— Сначала доведи дело до конца. Приступай.

Лицо парня стало сосредоточенным.

— Лунара Новак, — начал он, не сводя взгляда, и две его руки на этот раз грубо обхватили её голову, которую нужно было уже держать, чтобы она не упала на грудь.

«Стоп. Разве я успела представиться? Откуда он знает?» Тело, как назло, совсем перестало слушаться, сознание плавало где-то на волнах, готовое в любой момент потерять связь с миром и отключиться. «Соберись!» Если бы она могла ударить себя по щекам, она бы это сделала, но руки намертво прилипли к телу и не шевелились. Всё словно одеревенело.

— Оракул предрёк тебе послужить высшей цели своего человеческого существования — ты была избрана для одного из членов Ордена. Твои кровь и дух дадут вечную жизнь…

— Им необязательно всё это зачитывать и объяснять. Люди слишком глупы по своей природе. А уж пьяные… — вновь вмешалась девица и кисло прыснула, её лицо свело отвращением. — Не умнее новорождённого ягнёнка. Ты лишь теряешь драгоценное время. Она обещана одному из сильнейших членов Ордена Азырена, который, между прочим, возлагает на тебя особые надежды. И ты их оправдаешь, если не будешь медлить.

Она встала позади него. Лицо блондинки, выглядывающее из-за плеча юноши, покрылось тёмными жилами. Пульсируя под тонкой белой кожей, они смотрелись как куча червяков, которые возятся, копошатся внутри, пытаясь пробурить себе путь наружу. Одна бровь, вздёрнутая высоко вверх, демонстрировала её нетерпимость, она сильно хмурилась, сложив руки на груди.

Заботливые и нежные глаза вмиг остыли. Теперь он выглядел скорее потерянным и раздосадованным ребёнком, которого только что отчитал учитель. Руки, сжимающие тело девушки, разомкнулись, и Лунара упала вниз на снег. Ноги совсем уже не держали её то ли от алкоголя, то ли от подступившего страха.

— Не забывай, как я тебя учила. Главное, не перегнуть палку. Почти убить, помнишь? — слово «почти» было особенно выделено и произнесено по слогам. — Убийство — это искусство. Твоя рука… — его плечо было крепко обхвачено. — Это кисть в руках великого Творца и художника. Ты наносишь краски на полотне ран жертвы. Но помни… — она склонила голову к его уху и громко пробормотала. — Coup de grâce [Coup de grâce — последний смертельный удар, заключительный удар.] принадлежит только храмовнику.

От её шёпота мурашки пробежали по всему оцепеневшему телу. Интересное открытие — затуманенный алкоголем мозг в момент сильнейшего приступа страха начинает соображать трезво. Жаль, что к этому времени становится слишком поздно что-то обдумывать.

— Ордей, — она обратилась по имени к юноше. — Если ты справишься без моей помощи, это тебя возвысит. Я обязательно доложу о твоих результатах магистру. Мои ученики уже демонстрировали лучшие результаты среди многих величайших исполнителей, тех, кто уже выполняет поручения сотни лет. Это твой шанс проявить себя.

В его руке что-то засветилось. Свет, яркий и ослепляющий, как вспышка молнии, ударил по глазам. Лёжа внизу и глядя на них снизу вверх, Лунара едва разглядела в контурах вспышки средних размеров красный мерцающий шар. Он прыгал и перекатывался в ладони, насквозь пронизанный пульсирующими сосудами изнутри, то увеличиваясь, то сужаясь, словно бьющееся сердце, окружённое огненными артериями.

Юноша замахнулся, заводя руку высоко вверх. Шар, переливающийся разными цветами, последовал за кистью руки, словно был примагничен к владельцу. Блондинка продолжала шептать ему в ухо, последние слова были произнесены чуть громче, и их удалось разобрать:

— … первый раз — он всегда особенный. Пройдёт время, и ты будешь неистово ждать этого самого момента вновь и вновь…

Она сжала его руку в локте и резко одёрнула её. Шар вылетел из ладони.

Не успев сориентироваться и что-то понять, Лунара ощутила сильную боль в животе, как от удара. Она приподнялась на пару дюймов над землёй и грубо рухнула назад. В желудке что-то загорелось, вязкая жидкость, плотно обволакивающая стенки, начала разбухать внутри. К головной боли и спазмам в животе добавилась теперь еще и одышка. Дышать стало трудно, грудь сковало, губы — это было единственное, чем она ещё могла двигать, приоткрылись и пытались заглотить хоть немного воздуха. Вместо зимнего морозного она ощутила повисший над ними терпкий запах жжёного миндаля. Ноги, полностью обессилевшие в один момент, дрогнули, и жуткие судороги раскатом прошлись по всему её телу. Лицо было полностью запутано в своих же собственных волосах, ничего разглядеть больше не удавалось, головная боль росла пропорционально с каждой секундой, руки заныли, ногти, казалось, начинали отрываться от ногтевого ложа. Жара, разлившаяся по всему телу, становилась невыносимой, сил хватало только на то, чтобы зажмурить глаза, сердце бешено работало на износ и отдавалось эхом в висках. С каждым очередным толчком сердца, выпускающего кровь по жилам, страх нарастал, а вместе с ним контрастно леденящая дымка окутывала и поглощала целиком.

И нескончаемый запах гари. Предсмертное состояние люди обычно описывают появлением белого света. Значит, он вот-вот должен появиться. Правда, зажмуренные глаза до сих пор видели перед собой только темноту. В ноздри явно закрались струйки дыма, на секунду в голове промелькнула мысль: «Не моё ли тело горит?» Открыть глаза и увидеть себя, объятую пламенем, или так и погибнуть, не взглянув напоследок в лицо своему убийце? Решение было принято молниеносно, и веки распахнулись. Она лежала лицом на обледеневшей дороге, обмотанная в собственные, обвалянные в снегу волосы, промокшие кончики которых уже превратились в сосульки. Рука, бродящая в поисках чего-то, за что можно ухватиться, чтобы встать, угодила в воду. Это ощущение в миг привело в себя, когда голове удалось, наконец, подняться, пришлось как следует удержаться, чтобы не окунуться подбородком в лужу. Под ней не было и следа снега, он начинался вокруг неё в радиусе пяти футов. «Что случилось? Он растаял? Значит, всё-таки я горела?» Отрезвляющая тревога заставила тело подчиниться, медленно, но верно, опершись на локоть и колено, она нашла в себе силы встать.

Дрожь, как электрический разряд, мгновенно пронзила тело, заставив незамедлительно вернуться к реальности, — парень из клуба и его сестра с длинной косой чудесным образом никуда не исчезли. Они лишь притаились неподалёку, видимо, выжидая чтобы снова напасть. На каменных лицах обоих застыло неясное выражение, распахнутые, слегка разведённые губы не шевелились. Их взоры были прикованы к ней. Парень слегка наклонил голову вбок и щурился, потирая кончиками пальцев подбородок. Взгляд девушки блуждал по Лунаре и, наконец, остановился на руке.

— Кольцо, — голос её зазвучал истерично, звенящие верхние нотки были особенно неприятными, словно кто-то ступал по стеклянным осколкам. — Оно её защищает. Избавимся от кольца и покончим с ней!

Лунара внимательно посмотрела на свою руку. Перстень её матери дымился, небольшие ниточки дыма вздымались высоко вверх и плавно стелились по морозному воздуху. Она провела пальцем по металлу, который стал обжигающе горячим. «Так вот, что их так смутило, это кольцо каким-то образом им помешало. Но как? Что вообще здесь происходит?»

Золотая коса дёрнулась, и девушка резко зашагала к Лунаре. Тонкие холодные пальцы сдёрнули перстень, звук металла, упавшего на асфальт, продолжил звучать в ушах даже после того как совсем стих. Блондинка вернулась на своё место, встав по правую руку от Ордея, и быстро скомандовала:

— Сейчас.

Парень выглядел ещё более растерянным, чем раньше. Он просто стоял, уставившись на Лунару, ищущую глазами где-то внизу своё кольцо. Его глаза то вспыхивали, то теряли блеск, пальцы теребили вздёрнутый подбородок. Ветер, снова поднявшийся в вихрь, закружил в воздухе снежинки, косая чёлка съехала набок, обнажив зелёный ромбовидный кристалл во лбу.

— Откуда у неё кольцо… Я ничего не понимаю…

— Время, — фыркнула девица, на этот раз руку вверх подняла она.

Тату в виде пентаграммы, нанесённой тёмно-синими чернилами в виде звёзд, месяца и каких-то букв, покрывало всю ладонь. Её губы зашептали что-то себе под нос на неизвестном языке, глаза закатились за веки. В левой руке блеснуло нечто яркое, напоминающее лезвие. Она направила нож вперёд:

— Энсана Хао!

Ударная невидимая волна пришлась в грудь. Прогнувшись в спине, но удержавшись на ногах, Лунара закричала. Крик с мольбой о помощи так и застыл внутри. Жар металла медальона на коже обжёг шею. Дым просочился сквозь ткань её кофточки, и тонкая серая струйка, рассеиваясь в воздухе, приобрела перламутровый оттенок. «Главное — не потерять сознание и не отключиться», — девушка старалась держаться изо всех сил. Несмотря на то, что стресс и алкоголь давали о себе знать, вплеск адреналина в кровь делал своё дело. Рассудок стал безмятежно чист, она совершенно трезво оценивала всё происходящее вокруг. За одной струйкой дыма последовали другие, и чем плотнее они становились, тем легче становилось её телу, тепло разливалось от груди вверх к голове и обратно вниз, минуя грудную клетку, к рукам и ногам. Колени больше не сводило, живот расслаблялся, прилив сил позволил ей крепко стоять на ногах. Лунара подняла голову и взглянула на эту парочку.