Но Рустам всё-таки отстраняется.

И, скользнув по мне коварным взглядом, уже тянет меня в сторону дома.

— Прости, парень… — снисходительно бросает Диме. — Твоя болтовня, конечно, очень забавна, но моя женщина уже хочет в постель. Так что, мы вынуждены тебя оставить.

Глава 13

Рустам

Задрав носик, мадам важно шагает рядом со мной.

И лицо у неё до того довольное, что кажется, оно вот-вот обернется и покажет своему бывшему язык…

Вот же стрекоза…

Не о том думаешь, мадам. Ох, не о том.

Тебе бы о благодарности подумать. О методах невербального выражения своей признательности, например…

Кстати, вот тут-то ваш язычок как раз может шикарно пригодиться…И эти пухлые губки — тоже…

М-м-м…

Добавим еще покрасневшие щечки, покорный взгляд снизу-вверх и набухшие сосочки…

Роскошно.

Мысленно облизываюсь, вспоминая утро, и уже настраиваюсь на стремительный штурм прямо с порога…

Параллельно подкалываю себя тем, что если мадам десять лет прожила только ВОТ С ЭТИМ, то мне на ужин, считай, досталась нетронутая девственница.

Ибо вон то недоразумение — за мужика не считается.

В предвкушении вставляю ключ, галантно открываю перед мадам дверь…

И тут же осознаю, что ни черта мне сейчас не светит!

Мадам вдруг резко хватается за живот, и я совершенно отчетливо слышу, как оттуда раздается ну совсем неуместное урчание.

Громкое, протяжное и о-очень требовательное.

— О-ой… — мямлит она.

— Голодная, что ли? — хмурюсь я.

— Немножко… — отвечает, бросая на меня смущенный взгляд.

А я вздыхаю, обреченно прикрывая на мгновение глаза.

Господи пощади…

Это не женщина, это просто один ходячий облом!

— Пойдем, горе… — снова сокрушенно вздыхаю. — Накормлю.

Завожу мадам внутрь, а следом — быстренько возвращаю и Психа в родную тюрьму.

И вот…

Теперь оба моих заложника тихонько сидят, обнявшись, на кухонных нарах, и ждут, пока им дадут поесть.

Псих блаженно повис на мадам и сладко мурлычет, уткнувшись носом в её грудь, а мадам, пребывая в приподнятом настроении, ласково гладит его по шерстке, говоря ему, какой он замечательный котик…

Псих, то и дело, важно мяукает, лицемерно поддакивая её словам.

Прямо спелись, ты посмотри на них…

Идиллия какая.

А что в это время делаю я?

А я стою, значит, у плиты, и поджариваю колбасу для бутербродов с сыром, чувствуя подозрительное удовлетворение от того, что буду эту дамочку не только похабить…

Я буду её еще и кормить!

И, конкретно вот эта хрень, по всем законам мужской логики, — не к добру.

— Эй, любовница! — зову с сарказмом. — Ты чай сладкий будешь?

— Чай? — блаженно хлопает глазами.

— С бутербродами вкусно.

— Тогда с удовольствием… — искренне улыбается, чуть смущенно пожимая плечами — Спасибо!

Усмехаюсь, мысленно пародируя её улыбку.

С удовольствием, блин, посмотрите-ка, какие мы культурные.

Сидят тут два дармоеда на моей шее. Оба должны мне, как земля — колхозу и еще и "с удовольствием" эксплуатируют меня дальше.

Дожил.

И бесит, что мне, вообще-то парадоксально хорошо от этой бедовой компании.

От весеннего вечера в доме, который не утопает в тишине, от того, что не залипаю с очередной безымянной женщиной в отеле…

Бросаю Психу колбасу на пол.

— Сильвупле, господа! — торжественно ставлю тарелку с бутербродами на стол. — Не Мишлен, конечно, но…

Оглядываюсь по сторонам. Тут где-то еще пачка конфет завалялась. Надо тоже положить. А! Вот…

— Спасибо большое… — снова улыбается мадам.

Залипаю на её губах. Красиво так…

— Пожалуйста — отвечаю хрипло. — Ешь.

Скорей давай…

— Я не только за еду… — бормочет, бросая на меня какой-то теплый взгляд. — Я за все. И за то, что заступился перед мужем. И за то, что ты вот такой вот…

Замолкает, так и не подобрав слова.

— Какой? — хмуро допытываюсь я, дергая бровью.

Дамочка жмет плечами, пододвигая чуть ближе тарелку с бутербродами.

— Просто настоящий мужчина — говорит искренне. — Мне такие еще никогда не попадались.

О как.

Обалдело зависаю, почесывая щетину и чувствуя, как херачит по ребрам сердце.

Приятно, однако…

Очень.

И, нащупав в кармане сигареты, я выхожу на перекур, совершенно не к месту осознавая, что, впервые за много лет, хочу приговорить своего заложника к пожизненному заключению.

Глава 14

Останавливаюсь у входа на кухню, опираясь о дверной косяк.

Мое возвращение остается незамеченным.

И все потому, что второй кавалер уже распушил свой подратый хвост перед моей мадам.

Обхаживает её, трется об ноги и протяжно мяукает, пока она стоит у раковины, намыливая посуду. А мадам, то и дело, гладит его ногой и заливисто смеется, когда он начинает игриво покусывать её пальцы…

Дон Жуан хренов.

Ты посмотри…

Я то думал, что нежности в нашей мужской компании никому не интересны, но, видимо, у одного из нас случился системный сбой…

Хорошо хоть, у меня всё пока работает так, как надо. По крайней мере, за исключением мыслей о пожизненном — всё безупречно.

Заводясь, я медленно веду глазами по тонким щиколоткам, по длинным-длинным ногам, округлым бедрам…

И настолько мне всё это заходит, что хочется, как какому-то эстету, взять бокал крепленного вискарика и смаковать блондиночку под его аккомпанемент.

Шикарная.

А вот это её розовое платьице в цветочек…

Ох…

Нет.

Нежностей мне ну никак не хочется. Мне хочется пошленько приспустить это платье на её груди, задрать его снизу и прямо в нем и трахнуть.

На столе.

Чудно…

Осталось только избавиться от одного, очень наглого кота, который все еще вертится у её ног.

— Эй, парень! — отталкиваюсь о стены и, подойдя ближе, отодвигаю Психа прочь — А ну срулил отсюда. Это моя кошка.

Псих что-то злобно урчит и, раздраженно вильнув хвостом, снова липнет к мадам. А когда та тихонько хихикает, почесывая его за ушком, уже валится к её ногам, вальяжно требуя продолжения банкета.

Черта с два!

Моя очередь…

— Иди гуляй, блохастый! — снова требую я.

Но на это Псих мяукает с возмущением интеллигента, которого вероломно опозорили перед дамой. И, когда я хватаю его за шкирку, резко бьет меня лапой по руке, мол " сам ты блохастый, урод!".

Так…

Понятно.

Решив прибегнуть к хитрости, беру оставшуюся колбасу из холодильника и кручу ей перед носом бандита, намереваясь переманить его в гостиную.

Однако, кот не торопится поддаваться на провокацию.

Сначала он с с подозрением оглядывается на мадам… Хмуро разглядывает её, высчитывая все риски.

Но потом, видимо, решает, что после его ласк она уже никуда не денется, а вот с колбасой — тут вопрос, вообще-то, спорный… И, обмяукав меня, на чем свет стоит, всё-таки бежит следом за приманкой.

— Попался!

Бросаю колбасу в угол гостиной и быстро прикрываю за котом дверь.

Готово!

И теперь…

Я с предвкушением возвращаюсь на кухню, намереваясь реализовать все свои пошлые фантазии.

Замечаю, что стоит мне переступить порог, мадам уже в смятении поправляет платье, зачем-то хватается за кухонное полотенце, не зная, куда деть руки.

Улыбаюсь.

Да, Верочка…

Мы оба знаем, чем будем сейчас заниматься…

И мы оба явно чувствуем, что пространство между нами уже накаляется до какого-то космического предела…

Подойдя ближе, я молча тяну её к себе за ладонь, сокращая под ноль дистанцию между нами.

Склоняюсь к её ушку, касаюсь его губами, чувствуя, как сладко вздрагивает от этого прикосновения моя аппетитная прелесть.

— Помнишь, на чем мы остановились утром? — хрипло спрашиваю. — М-м-м?

Мы снова встречаемся взглядами.

Мой — уже плывет от пьяного возбуждения, а глаза мадам — лихорадочно блестят.

И мне охрененно горячо от этой близости.

От пальцев, которые упираются мне в плечи, от её несмелого, сбивчивого дыхания…

И там, внутри, будто бомба отсчитывает секунды до взрыва.

Три… Два… Один…

Детонация! Все вокруг уже горит…

С тихими, пьяными стонами мы встречаемся губами.

Мадам — повержено, будто сдаваясь, а я — жадно, как изголодавшийся по желанной добыче зверь.

Хочу в неё!

Настолько бешено, неудержимо, остро… Как пацан, которому гормоны люто бьют в кровь, хочу в разных позах… В разных местах.

Двигаться… Оттягивать за волосы…Брать — раз за разом…

Потому что, я, блядь уже все решил!

Никуда она отсюда не уйдет…

Она останется.

Подхватив её за попку, усаживаю на стол. И, чувствуя, что нас обоих уже потряхивает от возбуждения, дергаю платье и лифчик на мадам вниз, скорей обнажая грудь.

— Стой — паникует, пытаясь прикрыться. — Прямо здесь?! Мы не можем… Это же… Кухня!

Оу…

А у скромняшки было только в спальне и только с выключенным светом, да?

Конец ознакомительного фрагмента