Женщина направилась к чайнику, стоящему под шкафчиком, кнопка на подставке вдавилась в корпус. Электрический прибор издал протяжный вой и со свистом принялся подогревать воду. Конфеты и баранки, добытые с самых верхних полок, уже лежали на столе. Старушка торопливо их сортировала в блюдце, раскладывая по краям.

— Вон ту сможешь достать?

Она указала пальцем на стоящую на самой высокой полке белую большую банку. Привстав на цыпочки, Лунара еле дотянулась, но в конце концов зацепилась пальцами за банку и сняла её вниз. В банке оказался тяжёлый крупный мармелад.

— Моя слабость, — пояснила старушка, расставляя на столе чайные приборы, — они мне запрещают есть сладости, но когда ж им за мной уследить, — она улыбнулась одними уголками губ и, довольная, причмокивая своей хитрости, принялась за розовый желейный ломтик.

Кола под неодобрительным взглядом бабушки была беспощадно вылита в канализационную трубу через раковину.

— А сами эту гадость пьют.

Лунара улыбнулась, усаживаясь на ажурно плетёный диван из ротанга. Под весом девушки он заскрипел и покачнулся, но быстро притих, сохранив свой аристократичный молчаливый вид.

— Меня зовут Аламия, — представилась, наконец, старушка, расставляя чашки с блюдцами на маленьком журнальном столике возле дивана. — Но ты можешь звать меня так же, как и мою сестру, — просто Мия и без всяких мадам. Мы обе откликаемся на это имя, — она опрокинула заварочный чайник носиком в чашки и разлила горячий чёрный чай.

— Лунара.

В воздухе запахло бергамотом, кипарисом и мятой. Последняя особенно расслабляюще подействовала на Лунару уже с первого глотка. Чай был очень горячим, только это останавливало от того, чтобы не выпить такой вкусный напиток целиком и сразу. Девушка отставила чашку назад в блюдце.

— Лунара, значит. Лунная дева, — улыбка блеснула на загорелом лице. — Ну… — потерла ладони друг о друга Аламия. — Это, конечно, не мое дело, но как я могу не спросить, что забыла столь юная леди в этом доме ворожбы. Должно быть, пришла погадать на любовь? — в тоне её голоса угадывалась то ли насмешка, то ли смесь сарказма и всепоглощающего женского любопытства.

Лунара поджала губы и покачала головой. Веки, как и воспоминания о той ночи, были тяжелы. Глаза пришлось почти прикрыть, глядя через свои ресницы куда-то перед собой, девушка перевела дыхание.

— Я хотела поговорить о том, что со мной произошло, — она не знала, как начать, и сомневалась, стоит ли пугать бабушку в её возрасте своим рассказом. Прекрасно понимая, что возможности кому-то рассказать об этом больше может и не быть, она всё же приняла решение продолжить. Вряд ли она собирается делиться этим переживанием где-то за пределами этого странного, набитого амулетами, дома. — Меня, кажется, хотели убить, — тон её голоса стал очень низким. — Чародей и какая-то девушка.

В воздухе повисла пауза.

— Вот как… — покачала головой бабушка, отпивая из кружки. Пальцы помешивали ложкой сахар, громко стуча о края кружки. — И какому это чародею ты перешла дорогу, милая?

— Без понятия, — задумалась Лунара. — Это случилось очень неожиданно. Там в клубе были парень и девушка. Они выманили меня на улицу и повели за парковку. Они постоянно что-то рассуждали насчёт некоего ордена… Мне даже показалось, что девушка… — брови сжались, образуя высокую дугу. — Ну… Она не человек. Что-то с её лицом было не так. Вернее, вначале-то всё было нормально. Стильно одета, красивая кожа, а потом… — не зная, как описать и какие слова подобрать, она постоянно запиналась. — Она разозлилась и превратилась в нечто, похожее на птицу. Нос-клюв, перья и всё такое. Но меня спасли, — понимая как это звучит всё глупо, Лунара не могла продолжать. Слыша свой рассказ со стороны, она была уверена, что Аламия уже в мыслях набирает номер специальной службы. Не стоит удивляться, когда к ней через пару дней наведаются с проверкой из психиатрической лечебницы.

Когда она подняла голову, чтобы посмотреть на старушку, она сильно поразилась, обнаружив ту весьма сосредоточенной. Лёгкость во взгляде и кокетливость напрочь испарились с морщинистого лица. Аламия выглядела сильно озадаченной и напряжённой, она внимательно изучала рассказчицу с ног до головы.

— Как назывался орден, о котором они говорили?

— Точно не помню, — Лунара потёрла лоб. — Кажется, Арена или Зыриона.

— Азырена… — поправила её старушка и перестала двигать ложкой. Она отложила от себя и кружку, сложив руки прямо перед собой.

— Да, точно! Кажется так, — всплеснула руками Лунара и обрадовалась, что наконец-то вертящееся на языке слово было найдено. Но её восторг быстро улетучился, когда она поняла, что тут что-то не так. «Откуда она знает?» Шок и тревога не позволяли оторвать взгляда от пожилой женщины.

— Расскажите мне, пожалуйста, всё, что знаете, — взмолилась девушка, обхватив подлокотник дивана обеими руками, цепляясь за него, как за некий плот, балансирующий на волнах посреди океана отчаяния.

— Я ничего не знаю, — брови женщины приподнялись. Слегка сведённые к переносице, они образовывали глубочайшие горизонтальные морщины в центре лба. — Милая, а если бы и знала, то уже ничего не помню, к сожалению. С возрастом мне всё труднее вспомнить события минувшей давности. Может в каком-то художественном романе, коих у меня немалое количество, упоминалось это слово. Мелисса дарит мне по одному новому каждый месяц, — сложив руки в ладонях, она продолжила. — Должно быть, те двое оказались, как и я, любителями почитать. О произошедшем тебе всё же лучше поговорить с моей сестрой. Мне очень жаль, что с тобой такое приключилось. Уверена, господь — свидетель твоего спасения. И всё будет хорошо.

Аламия отставила чашку и сочувствующе произнесла:

— Я не могу тебе помочь, — она встала с дивана и медленно зашаркала по направлению к коридору. — Прошу меня простить, но мне пора, пока я снова не забыла что-то важное.

Она проскользнула в коридор и остановилась у тумбочки. Нагнувшись к самому полу, придерживая при этом поясницу, она начала рыться в недрах заставленных полок обувью.

— Через час нужно быть у Марии, это моя соседка, живёт в доме напротив, — маленькие ноги, полностью оплетённые венозной сеткой, на ощупь пытались втиснуться в узкую резинку голенища. — Приезжает сын с внуком, они позвали меня к себе, — Аламия наклонилась и достала из обувницы длинный инструмент. — Заодно верну их садовые ножницы. Такие долгие прогулки и впрямь не для меня, вместе с дождём из головы вся память вымывается. А ты чувствуй себя как дома, — она повернулась к девушке. — Гроза утихла. Допивай чай с мармеладом, не спеши. И будь аккуратна по дороге домой, — как-то неуверенно она добавила: — Господь нас сохранит, — надев наконец обувь, она тяжело и неуверенно зашагала к выходу.

Оставленная ни с чем, раздавленная Лунара смотрела вслед старушке, поворачивающей ключ в замке двери. Смятение и непонимание происходящего, буря эмоций, вновь захлестнувших её, завладели сознанием. Может ли быть такое совпадение, что в одном из романов старушка прочитала это слово и так хорошо его запомнила. Могли ли те убийцы, которые пришли за ней, говорить о чём-то, что было написано в одной из дурацких любовных книг? Да, совпадения случаются. Но только в том случае, если мы сами себя утешаем их существованием.

— Я прошу вас, — собственный голос прозвучал как совершенно чужой, как будто бы принадлежал кому-то другому, незнакомому человеку. — С той ночи… Меня преследуют кошмары. Я вижу их лица во снах. Что, если это не конец?!.. Что, если они вернутся за мной?

Слеза покатилась по щеке и упала вниз. В момент падения на пол ей даже показалось, что она услышала шум от столкновения капли с поверхностью. Звук разбивающегося вдребезги стекла зазвучал в голове. Женщина застыла, стоя спиной к Лунаре. Одна нога, покачиваясь, так и зависла в воздухе, переступая через высокий мокрый порог.

— Пожалуйста, мне нужна ваша помощь. Если вы что-то знаете или слышали… Умоляю вас.

Лунара рухнула на колени, сложив ладони друг к другу, кончики пальцев она приставила к губам. Ей резко стало наплевать на то, как это выглядит, в позе «молитвы» она не сводила взгляда со старушки, её последней надежды, чтобы наконец покончить с этой кашей в голове. Ей отчаянно нужен кто-то, кто сможет ответить на мучившие вопросы. Или хотя бы кто-то, с кем можно поговорить об этом ордене.

Откуда-то сверху донеслись голоса — Мия принимала новых визитеров. В следующее мгновение показалась Мелисса.

— Вы ещё здесь? — она подняла одну бровь, застав Лунару на коленях. Не понимая, что происходит, она фыркнула и отвернулась. — Я думала, ваш приём уже давно окончен. Впрочем, как и дождь, — она кивнула в сторону окна.

Маленькая хозяйка явно давала понять, что дальнейшее присутствие гостей в этом доме нежелательно. Нельзя всё-таки пренебрегать чужим гостеприимством, этому её хорошо научил в своё время отец. Наверное, действительно, пора уходить.

— Встань, дитя, — неожиданное прикосновение руки к плечу заставило вздрогнуть, когда Аламия вдруг оказалась рядом. — Будь аккуратнее, смотри под ноги хорошенько, не падай. А ты чего встала?! — указательный палец был обращён в сторону Мелиссы. — Ну сколько раз мне придётся это повторять и тебя учить. К нам люди приходят в дом, мы же не свиней принимаем. Лучше пойди и вытри пол в прихожей и на крыльце хорошенько уберись, раз дождь закончился. Заодно зайди к нашей соседке Марии, ей нужно вернуть садовые ножницы и помочь на кухне. Давай-давай, ступай.