— Тем более! Вера, скажите, когда будут готовы документы?

— Дня через три.

— Я буду через неделю. Составляйте контракт. По приезду, мы с моим юристом ознакомимся с документами, и если нас все устроит, то подпишем, и вы сразу же получите свои деньги.

— Хорошо, Ирина Викторовна, мы будем ждать вас в среду.

Согласно кивнув, я попрощалась, и развернувшись, покинула кабинет, собираясь отправиться домой, чтобы собрать последние, необходимые в дорогу вещи. Но стоило мне закрыть за собой дверь, как крепкая рука тут же перехватила меня за локоть, и я потеряла равновесие, по инерции прижавшись к мужчине. От неожиданной ситуации я мигом подняла голову и разъяренным взглядом уткнулась в глаза хищника. Поглощающие, глубокие и злые. Мне захотелось врезать по холеному лицу, но я сдержалась, сжав челюсть, и гордо вскинув голову, ожидала его речи. Но он продолжал смотреть на меня молча, с каким-то жадным интересом, и только в глаза. Я вздрогнула, потому что этот зрительный контакт вызвал непонятную дрожь в моем теле. Мне захотелось спрятаться, чтобы не позволить этому мужчине залезть в мою душу.

— Хочешь, чтобы я тебя отпустил? — словно змей-искуситель прошептал мне на ухо, и только усилил свой захват.

— Отпустишь, — прошептала, ощущая его руки под грудью, и зная, что ожидать чего-то хорошего не стоит.

— Как-то некрасиво уходить, не поблагодарив меня. Не находишь?

— Спасибо.

Голос получился рваный, и на миг мне показалось, что я хочу подольше оставаться в его объятиях.

— Спасибо, и все?

— Благодарю Вас искренне, что уступили мне это помещение. А теперь, до свидания.

— Я еще не отпустил тебя.

— Это ненадолго.

— Отчего же?

— Вы еще приплатите, чтобы я сама ушла.

— Сомневаюсь.

— А я нет. Мой характер вам не по зубам.

— Аха-ха-ха, — громко засмеялся он, на что я только ухмыльнулась и прикусила язык, чтобы не ляпнуть какую-нибудь херню. — Если что, у меня зубы острые.

— Это тоже временно.

— Интересный ты орешек.

— Думаю, нам пора прощаться.

— Мы только познакомились. Прощаться я не собираюсь.

— Отвали от меня, я сказала! — зарычала, злясь на то, что не контролирую ситуацию.

— Ох… Дерзость тебе к лицу. Интересно будет понаблюдать за тобой.

— Желаю удачи. Мне пора.

— Вот моя визитка, — я приняла из его рук маленький прямоугольник, даже не взглянув на него.

— Извините, свою не напечатала, — серьезно ответила я, и вырвавшись из захвата, развернулась и прошла к выходу.

Уже на улице остановилась около урны, дожидаясь Арсения, и стоило ему появиться рядом, я демонстративно выбросила визитку, а сев в машину, резко рванула с места.

За свои тридцать лет жизни я знала счастье только в дочери, остальное время наполнено отчаянием и обидой. Нет, я обманываю, обиду перестала копить еще в двадцать пять, после чего превратилась в эгоистку и ненавистную тварь. Да, я ненавидела практически всех, особенно людей, которые предавали меня. Они всегда исчезали из моей жизни, а некоторые с особой жестокостью. Фантазия у меня была отличная, а натура — эгоистичная. Больше не было жалости и сострадания. Это в двадцать я всех прощала, жалела и даже принимала обратно. А теперь я закалила свой характер и больше не испытывала жалости, потому что люди ее не заслужили. Пришла моя очередь «бить», и я ни от чего не отступлюсь. Теперь я делаю так, чтобы все вокруг чувствовали себя виноватыми. Все, кроме меня. Я разучилась плакать, разучилась страдать, а вернее, просто запретила себе это делать. Закрыла душу на замок. Слишком много в нее плевали, слишком много ее топтали, особенно такие мужчины, как Арсений. Они считают себя умными, а главное, всегда и во всем правыми. Для них не существует других мнений и решений, только их — одно и самое верное. Но не для меня. Я черствая, и не собираюсь впускать в свою душу и жизнь кого бы то ни было. Не тогда, когда только обрела гордость. Теперь будет только мое мнение и мои желания, и пусть никто в этом не сомневается, они все мусор, они все пыль. Кем не так давно была для окружающих и я. Но время поменялось, свершился переворот, и теперь каждый в этом мире сам за себя!

Глава 2

— Ура-ура, мы в Ляпитополе! — звонко прокричала дочка, стоило нам выйти из автобуса на автовокзале.

— Ева, ну какой Ляпитополь? Я же тебя не раз исправляла — Мелитополь! — с теплой улыбкой на губах поправила я, и взяв ее за ручку, направилась к водителю, чтобы забрать свой чемодан.

— Мамуль, а мы пойдем в парк гулять? В прошлый раз там было очень красиво.

— Пойдем, конечно! Только в прошлый раз мы были летом, а теперь там должно быть все в желтых листочках.

— Тогда ты мне поможешь сплести веночек из листочков. И я буду носить его, словно королева.

— Лучше уж, как принцесса, ты же у меня маленькая девочка.

— Зато во-о-от с таким сердечком, — на полном серьезе сказала она, и ручками показала какое по размерам ее сердце.

Моя малышка, моя родная, маленькая и такая смышленая, всегда только радовала и приносила тепло. Она заслуживает быть счастливой, а я в свою очередь стараюсь дарить ей это счастье. Потому что каждая улыбка моего ребенка — это словно моя награда, награда за все страдания. Большего я не прошу, только чтобы Ева была здорова и счастлива, а остальное я ей предоставлю.

— Ты мое сердечко любимое, пошли, вещи заберем, и к бабушке с дедушкой.

— А потом в парк?

— А потом в парк, — согласно кивнула я, и, вытащив из выставленного чемодана ручку, повела кроху к ожидающему своих клиентов такси.

Узнав, что водитель свободен, я увлекла на руки Еву и мы тронулись в сторону моего дома, где я прожила двадцать пять лет. Признаться, ни хрена я не хотела туда возвращаться, даже просто погостить, потому что это всегда вызывало воспоминания и чертову боль. Душевную боль, которую я так сильно ненавидела. А здесь все напоминало о прошлом, а еще были люди, которые никогда меня не понимали, даже спустя время, потому что я для них все еще маленькая и глупая девчонка, не знающая, чего хочу от жизни. Но если раньше я все принимала в штыки и лила горькие слезы, то теперь лишь ехидно улыбалась и говорила всегда то, что думаю. А за словом в карман мне никогда не приходилось лезть, и я выплескивала все, порой обижая своих близких. Только и об этом уже не жалела, не знала, что это такое, — жалость.

От вокзала до дома мы добрались за двенадцать минут, и теперь стояли около ворот, собираясь обрадовать родителей своим приездом. Евик весело напевала какую-то детскую песенку, а я выдохнула и, снова надев на лицо маску, решилась зайти во двор, да только калитка не поддалась моему напору, и я поняла, что встречать нас никто не выйдет. Никого нет дома.

— Мамуля, что там? Бабушка еще не вышла?

— Да по ходу и не выйдет.

Я громко выдохнула, раздумывая, что же теперь делать и как попасть хотя бы во двор? Перелезать через ворота было не вариантом — слишком высоко, да и ногу поставить некуда, а так бы я могла, несмотря на платье и каблук. Сидеть в ожидании под забором — легко, но только не с Евой, а таскаться по городу с чемоданом было не совсем приятно. Мы просто стояли, взявшись за руки и молча смотрели на ворота, которые даже и не думали открываться. Неудивительно, они же ворота. Сами не откроются, разве только каким-то чудесным образом.

— Значит, закрыто, — констатировала моя грамотная дочь, и, усевшись на бордюр, локтями уперлась в коленки, — Значит, не ждали.

— Это с чего вдруг нас не ждали, доня? Просто бабушка с дедушкой на работе, а мы же им не сообщили о своем приезде, вот и закрыто.

— А бабушка Зина тогда где?

— А твоя прабабушка, милая, наверняка у сестричек своих. Так что, не вешай нос и вставай с холодного бордюра.

— Мы будем здесь стоять до вечера?

В глазах Евы было столько горечи и обиды, что я поняла: нужно что-то делать. Моя дочь хотела в парк? Она будет в парке, а стоять здесь и выжидать приезда родителей мы не станем, тем более вон паренек мимо идет.

— Молодой человек, не поможете?

— Без проблем. Что требуется?

— Чемодан через ворота перекинуть.

— Прямо перекинуть? — вылупив на меня глаза, поинтересовался парень, и вид у него был, словно я попросила спрыгнуть с девятого этажа.

— Нет, можешь криво перекинуть. Милый, ну не проносить же сквозь ворота.

— Ладно, — он неуверенно посмотрел на меня, но все же взял чемодан и действительно перекинул его через ворота, как я того и просила. — Простите.

— Ты о чем? Все отлично. Благодарю, — парень растерянно кивнул и поспешил убраться, явно считая меня ненормальной.

Обычно бабы переживают за свои вещи, трясутся над ними, а я заставляю швырять чемодан с дорогими брендовыми шмотками через ворота. Правда, незнакомец не знал, что именно перекидывает, может подумал, что там наркота? Хм, а надо поразмышлять на досуге об этом. Шучу! У меня же дочь!

— Ну что, малышка, пойдем? — подмигнула я, счастливо улыбаясь Еве.

— Ну ты крутая, мам!

— Ради тебя на что только не пойдешь. А теперь — в парк.

— Ура! Поехали!

Добравшись в центр города на маршрутке, в первую очередь я повела Еву в кафе пообедать. Игры играми, а обед по расписанию, поэтому не отпустила ни на какие горки, пока она не съела весь суп и вкусный салат с ее любимой кукурузой. У малышки был прекрасный аппетит, а еще она не была переборчивой в еде, чему порадовалась бы любая мама. Дочь у меня росла умной и смышленой, и что замечательно, очень заботливой девочкой. Не знаю, как на счет первых двух пунктов, а заботливость она переняла от меня. В этом признаюсь, не стесняясь.