Видимо, чтобы закончить свои разборки с доберманом.

— Ты — кот! Запомнил? Всего лишь милый, мать твою, декоративный кот! Понял?

Но кот с этим явно не согласен.

И с воинственным "няу-няу-няу" активно перегавкивается с собакой.

— Нет, Псих… — возражает сосед. — Он добросовестный пёс! Он не может не лаять, если ты суешь свою наглую морду к нему во двор! И, если ты царапаешь его по носу — тем более.

Подойдя к своему дому, сосед взбешенно распахивает входную дверь, пуляет кота внутрь и уже проходит следом, но тут замечает меня.

И только я собираюсь тихонько ретироваться в дом, как меня тут же ловят строгим:

— Эй, мадам!

Останавливаюсь.

— Торт съела? — спрашивает напористо.

И почему-то кажется, что если скажу "нет", то мне крупно влетит просто за компанию с котом.

Потому — я активно киваю.

— Ну… И как оно?

Сосед явно не стесняется своего внешнего вида и, как ни в чем не бывало, продолжает беседу.

— Антидепрессант нормальный?

Его взгляд бессовестно пробегает по моего лицу, нагло скользит ниже и вдруг становится откровенно плотоядным, останавливаясь где-то в районе моих ног.

А я только сейчас понимаю, что выбежала из дома в совсем коротких, домашних шортиках. И тут же теряюсь под мужским взглядом, прямо как юная, неопытная девочка.

Да и сложно не растеряться, когда перед тобой стоит гора мускулов с тонной тестостерона в венах — никакой лысины, обвисших трицепсов, как у Димы, и жира в районе живота.

Мышцы бугрятся, на мощных руках выступают вены, на груди, исчерченной татуировками, поросль темных волос.

— Да. Торт очень вкусный. Спасибо! — в смятении хватаюсь за ручку двери, снова собираясь сбежать.

Я уже забыла, каково это — ощущать такой откровенный, мужской интерес.

Боже мой!

Да за последние пару лет я из женщины превратилась в бесполое существо с набором хозяйственным функций.

— Извините еще раз за… доставленные неудобства — говорю напоследок. — Я просто…

Пытаясь подобрать нужные слова, опускаю взгляд вниз и вдруг натыкаюсь на выразительно подскочившее полотенце.

Все, что хотела сказать, моментально вылетает из головы!

Я забываю и про кота, который неожиданно бросился под колеса, и про ущерб, за который всё-таки хотела заплатить.

— Ну-ка, ну-ка… Чего смутилась-то? — явно издеваясь, подначивает собеседник. — Договаривай. Ты просто что?

— Я…Случайно — только и мямлю, усиленно делая вид, что ничего такого сейчас не видела.

Сосед в ответ нагло хмыкает, указывая на свою входную дверь.

— Еще одна такая случайность, мадам, и тоже пойдешь ко мне заложником. Понятно?

Не дожидаясь ответа, он заходит в дом.

А я с опаской отмечаю, что звучало это совсем не как шутка.

И выглядело — тоже совсем не шуточно…

Глава 5

— Тебе нужен любовник. Еще лучше — два. И лучше — одновременно.

— Фу, Кать…

— Нет, правда! Не смотри на меня, как монашка на еретика. Это факт.

Подруга налегает на подаренный коньяк с тортом, а я скромно сижу рядом и пью чай.

Не впустить в дом Катю — невозможно.

Особенно сейчас — когда мне плохо, а она, по собственному мнению, обязана выполнять свой святой долг и поддерживать подругу в беде.

Хотя обычно, если рядом Катя, беду можно умножать на два.

Но зато она — преданный и надежный друг.

Этого у нее не отнимешь.

— Кать, я даже…Даже не могу представить себя с другим мужчиной, понимаешь? У меня только Дима был.

— Был Дима. А с Димой было всего раз в месяц. Да?

Краснею.

— Ну…Да.

— Зато у твоего Димы, в отличие от тебя, всё было регулярно.

Больно…

Но правда.

— А теперь, дружок, подъем! Активней-активней! Сейчас как разожжем мангал, как нажарим мяса…

Устало валюсь лицом на стол.

— А может дома посидим? — предлагаю обреченно.

В темноте.

С наглухо зашторенными окнами.

— Никакого дома…На улице плюс восемнадцать. А ну-ка, хвост пистолетом подняла, попу на приключения настроила! Пора праздновать твой развод!

Сдаваясь без боя, выхожу с подругой во двор и обессиленно бреду рядом, равнодушно отмечая, что на улице — и правда хорошо.

Солнце, ласковый ветерок, на небе — ни облачка, весело шумят деревья, у дома напротив радостно визжат дети, играя в выбивного….

Дети…

Прикрываю глаза, чувствуя, как начинает болезненно ныть в груди.

И, сев за уличный столик, пытаюсь отвлечься, издалека наблюдая за соседом, который увлеченно чинит забор.

Он стоит с молотком в руке, снова голый по пояс.

Весь — просто как из рекламы…

Ну, каких-нибудь чудо средств типа "Выпей! И твоя женщина будет довольна".

Мышцы играют от работы, кожа блестит от пота и лицо у него такое напряженное, будто он прямо сейчас не забор чинит, а…

Краснею, отворачиваясь.

Вот тебе и раз в месяц, Вера…

Ты же порядочная женщина! Стыдно должно быть….

— Мамочки… — подруга оборачивается на звук молотка. — Это вообще — законно быть таким горячим? Да об него же сигарету прикуривать можно…

— Ну рискни — хмыкаю я.

И отворачиваюсь, замечая, что сосед уже смотрит в нашу сторону, будто пытаясь понять, что мы удумали.

Зато Катя продолжает оценивающе осматривать его с ног до головы.

Прямо как племенного жеребца.

Кажется, еще немного, и покрутит пальчиком, намекая ему повернуться. Это она точно может.

— Знаешь, а с таким экземпляром и двоих не нужно… — деловито заключает, начиная разводить мангал.

Снова удрученно валюсь лицом на стол.

— Значит, это и есть тот самый сосед? — не унимается Катерина.

— Он — бубню в стол.

— Соблазнительный, как греческий бог, и, злой, как черт, м-м-м? — мурлычет она. — Сестра так и говорила.

В точку.

Только пока не очень-то злой.

Главное — вести себя тихо и больше не устраивать ему проблем.

Уж больно реальная была угроза.

Кот, вон, бедолага, уже пленник.

И, откинув морду назад, протяжно, самозабвенно мяукает у приоткрытого окна, явно требуя свободы…

А я в это время — терплю все экзекуции от Екатерины.

Пихаю в себя салат, ем поджаренное на мангале мясо и даже делаю один глоток коньяка, когда подруга произносит тост.

Пью за предстоящий развод.

И просто хочу, чтобы всё это скорей закончилось.

Хочу в кровать, накрыться одеялком и…

Всё.

Вот только у Кати совсем другие планы.

— А теперь, главный номер этого вечера — салют в честь твоей свободы! — пьяно объявляет подруга, когда солнце окончательно прячется за горизонтом.

— Кать, уже поздно…

— Девять часов вообще-то. И у нас праздник, черт возьми! Имеем право.

Спорить с Катей — бессмысленно.

Да и сил нет.

Потому — я внимательно слежу за тем, чтобы фейерверк был установлен правильно, согласно всем правилам безопасности.

И даже блекло улыбаюсь, глядя, как в небе вспыхивают первые, яркие огоньки.

Красные, зеленые, синие, желтые…

Красиво.

На мгновение мне даже кажется, что я — еще только малышка Вера, которая восхищенно смотрит на мир своими широко распахнутыми глазами… И пока еще не в курсе, что жизнь — вообще-то очень пакостная штука.

— Свобода! — орет Катя, поднимая очередной стакан с коньяком к небу. — Еххууу! А ну быстро загадывай желание!

И я загадываю…

Даже не смотря на то, что с неба падают не звезды, а искры салюта.

"Боже, миленький, дай мне ребеночка!" — умоляюще шепчу в небо. — "И мужа. Верного, надежного и…."

Но вдруг один залп летит не в верх, а в бок — прямо в деревянный забор моего нового соседа.

Я холодею от ужаса.

И подпрыгиваю на месте, когда второй, следом, подлетает выше. Врезается в его окно и с жутким свистом таранит его, разлетаясь снопом разноцветных искр.

— Боже….

Нет-нет-нет…

Зажмуриваюсь, молясь всем богам, чтобы залп не пробил стекло и не влетел внутрь.

И открываю глаза, понимая, что это был последний выстрел.

Но от того, что вижу — мне хочется просто рвать на себе волосы от ужаса…

Это сон. Боже, пожалуйста, пусть я проснусь…

Горит!