но я ведь не знала тогда, что он так хорошо дерется. И нож этот… спутал мое сознание.
А теперь мы едем в отделение.
Да при одной мысли об этом душа уходит в пятки. Я никогда не была… никогда ничего не нарушала… и так страшно.
А еще у Градова порез на скуле и оттуда сочится кровь. Точнее, уже не сочится. Он вытирает рукавом, но от этого мое беспокойство не уменьшается. И вообще… мы сидим так близко, можно сказать вплотную. Я чувствую аромат его туалетной воды и его тела. Довольно приятный, надо сказать. А еще ощущаю через тонкий шифон платья с накидкой тепло его плеча и бедра.
Блин, о чем ты только думаешь, Стася.
Всего полчаса назад ты собиралась целоваться с Сашей, а сейчас в совершеннейшей прострации от близости абсолютно другого парня. И кого!
Но я не могу не признать, что Градов произвел на меня впечатление тем, с какой смелостью он ринулся в схватку и как решительно действовал в противоборстве с неадекватами.
И вот сейчас у него проблемы… из-за меня. Из-за нас с Сашей.
Скашиваю глаза на Влада и вижу, что он внимательно смотрит на меня.
Я хмурюсь, а на его красивой формы губах вдруг появляется легкая усмешка.
Его взгляд словно говорит, мы с тобой будем разбираться потом, Белкина. Готовься.
Я согласна с ним разбираться, главное, чтобы сейчас его отпустили и у него не осталось проблем.
— Ген, а Ген. Напомни, выборы-то у нас когда? Через три недели? — вдруг нарочито громко говорит усатый лысому.
— Ага. Не везет некоторым с детьми, но ничего не поделаешь. Попался, значит попался. А у меня как раз два кредита висят.
— И мне жена всю плешь проела. Хочу ремонт, да хочу ремонт.
Все, кто сидит в салоне, прекрасно понимают к чему этот разговор, и я тоже. Сейчас посадят Влада в камеру, а за то, чтобы выпустить и не афишировать этот случай, потребуют круглую сумму. Скорее всего даже не у него самого, а у родителей. Интересно, сильно ему влетит за это или нет?
Скорее всего сильно, не зря он так грубо разговаривал с блондинкой, когда та собралась кому-то позвонить. Рассчитывает договориться сам? Но это же так рискованно.
Мне хочется хоть как-то поддержать парня, и я непроизвольно тянусь к его руке. Ухватываю за пальцы, которые оказываются на удивление длинными, словно у музыканта, и он не возражает.
Его ладонь расслаблена, и он позволяет исследовать ее в свое удовольствие. Что я и делаю. Изучаю, проводя кончиками своих пальцев по его коже, потом чуть сжимаю его ладонь в своей.
— Прости, что так получилось, — произношу одними губами.
Он не успевает ответить, потому что машина тормозит у обшарпанного здания.
— Приехали, на выход! — командует лысый и мне приходится разорвать прикосновение.
А потом вылезти из машины и под конвоем идти внутрь здания, в котором расположен полицейский участок.
Глава 11
Мы заходим в помещение и полицейские тут же развивают бурную деятельность. Ставят Влада лицом к стене и начинают беззастенчиво обыскивать. Конечно, не так откровенно, как он проделывал со мной, когда искал в темноте телефон, но все же приятного мало.
Если бы он действительно был виноват, я бы вдоволь позлорадствовала. А так…
— Эй, а ты… что ты там пела про помощь, — усатый вдруг обращает внимание на меня.
Ухватывает за плечо и тянет за собой.
— Пойдем-ка со мной.
Не успеваю опомниться, как оказываюсь в комнатушке без окон, сидящая на неудобном табурете. Стискиваю свою сумочку в руках и во все глаза смотрю на усатого.
Хорошо хоть обыскивать, как Градова, не стали. Но что дальше?
Передо мной оказываются лист бумаги и ручка.
— Значит, как, говоришь, дело было? Ты со своим парнем шла по улице, а этот бандит напал на тебя и попытался избить твоего парня?
Я понимаю куда он клонит и хмурюсь.
— Нет. Я же вам рассказала, как все было!
— Думаю, ты что-то напутала. С перепугу такое бывает. Как там тебя? Документики предоставь.
Я замираю.
— У… меня… нет с собой.
— Нет? Ага-ага. Нус, значит имеем право задержать до выяснения личности. Или можем не задерживать, если напишешь все, как нужно.
— И он пододвигает ко мне лист.
— Как нужно — это так, как вы сказали? Что Градов напал на нас? — все же уточняю.
— Конечно, какая умненькая девочка, — кивает полицейский, — и мы тебя сразу отпустим. Проблем не будет.
— Я напишу.
Хватаю ручку и быстро начинаю строчить текст.
Усатый не мешает мне и даже довольно покрякивает.
Я пишу, а когда заканчиваю, отдаю лист сияющему от удовольствия мужчине.
— Молодец, — хвалит он, берет лист и пробегается по нему глазами.
Улыбка сходит с его лица постепенно, по мере чтения, а лицо из добродушного превращается в злое-презлое.
— Что это? — спрашивает он и в его голосе я улавливаю гневные ноты.
— Объяснение произошедшего, — пожимаю я плечами, — если нужно, напишу еще.
— Но это не то, на что мы с тобой договорились!
В голосе усатого гром и молнии.
— Конечно. Там правда. А договариваться с вами я ни о чем не собираюсь.
— В камеру ее! — громко рявкает усатый.
Дверь тут же распахивается. Молодой парень в форме, который обыскивал Влада, хватает меня и тащит куда-то.
Через пару секунд я оказываюсь за решеткой, а металлическая дверь так противно лязгает, закрываясь прямо перед моим носом.
Я хватаюсь за прутья.
Кажется, что у меня сейчас начнется клаустрофобия.
— Страшно, Белкина? — раздается сзади и я резко поворачиваюсь.
Понимаю, что не одна, Влад тоже здесь, и от этого испытываю смешанные чувства.
Облегчение, с одной стороны, но с другой…
Влад оказывается рядом со мной. Очень близко.
— Страшно? — повторяет вопрос.
— Да, — не вижу смысла скрывать.
— Иди ко мне. Обниму и успокою.
— Вот еще. Лучше скажи, что нам теперь делать.
— Ждать, — произносит он и пожимает плечами.
— Ты так спокоен, будто каждый день попадаешь сюда.
— Ну…
— Что, правда?
Запах здесь не из лучших, просто ужасный, и я непроизвольно подаюсь вперед, к Градову. От него пахнет приятно и это хоть как-то перебивает ту вонь, что нам приходится сейчас терпеть.
— Не каждый день, само собой, но знаком с их методами. Сейчас что-нибудь сфабрикуют и выставят счет.
— Они… просили меня написать против тебя, но я не стала.
— Да?
Руки Влада все же оказываются на моей талии.
Он чуть притягивает к себе и рассматривает мое лицо.
— Да? — повторяет.
— Да.
— Думаешь, это зачтется тебе, и я верну видео? Я этого не сделаю. Ты все еще должна мне и будешь должна снова.
Пытаюсь высвободится, но Градов не дает.
— Я тебе нравлюсь, Белкина, ты поэтому не пошла на сделку с ментами?
Разбежался.
Но парень ждет ответ. Он реально думает, что я буду с ним откровенничать? То есть он реально думает, что нравится мне? Да я сама не знаю, скорее нет, чем да. Разве что иногда. Но сейчас, когда он так нахально удерживает, заставляя испытывать неловкость и что-то еще, пока странное и непонятное, точно нет.
Снова пытаюсь отодвинуть его от себя и снова Градов не позволяет этого сделать. Если так, то пусть получает. Мне нечего скрывать.
— Не из-за тебя. Я просто за справедливость. Если бы ты напал, сдала бы не раздумывая, — говорю честно и смотрю ему прямо в глаза, — а теперь отпусти.