Глава 11
Одет он, как всегда, безупречно. С иголочки. Черный костюм, синяя рубашка, начищенные до блеска туфли.
И сейчас, учитывая, что на мне домашнее платье в цветочек, а волосы растрепаны от ветра, его безупречность воспринимается мной, как никогда, паршиво.
— Вер! Здравствуй… — он останавливается напротив.
— Привет — отвечаю ровно.
А сердце уже бешено тарабанит в груди, не давая дышать.
Боже, помоги мне не выглядеть жалкой…Умоляю!
— Как узнал, где я живу?
Муж пожимает плечами, заинтересовано оглядываясь по сторонам.
— Так у меня же твоя геолокация есть.
Ах да.
Та, которую он установил, когда думал, что я ему изменяю.
Сейчас от этого смешно.
Всё уже давно было шито белыми нитками.
Ты, Вера, думала, что он тебя любит, и потому — так сильно ревнует, а он просто оценивал людей по себе. Как банально-то, Господи…
— Ты не отвечаешь на мои звонки. Я звонил тебе ночью…Сегодня тоже звонил. Несколько раз.
— Неужели так беспокоился? — спрашиваю холодно.
— Разумеется — отвечает важно. — Ты уехала из дома в ужасном состоянии…Тебя всю трясло. Мало ли, что ты могла сделать с собой в таком ужасном состоянии.
Слышу, как позади останавливается машина.
Прямо за моей спиной.
Отхожу чуть в сторону с дороги, на тротуар, чтобы никому не мешать. А сама — не свожу взгляда со своего пока еще мужа.
— Я польщена твоей заботой. Но, будь добр, переходи к делу — требую спокойно. — Я тороплюсь.
— Неужели… — хмыкает он.
— Представь себе.
— Уж не на свидание ли? — спрашивает с издёвкой.
— Похвальная сообразительность…
Муж печально усмехается, с вселенским сожалением глядя мне в глаза.
— Вер… — говорит снисходительно. — Я понимаю, что тебе больно и паршиво. Но пытаться вызывать у меня ревность таким смешным образом — глупо. Мы ведь уже не дети.
— К делу — чеканю я.
Он разводит руками и тяжко вздыхает.
— Что ж. Как скажешь. Если ты не против, я хотел бы обсудить твои права на эту машину — кивает в строну моего шевроле. — Напомню, что это была моя покупка.
— Выражайся точнее, милый. Это был твой подарок.
— Боюсь, ты трактовала мои действия ошибочно — деловито поправляет свой галстук. — Это было приобретение для всей семьи. Мое вложение. Но ты больше не часть моей семьи. Поэтому, с твоей стороны было бы честнее…
— Не тебе говорить мне о честности! — вспыхиваю я. — Если ты не забыл, я десять лет работала в твоей компании. Бесплатно.
Муж снова удрученно вздыхает.
— Вер, я понимаю, что ты сейчас не можешь взглянуть на ситуацию объективно. В тебе говорит обида. Но, знаешь… Если тебе будет легче, я скажу как есть. Я не хотел, чтобы у нас с тобой вот так вышло.
Улыбаюсь.
— О, правда?
— Правда! Я искренне верил, что смогу без детей. Даже смирился, что ты у меня такая…
Меня передергивает от этих слов.
От отвращения, от отчаяния, злости…
И я вдруг ясно осознаю, что уже давно не испытываю никаких чувств к этому человеку.
Они умерли, похороненные под всеми "смирился", "я люблю тебя даже неполноценной" и "я всё равно готов быть рядом".
— А потом с Юлей как-то само получилось. И… Вер, я просто не смог от этого отказаться. Я когда услышал, как у моего ребенка сердце бьется…Это такое нереальное ощущение! Я знаю, что ты не сможешь меня понять. Понимаю, что тебе это просто не дано. Но твой цинизм в этой ситуации… Он совершенно неуместен!
Сжимаю челюсти до скрипа.
Как он всегда умел…
Быть культурным и вежливым, и, вроде ни сказать ничего явно оскорбительного, но ты чувствуешь себя так, будто тебе всю душу ножами истыкали.
Прямо по болевым точкам.
И дышать!
Дышать нечем…
— Я всё понимаю, Дим — отвечаю устало. — И желаю вам счастья. Правда. Но имущество будем делить через суд. Больше приезжать не нужно.
Разворачиваюсь, чтобы уйти.
Сбежать!
Но муж останавливает меня, схватив за руку.
— Вер — его голос становится мягче — давай не будем так плохо расставаться. Я понимаю, что у тебя ко мне чувства. Знаю, что тебе больно… Но я готов помочь. Готов быть рядом… Может, мы зайдем в дом, выпьем вина и еще раз все обсудим? Попытаемся найти компромисс.
Возмущенно открываю рот, чтобы послать его к чертовой матери, но не успеваю.
Хлопает дверь авто…
И муж резко отпускает мою руку, глядя куда-то мне за спину. А я вдруг четко и безошибочно улавливаю аромат мужского парфюма из своего бесстыдного утра. Он обволакивает, проникает под кожу, посылая по телу сотни сладких импульсов…
— Надо же. Какая встреча — хрипит знакомый голос.
Пальцы на миг сжимаются на моей талии. И следом тяжелая ладонь уже собственнически опускается мне на ягодицы…
— Давно просил Верочку познакомить меня со своим мужем. Но она боялась, что мы с тобой не поладим… — ладонь бессовестно сжимается. — Да, моя прекрасная мадам?
Глава 12
Сначала мне непроизвольно хочется оттолкнуть его от себя, в панике покачать головой, оправдаться…
Нет-нет-нет.
Я ведь — порядочная женщина, и никогда не позволяла себе ничего подобного…
Это клевета! И даже шутки о подобном неуместны.
Но я забываю про все эти доводы, когда вижу, как поменялся в лице мой супруг. При виде Рустама с него моментально слетело то самодовольное, надменное выражение, которое заставляло меня чувствовать себя рядом с ним ничтожной и жалкой.
Теперь — жалким выглядит именно он.
И, Господи Боже, именно это его обалделое выражение лица мне хочется запомнить на всю оставшуюся жизнь!
— Что все это значит? — выдавливает он наконец. — Вы что… Спали с моей женой?
Рустам лениво усмехается, вскидывая подбородок.
— Ну… Спали мы редко, парень.
У мужа нервно дергается щека.
К такому обращению он явно не привык. К таким ситуациям — тем более.
Но теперь его не спасает ни идеальный костюм с эмблемой дорого бренда, ни начищенные до блеска туфли. С него окончательно слетел весь налет самоуверенности и превосходства — он потерялся.
А сосед, войдя в кураж, азартно продолжает играть со своей жертвой дальше, как коварный хищник, который уже почуял первую кровь.
— Кстати, матрас у тебя в спальне хреновый — добавляет он. — Даже не представляю, как на нем вообще можно спать. Поменял бы, дружище, а то ведь никакого гостеприимства…
Лицо Димы выразительно краснеет от злости.
Но мой муж — трус.
Он прекрасно понимает, что соперник ему явно не по зубам и, надменно делая вид, что просто не желает с ним разговаривать, нападает уже на меня.
— Вера… Ты что, встречалась с ним в нашем доме? В нашей кровати?! — его голос вдруг надламывается, переходя на непривычный визг.
Сосед презрительно усмехается.
И, как только я хочу ответить на вопрос мужа, резко щипает меня за ягодицы, мол "молчи, женщина, я разберусь сам".
Чувствую, как щеки моментально обжигает огнем.
Вот же нахал!
Ну просто невозможный!
— На кровати, парень. На полу, в душе, в машине… Вот в этой, кстати — указывает на мой шевроле и затем переводит взгляд на меня.
В карих глаза пляшут озорные черти.
— Так ведь, Верочка? Или я что-то упустил?
— Кухонный стол, милый… — отвечаю с придыханием.
И звучу, вроде, эротично, а вот выгляжу, наверное, как отборная помидорка, которая не только смущается, но еще и пытается сдержать истеричный смех.
Мне вдруг становится весело от этого детского спектакля.
А еще — тепло и спокойно от мужчины, который водит ладонью по моему телу, прижимает меня к себе и решает проблему, на которую у меня уже совершенно не оставалось сил.
Я словно под невидимым щитом, который прячет от всех ударов.
И меня уже не задевает, когда муж обращается ко мне с новой, обвинительной дозой яда.
— Знаешь, Вера… — не говорит, а цедит сквозь зубы. — Я был готов ко многому. Но ты всё равно смогла меня удивить. Браво!
Он опять нервно оттягивает узелок галстука.
— И ты еще и пыталась сделать меня виноватым? Ты?! Да ты обязана оставить мне все имущество, слышишь? Я не позволю наживаться за мой счет! Я дал тебе дом, работу… Всё дал! И вот чем ты мне оплатила? Я тоже был с тобой нечестен, да! Но я никогда…Никогда, слышишь? Не позволял себе…
Но нет.
Я уже не слышу…
Потому что Рустам, не желая ждать завершения этого истеричного монолога, уже тянет меня к себе и безапелляционно впивается в мои губы.
Прямо здесь.
На улице, на глазах у мужа, он напористо, глубоко проталкивается в мой рот языком, заставляя его принять.
Но меня уже и заставлять не нужно.
Послав к черту всю мораль, я отвечаю на его поцелуй, как самая, что ни на есть, распутная женщина. Прижимаюсь к нему всем телом, веду по крепкой груди пальцами и полностью вживаюсь в свою греховную роль.
Мне хочется утереть нос своему "все еще мужу"!
Показать, что я — не бракованная, никому ненужная вещь, которую можно вот так просто выбросить за дверь…
Даже если можно…
Даже если он уже выбросил!
Но это желание — лишь первый импульс, который испаряется почти сразу. И, через пару секунд в моей голове уже не остается никаких сторонних мыслей. Единственное, чего мне хочется — чтобы эти губы ни на минуту не прекращали меня целовать.