Лунара и таинственный свидетель с другого конца улицы молча наблюдали, как вихрь подхватил останки и уносил их выше и выше, пока те не исчезли из виду. От тел не осталось ровным счётом ничего, кроме двух больших вмятин на снегу. Даже капли их крови испарились с белого снега. При взгляде на всё это создавалось впечатление, что ничего вовсе и не произошло. «Беспощадна игра пьяного разума», — подумала девушка. «Наверняка этому есть разумное объяснение. Кажется, тётушка Эйрена упоминала о существовании редкого заболевания, похожего на алкогольный галлюциноз с чувственным бредом и отягчающими расстройствами».

Лунара сняла шапку и дотронулась до темечка, куда был приставлен кинжал. Поводив пальцами в волосах, она подняла руку к лицу. Под светом фонаря она ясно разглядела следы тёмной крови, оставшиеся на ладони.

Город ночной постепенно перекочевал в состояние предутреннего, оживали улицы, из закрывающегося клуба толпой повалил народ, охрана выпроваживала под руки некоторых, не способных держаться на ногах самостоятельно. Послышалась бранная матерная речь, кто-то грязно выругался и сплюнул на землю. Лунара впервые по-настоящему пришла в себя и поняла, что руки сильно обморожены, пальцы стали тяжелыми, горло болело. Она инстинктивно поднесла руки к губам и выдохнула на них. Воздух из её рта казался совсем уж не тёплым и нисколько не отогревал. Она обернулась и узнала в покачивающейся весёлой толпе именинниц Алису и Катрину. Те тоже её узнали и приветливо махнули рукой:

— Ну здрасти. А мы тебя везде искали! У нас с Кайлом сдвинули рейс на несколько часов раньше, мы уже закругляемся.

Лунара закрыла лицо руками и закричала, упав на колени в снег. Вот так душераздирающе постыдно она больше не смогла сдерживать себя, что-то внутри треснуло и расползлось на два несшиваемых шва. Подступивший в груди ком истерики, выскользнул наружу вместе с разрывными воплями и не дающими дышать слезами.

— Уууу. Кажется кто-то перебрал.

В толпе послышался смех. Неуверенные, не протрезвевшие шаги окружали со всех сторон, однокурсники и студенты с параллельных кафедр проходили мимо, ненадолго задерживаясь возле бьющейся в истерике девушки. Скривившая рот Катрина переминалась с ноги на ногу между выбором последовать за остальными или же остаться с кузиной. Пришедший ей на помощь парень с сигаретой, держащий её сумочку, протянул руку.

— Я тут такси вызвал для особо пьяных, — он помедлил в ожидании, когда ему ответят, но, удостоверившись, что ждёт напрасно, выдохнул табаком прямо в заплаканное лицо. — Твой случай. Хорош рыдать. Идём.

— Кайл? — в раздосадованном лице Катрины отразилась вся неловкость ситуации. — Ты хорошо подумал? Нам за вещами и сразу же дуть в аэропорт, мы не успеем. Давай просто назовём адрес и отправим её к моей маме.

— Первое. Давай подбросим сначала твою сестрицу до дома, а потом сразу повернём за нашими крыльями. Таксист испугается ехать с буйной наедине. И второе — наш Париж, — улыбнувшись, Кайл потёрся кончиком носа о виски своей девушки, убирая прядь волос за ухо и вкрадчиво поглядел в сторону подслушивающих их разговор остальных завидующих сокурсниц.

Лунара, размазывая тушь и слёзы по щекам, опомнилась и посмотрела в направлении таинственной фигуры в Nike с другого конца дороги. Зябкость окутывала с каждой секундой сильнее её тело, адреналин в крови уменьшался в своём количестве, состояние шока и аффекта постепенно улетучивалось, оставляя на своём месте тихую панику, грусть и страх. Парень с сигаретой в зубах нахмурился, теряя терпение. Уловив взгляд Лунары, он обернулся, чтобы посмотреть в том же направлении. На другом конце дороги ничего и никого не было.

Через какое-то время послышались короткие сигналы клаксонов прибывающих такси. Лунара замешкалась в попытке соединить нити сознания и здравого смысла в единый клубок красок, чтобы нанести на холст этой чудовищной картины произошедшего в своей голове. В этот раз, не дожидаясь ответа, её схватили за руку и повели в направлении автомобиля. Она в последний раз бросила взгляд туда, где совсем недавно стоял человек в тёмной мантии и внимательно её изучал.

Глава 2. Кумровец

Ничто так не бодрит в понедельник, как мысли о пятнице. Преподаватель философии распинался за кафедрой перед целой аудиторией засыпающих после выходных студентов. «Классическая постановка вопроса об уме и безумии. Неклассическая постановка вопроса об уме и безумии. Концептуализация в философии человека понятий “взрыв галлюцинаций” и “абсурд”», — зачитывал вслух лектор, не поднимая глаз от своего блокнотика. В первых рядах неспешно водили ручками в тетрадях, следом за ними клюющие носами в лэптопах ребята тихо шепталась. Их руки неспешно выводили линии пальцами на клавиатуре, печатать лекцию явно никто не спешил. Задние ряды состояли из сидящих вразвалку студентов, а на самых задворках вовсе лежали и спали на скамьях. Девушка, склонившая голову на плечо соседу, который боялся пошевелиться и её разбудить, ничуть не стеснялась и сопела. Её подруга следом за ней быстро заснула, умудрившись сползти вниз под низенький стол и задремать там. Большинство уткнулись в телефон, изредка шевелясь, чтобы поправить в ушах амбушюры беспроводных наушников. Лунара старалась сосредоточиться на лекции, до сессии оставалось не так много времени, нужно было впитывать все знания как можно сильнее. Легко сказать, на практике это давалось гораздо тяжелее. Она сидела и отрешённо смотрела в окно: сквозь толщу деревьев в класс пробивались ослепляющие лучи весеннего солнца. Приходилось щуриться, от чего глаза хотелось вовсе закрыть и не открывать, поддаваясь нахлынувшему тягучему забвению.

Взгляд медленно бродил по классу, шариковая ручка перебиралась пальцами и вертелась в руках. Под отблеском солнечного света блеснул мамин перстень, лучи вокруг щита словно по-настоящему засверкали. Лунара бросила обводить записанное еще полчаса назад название лекции на листке и в очередной раз внимательно уставилась на антикварное украшение. Выцветшая и слегка проржавевшая бижутерия гармонично сочеталась с её худыми костлявыми пальцами. И тем не менее девушка была уверена, что сейчас на ней самое ценное, что существует в мире, мощнейший талисман и оберег — как и обещала мама. Жаль, что та так и не узнала, что кольцо защищает от «сглаза» настолько. «Если всё произошедшее действительно произошло», — подумала про себя Лунара, вдруг проснувшись на слове «абсурд», прозвучавшем из уст преподавателя как укоризненный вердикт собственным размышлениям.

Две последующие лекции прошли в таком же унылом духе, следом еще две — по математике и истории, но уже чуть сложнее, так как небольшие срезы и тесты как минимум побуждали выйти из мира грёз и прийти в себя.

— Завтра пати у Леннона, — заметила Катрина куда-то в сторону, словно вела диалог с кем-то ещё, хотя у лестницы их было всего двое.

— Его отец заправляет банком и позвал на день рождения сыночка восходящую соул-звезду и хип-хоп квартет, — продолжала она. — Пока состав приглашенных и звёзд держится в тайне. Интригует, сукин сын. А мне надо готовиться к экзамену по мифологии, — закатившиеся вверх глаза и негодующий кивок головой означали наивысшую несправедливость в мире.

— Я посмотрю, что можно сделать с этим тестом.

— Уффф… Хорошо бы! — с облегчением воскликнула Катрина, повернувшись наконец лицом к однокурснице-кузине, от которой как раз и ждала именно такого ответа.

— А ты как? Хочешь пойти с нами?

Мимо них прошёл юноша в сникерсах с логотипом Nike, и всё внутри девушки сжалось. Лунара с трудом пыталась удерживать нить разговора с подругой, все мысли были уже далеко за стенами колледжа. В последнее время она пребывала в состоянии прострации. В свете последних событий её сильно утомляли чуть ли не ежедневные беседы со своими внутренними демонами, внезапно поселившимися в голове после событий той ночи. Каждый раз они узнавали какие-то значимые детали произошедшего и задавали всё новые и новые вопросы.

— А? Что ты сказала?

Парень скрылся за поворотом. Пытаясь вспомнить вопрос, который ей задали, Лунара ощутила неловкость. Она опять отвлеклась на внутренние размышления.

— Ах да, — выдохнула она, угадать вопрос по недовольной физиономии кузины было несложно, — видимо, её опять куда-то позвали, нужно было что-то отвечать. — Пока не знаю, — затараторила девушка. — Мне обещают стипендию, если я сдам экзамен на отлично, нужно бы подготовиться. А потом я хотела заглянуть в один приют, должна была зайти к ним ещё на прошлой неделе… — Лунара вспоминала на ходу про все те дела, которые постоянно откладывала.

Катрина щурилась. Она безразлично переводила взгляд со своих ногтей обратно на собеседницу.

— Так я и думала, — она пожала плечами. — Опять хочешь отсидеться дома. Послушай, после той пьянки прошло уже три месяца! Три, Лунара! Пора приходить в себя. Ты до сих пор как будто не протрезвела. Знаешь, тебя уже все стали называть отмороженной. После той ночи ты чокнулась. Точно тебе говорю. Мать постоянно стала спрашивать, что с тобой стряслось. Да только я почём знаю, откуда ты такая взялась. Только бы это не сказалось на моих курсовых. Давай-ка ты сначала закончишь мои, а потом можешь из приютов своих не вылазить. Мне в эту пятницу уже сдавать, если помнишь, а пересдач не будет, видела пузо нашей преподши по риторике? Не сегодня-завтра свалит в декрет.