Наконец джип заполнился коробками, и Пегги уселась за руль.

— Скажи, Сэм, — нерешительно начала она, — легко ли найти повара?

— Очень трудно. Почти невозможно.

Брови Пегги удивленно поползли вверх.

— Правда?

— Угу, — ответила Сэм, прислоняясь к джипу и засовывая руки в карманы. — Даже когда здесь откроется фешенебельный курорт, — продолжала она, обводя взглядом непрезентабельный пока лагерь, — с обслуживающим персоналом все равно возникнет проблема, а самое сложное — удержать людей.

— Неужели? — изумилась Пегги. Она ожидала другого ответа. Потом нахмурилась. — А я не предполагала.

— Да-да, — вздохнула Сэм. — Как ни привлекателен тропический остров, красота его быстро тускнеет. Мы оторваны от мира, — произнесла она, снова вздохнула и авторитетно добавила: — И время мы чувствуем острее.

Пегги озадаченно молчала.

— Значит, босс доволен, что я согласилась быть поварихой?

— Могу сказать, что я лично очень обрадовалась твоему приезду.

— Ну а он? — настаивала Пегги. — Как он реагировал?

— Испытал облегчение.

— Сильное?

— Огромное. До тебя подыскали повара, да и то, признаюсь, долго уговаривали. А он подвел нас чуть ли не в последнюю минуту. Сказал, спина у него больная, и разговор закончился, — презрительно скривилась Сэм.

— Выходит, Даррелл места себе не находил от беспокойства, — вслух размышляла Пегги. — И отчаянно старался найти замену… — Да, неудивительно, что он предложил ей место кухарки. Да еще с таким солидным жалованьем, чтобы она не смогла отказаться. Обещал рассмотреть ее советы по садоводству, заведомо не собираясь принимать их. И из беды выручать не намеревался, как она наивно полагала. А она-то думала, что он хотел загладить свою вину. Да он попросту ее использовал, извлекая выгоду из ее плачевного положения. Он желал только одного — решить собственные проблемы!

Пегги стало невыносимо больно и обидно. Она вспомнила, как беспокоилась, справится ли с работой, с какой готовностью бросалась исполнять его распоряжения. Изо дня в день с рассвета до заката потела в адской жаре на кухне. Никогда ни на что не жаловалась. Делала все, чтобы угодить хозяину, услышать его скупую похвалу. А он, оказывается, был несказанно рад хоть какому-нибудь повару!

Пегги припоминала, как томительно дожидалась Даррелла, беспокоилась, если он задерживался допоздна. Как расстроилась, почувствовав запах духов. Всплыл в памяти и парализующий ужас, пережитый на пристани. Наконец она мысленно вернулась к тщательно разработанному плану своего увольнения, от которого отказалась, чтобы не причинять ему неудобств…

Какой же горечью обернулось ее доверие!

Хватит. Теперь она бросит босса на произвол судьбы.

Заметив странный взгляд Сэм, Пегги постаралась взять себя в руки.

— Да-да, Диг, несомненно, очень гордился, что я согласилась отправиться на остров. В самом деле, разве на строительстве без повара можно обойтись?

— Он просто необходим! — подтвердила Сэм, удивляясь яростному блеску, что появился в глазах собеседницы, ее необычно бледному лицу с лихорадочными пятнами на скулах. — А вообще-то, — с легким беспокойством поинтересовалась Сэм, — зачем столько вопросов? Собираешься требовать прибавки к жалованью?

Пегги так и подскочила. Зеленые глаза полыхнули огнем.

— Не понимаю, что за нелепые мысли приходят тебе в голову?!

Сэм очень удивилась: ну и странная же девчонка!

— Ну ладно, я пошутила, — смущенно промолвила она.

— Я бы не сказала, что твоя шутка удачная!

Пегги нервно повернула ключ зажигания. Джип резко рванулся, окутывая тучей пыли оторопевшую Сэм.

9

Среди молодых строителей нарастало недовольство. Ропот начался довольно невинно — с просьбы о добавке еды. Она звучала все чаще и настойчивее. Парни требовали то лишнюю порцию картошки, то десерт, то кофе. Но Пегги вскоре поняла, что их поведение всего лишь предлог. Молодежи хотелось вечерами задержаться в столовой, чтобы оттянуть неприятное возвращение в одинокие неуютные комнаты. Строители привыкли являться на обед по сигналу гонга, приняв душ и переодевшись в чистые костюмы. Поэтому после обеда спешить было некуда и они ухитрялись проболтаться в столовой до ужина, что-то громко обсуждая, споря и пререкаясь. Пегги, пытаясь занять рабочих, предлагала желающим то подмести пол, то убрать со столов или вытереть посуду. Но добровольных помощников так дразнили, что они бросали скучное занятие и тоже начинали бузить.

Ясно, что назревала буря. Народ свыкся с тяготами труда, необходимостью соблюдать дисциплину на рабочих местах, но скука и неприкаянность в часы досуга действовала разлагающе. Мальчики, как ласково называла их Пегги, явно тосковали по друзьям и близким, оставшимся на материке. Пегги их искренне жалела и постоянно задумывалась о том, чем занять в свободное время.

И однажды, выкроив несколько минут из своего лихорадочного графика, она побежала в административное здание.

— Мне надо поговорить с боссом, — заявила она Сэм. — Ты можешь записать меня на прием?

— Тебе действительно необходимо?

— А иначе я бы не пришла сюда.

— Понимаю, но ты же знаешь, как Даррелл загружен. Его день буквально расписан по минутам. Сейчас он уехал на встречу с архитекторами. Возможно, я разрешу твои проблемы? Если, конечно, у тебя не что-то из ряда вон выходящее. А иначе… сама понимаешь…

— Я не намерена, — чопорно проговорила Пегги, — беспокоить по пустякам ни тебя, ни босса! Возможно ли встретиться с ним после возвращения?

— Он вернется очень поздно.

— То есть?

— Не раньше полуночи.

— А ты могла бы связаться с ним?

— Он должен звонить.

— Тогда, пожалуйста, передай, что я буду ждать его на взлетно-посадочной полосе. Вопрос очень важный. И обсудить его можно в машине по дороге в лагерь.

— Ну что ж, — вздохнула Сэм, понимая по решительному виду Пегги, что спорить бесполезно. — Я скажу Дигу о твоей просьбе, посмотрим, что из этого выйдет. Не слишком-то надейся, — предостерегла она, — у него и ночью находится масса дел. Полагаю, босс и нынче до утра просидит над поправками к проекту, который обсуждают архитекторы. Совсем себя не жалеет, — обеспокоенно покачала Сэм головой. — Но в любом случае я поставлю тебя в известность.

Однако позже Сэм сообщила, что встреча отменяется. Правда, босс пообещал выкроить для Пегги время в ближайшие дни.

Как его понимать? Последние недели Диг намеренно избегал ее, обращаясь только в крайних случаях, и придерживался хотя и вежливого, но сдержанного, холодного тона. Ну нет, на сей раз он не отвертится! Недовольство рабочих чревато опасными последствиями. И Пегги, решившись, незадолго до полуночи взяла свободный джип и поехала на мини-аэродром.

Яркие звезды мерцали в тропическом небе, напоминая бриллианты, рассыпанные по роскошному черному бархату. В густых зарослях стрекотали цикады. Сказочная ночь, полная чарующей таинственности, успокаивала Пегги, снимала нервное возбуждение, которое достигло предела. Она представляла, каким романтическим, волнующим, почти интимным будет свидание, особенно под колдовским светом луны.

Она припарковалась и с тревогой посмотрела на часы. Почти полночь. Среди мириад мерцающих огоньков она поначалу не заметила крохотную звездочку, которая стремительно приближалась к земле. Сердце Пегги замерло: Диггори!

Спортивный самолет коснулся полосы. Пегги крепко зажмурила глаза и не открывала их до тех пор, пока не затих шорох колес. Щелкнул замок, и статная фигура заполнила узкий проем двери. У Пегги перехватило дыхание. Импозантность Даррелла опять поразила ее. Твидовый пиджак небрежно накинут на одно плечо, чуть ослабленный галстук обнажает мощную загорелую шею, под мышкой зажата папка. Глубоко, всей грудью Диг с наслаждением вдохнул душистый ночной воздух и только потом спрыгнул на землю. Ветерок играя подхватил его угольно-черные волосы.

Словно во сне, Пегги вышла из машины и замерла как вкопанная, увидев, что следом по трапу спускается незнакомка. Волосы мерцающей красно-коричневой массой оттеняли нежный овал ее лица, рассыпаясь по обнаженным плечам. Светлый сарафан, развеваясь под потоками бриза, открывал соблазнительные стройные икры и круглые колени.

Пегги вдруг почувствовала, как ноги сами несут ее к Дигу, точно увлекаемые неведомой силой. Она забыла, зачем приехала сюда, что собиралась сказать. Ей просто захотелось забрать усталого красивого мужчина, отвезти домой, сварить ему кофе, накормить, услышать новости, помассировать виски, растереть спину и плечи, а потом ласково зарыться пальцами в густые, жесткие волосы, любовно обхватить за шею, прижаться губами к его чувственному рту.

Наконец он заметил Пегги — бледную как привидение, медленно приближавшуюся к нему. На лице появилось суровое выражение, неуловимо напряглись и дрогнули на груди мускулы, в глазах вспыхнул гнев. Но Пегги ничего не заметила. Не услышала она и женский голос за его спиной. И только когда в благоухающем воздухе зазвенел красивый смех спутницы Даррелла, Пегги застыла, точно ее внезапно парализовало. Диг подал незнакомке руку, и она спрыгнула на землю. Пышная юбка высоко взметнулась.

Мир закружился перед глазами Пегги. Сердце неистово заметалось в груди и, словно разбившись вдребезги, ухнуло вниз. Она зажала рот, но не сдержала громкого болезненного стона раненого животного, и ветер предательски разнес его по округе.

Диг со спутницей направились в ее сторону, и гостью тоже заинтересовала безмолвно застывшая на дорожке девушка, которая, судя по всему, пришла их встретить. Она тихонько сказала что-то Дарреллу, но тот не ответил. Они подошли ближе, и Пегги, почувствовав знакомый запах духов, непроизвольно отшатнулась. Так вот оно что! Ее бедное кровоточащее сердце, казалось, забилось в предсмертных судорогах.

И вместе со страданием Пегги пронзила ужасная догадка. Да ведь она любит Дига! Господи, до чего же она его любит! С самого первого взгляда. Да, Даррелл обидел ее, унизил, лишил любимой работы, но Пегги и не подозревала, что вдобавок он украл ее сердце!

Потому, отбросив гордость, она отправилась к Диггори за помощью. Даррелл намеревался уезжать, и она испугалась, что больше его не увидит. И на должность стряпухи согласилась не ради денег и не из-за его пресловутого обещания, в чем пыталась убедить себя глупейшим образом. Пегги вообще бы выполняла бесплатно любую работу, лишь бы быть рядом с ним. Даже поселилась в ветхой хижине, чтобы хоть изредка видеть его, когда он наезжал осматривать жилой массив.

Неудивительно, что она так переживала во время аварии. Как она могла бы жить, если бы с возлюбленным что-то случилось?! Стоило ему только взглянуть на нее, как ее начинало знобить от желания. Естественно, Пегги мечтала стать для него незаменимой! Пегги страдала, но рыдания застревали в горле. Господи, какая же она дурочка, раз могла вообразить, что он тоже любит ее!

— Пегги, познакомься, Лайза Хогарт, одна из ведущих архитекторов, — прозвучал в тишине низкий голос Дига, выводя ее из тяжелой задумчивости. — А это Пегги, наша повариха, — обратился он к своей спутнице, и не успели женщины пробормотать вежливые приветствия, как он буквально силой увлек Лайзу к джипу.

Забросив в машину пиджак и небольшой, элегантный чемодан гостьи, Диг обернулся к Пегги, которая молча наблюдала за ними. От нее не укрылось злое выражение его глаз.

— Разве Сэм не передала тебе мое распоряжение? — неодобрительно проворчал он и, взяв ее под локоть, повел к джипу.

— Нет, она не забыла.

Он зловеще кивнул.

— Я так и думал. Ты попросту проигнорировала ее указания!

— Не ее. — Пегги с усилием проглотила застрявший в горле комок. — Твои!

— Понятно! — Глаза Дига угрожающе сверкнули. — В таком случае давай поговорим. — Он открыл дверцу, помог ей забраться в машину, сам сел рядом. — Выкладывай, Пегги! Что у тебя за дело?

Пегги почувствовала, что задыхается. Он так близко! И его глаза смотрят на нее! Рука Дига лежала на спинке сиденья за ее спиной, касаясь волос. Твердое, мускулистое бедро прижималось к ее телу, мягкому и дрожавшему от возбуждения. Она вдыхала аромат его лосьона, острый, обволакивающий запах мужского тела. Сложив на коленях непослушные руки, Пегги быстро опустила голову, панически страшась, что Даррелл догадается о том, что творится у нее в душе. Молчание становилось нестерпимым. Но она не отваживалась заговорить.

— Ну?! — нетерпеливо пробормотал Диггори и посмотрел на часы. — Что, мне ждать всю ночь? Что произошло?

— Я… я не могу сейчас говорить, — хрипло прошептала она.

— То есть как? — взорвался босс. — По-моему, тебе не терпелось высказаться, а теперь у тебя хватает совести заявлять обратное! — И он раздраженно потряс головой.

— Извини, но… просто… мне нехорошо, — прошептала Пегги.

— Правда? — Диг положил твердую прохладную руку на ее лоб. Жест показался ей таким заботливым и нежным, что, казалось, сердце разорвется на части. Он вышел из машины и потянул ее за руку. — Мы отвезем тебя. А утром я отправлю кого-нибудь за машиной.

— Нет! — тревожно вскричала она, выдергивая руку и отодвигаясь.

— Что такое? — недоуменно нахмурился он.

— Я… сама доеду!

— Тебе же плохо, ты не можешь даже говорить, как ты доберешься в таком состоянии? Ну пошли, Пегги, — мягко добавил он, вновь беря ее за руку. Но, жалобно захныкав, она, как больной ребенок, лишь глубже забилась в угол джипа, затравленно взирая на Даррелла.

На его лице появилось сострадание.

— Что с тобой? Что, в конце концов, происходит?

— Ничего! — выпалила Пегги.

Она наклонился и, ухватив ее за подбородок, заставил посмотреть в глаза, а сам впился в нее напряженным вопрошающим взглядом.

— Не дури, — спокойно проговорил он. — Ты знаешь, я не люблю провокации.

Самообладание покинуло ее. Ей захотелось причинить ему боль, ударить, изодрать ногтями красивое лицо, выцарапать глаза, растоптать сердце, подобно тому, как поступил он.

— Мне надоело ждать всякий раз, когда ты соизволишь уделить мне внимание! — крикнула Пегги.

Джип рванулся с места, едва не отдавив ему ноги. Диг недоуменно глядел вслед набирающему скорость автомобилю. Потом, громко выругавшись, стремительно вскочил в свою машину и бросился в погоню. Озадаченная Лайза предусмотрительно вцепилась в сиденье.

Огни следующего по пятам джипа, отразившиеся в зеркале, ослепили Пегги. По ее щекам катились слезы. Плохо соображая, она надавила на акселератор, моля небо о том, чтобы никакая живая тварь не выскочила на тропинку. Впереди виднелся крутой поворот. Пегги слишком резко крутанула баранку. На миг потеряв управление, машина с бешеной скоростью понеслась на двух колесах, грозя перевернуться. Но каким-то чудом она выровнялась и как сумасшедшая устремилась дальше. Свет от фар затерялся в ночи, и Пегги поняла, что Диг отстал. Однако она все гнала и гнала машину, резко затормозив лишь у крыльца общежития.

Пулей влетев в комнату и заперев дверь на замок, Пегги прижалась к стене и стояла не шелохнувшись, пока не услышала, как мимо промчался джип Даррелла. Тогда она подошла к кровати и бессильно рухнула на нее. Сердце надрывалось от картины: Диг и Лайза занимаются любовью на широком ложе с синим атласным покрывалом.

Сколько она пролежала? Минуту, день, год? Спала или бодрствовала? Пегги не имела представления о времени. Она очнулась, услышав звук поворачивающегося в замке ключа. Дверь распахнулась. На пороге возник Диггори — напряженный, мрачный, угрожающий, с потемневшими от гнева глазами. Не отрывая взгляда от заплаканного лица Пегги, он бесшумно шагнул в комнату и запер дверь.

Не в состоянии пошевельнуться, Пегги с бьющимся сердцем смотрела на него в упор. Диг был вне себя! Глаза метали молнии. Жестко усмехнувшись, он сорвал галстук, подошел к окну и с треском его захлопнул. Пегги уже встала, но, взглянув на нее, Даррелл только еще больше ожесточился.

— Раздевайся! — зловеще приказал он.

— Что? — вздрогнула она, делая шаг назад.

— Ты слышала. — Он накинул ей на шею галстук и подтянул к себе. — Давно следовало это сделать!

Подцепив узенькие бретельки сарафана, Диг спустил их с гладких плеч, потянувшись к молнии на спине. Легкая одежда, чуть колыхнувшись, сползла на пол, оставив Пегги совершенно обнаженной, если не считать белых шелковых трусиков.

— Не надо, — умоляюще пролепетала она, заслоняясь руками.

— Почему не надо?

И, отведя ее руки назад, он зажал одной рукой оба запястья, а другой нежно обхватил ее круглую грудь. А затем, склонившись, властно поцеловал в губы, начал покрывать жгучими поцелуями шею.

— А может, ты не хочешь? — И, подхватив на руки, он бросил ее на кровать.

Гипнотизируя ее взглядом, Диг медленно расстегивал пуговицы на своей рубашке. Стянув ее с могучих плеч и обнажив упруго перекатывающиеся под загорелой кожей мускулы, он небрежно отбросил рубашку и занялся пряжкой на ремне.

Тяжело дыша, чувствуя беспорядочное биение сердца, Пегги следила за его движениями. Она не могла отвести взгляда, да и не желала.

Диггори был великолепен, просто восхитителен! Абсолютное совершенство! Ее пальцы дрожали, дыхание перехватывало — так ей хотелось до него дотронуться, погладить темную блестящую кожу, пробежаться по выпуклым мышцам, почувствовать ладонями черную шелковистую растительность на широкой груди. Она забыла обо всем на свете: о боли, обидах, о его призрачном обещании… Она не вспомнила даже о Лайзе! Не в силах бороться с собой, Пегги крепко зажмурилась, но Диг уже почувствовал ее вожделение, столь сильное и неуправляемое, как и его собственное. Счастливо засмеявшись, он жадно прильнул к ней, вовлекая в упоительную любовную игру. Угадывая ее желания и подчиняя своей воле, Диггори превращал ее в свою счастливую пленницу и рабыню! Он не признавал половинчатых мер и отдавался чувству целиком. Ласкал и любил каждую клеточку ее тела, заставляя Пегги вскрикивать в экстазе и молить о наслаждении, требуя продолжения…

Когда они оба утолили неистовую любовную жажду, Диг, приподнявшись, взглянул с улыбкой в лицо Пегги. Его глаза показались ей теплыми и необыкновенно красивыми. На щеках ее горел румянец, к вискам прилипли колечки влажных рыжих волос.

— Ну как, тебе хорошо? — промурлыкал он голосом сытого тигра, отводя с ее разгоряченный щек мокрые пряди.

— Прекрасно, — прошептала Пегги. В ее глазах исчезла боль, она светилась любовью. Она провела рукой по его лицу, легонько пощекотала кончиками пальцев красиво вылепленные губы. — Теперь моя очередь, — охрипшим от волнения голосом проговорила она. — Переворачивайся на спину!

И Диг обнаружил, к его полному восторгу, что Пегги полностью разделяет его жизненную философию. Она тоже не любила ничего делать вполсилы, считая, что любую работу нужно выполнять качественно. Когда все стороны этой догмы были досконально исследованы и исчерпаны и любовники в изнеможении лежали в объятиях, Диггори наконец нашел в себе силы подняться. Помог встать Пегги, накинул ей на плечи свою рубашку, а сам снял со стула полотенце и аккуратно обернул вокруг бедер.

— Пошли купаться! — воскликнул он с озорной мальчишеской улыбкой. — Остудим пыл. — И взяв ее за руку, потянул за собой.

— А если увидят? — поежилась Пегги, выходя за дверь.