Ирина Фуфаева
Как называются женщины. Феминитивы: история, устройство, конкуренция
...Эта книга должна была появиться именно сейчас, когда интернет сотрясают споры о редакторках и экспертках. Рассказ об истории феминитивов и эволюции отношения к ним, список феминитивных суффиксов и обсуждение места каждого из них в русском словообразовании вряд ли заставит полюбить или разлюбить феминитивы, но точно вооружит аргументами для новых споров.
Ирина Левонтина
Как хорошо, что книгу о феминитивах написала лингвистка! Во-первых, профессиональный взгляд, любовь к языковому материалу, описание проблемы, а не окрик "Свободу/смерть феминитивам!". Во-вторых, ну хватит уже мужчинам рассуждать о женском, нет им больше веры. И еще хорошо, что Ирина Фуфаева ставит в этом разговоре не точку, а многоточие, удивительно напоминающее знак вопроса.
Максим Кронгауз
Глава 1
Лексика со сложной судьбой
Обозначения женщин — часть русского языка, которая сейчас обсуждается публикой наиболее эмоционально. Объективно в этой сфере мало стабильности и много динамики, способы выражения разнообразны, отсутствуют общие правила, зато присутствуют противоположные тренды. Серьезный разговор обо всем этом разнообразии невозможен без элементарной лингвистической базы, которая нередко игнорируется в современных дискуссиях. В частности, русский грамматический род отнюдь не тождествен полу обозначаемых лиц, а русские феминитивы вовсе не сводятся к “словам про профессии”.
Назови бабушку правильно, или Новая народная забава
…Человек спрашивает в Фейсбуке, как назвать женщину-косаря, — хочет написать о своей бабушке. Множество народу подключается к обсуждению: предлагают варианты, перебирают суффиксы.
...Су́ффикс — это часть слова после корня. Суффикс хоть и не корень, но тоже что-то значит! Например: — онок в слове мышонок значит “детеныш животного, обозначенного корнем”, а — няк в слове березняк — “заросли деревьев, обозначенных корнем”.
Косари́ца. Косарша. Косарка. Косильщица. С одним суффиксом выходит смешно, с другим непонятно, с третьим — слово уже есть, да вот только оно означает сельхозорудие. Однако само занятие — придумывать женские варианты профессии — комментаторов явно увлекает, как минимум забавляет.
Ни одна часть русского языка в наши дни не обсуждается так активно, как обозначения женщин. В соцсетях идет полемика, на реальных площадках организуются многолюдные дебаты.
Лет десять назад термин феминативы знали лишь языковеды, изучавшие словообразование. Сейчас он превратился в пресловутые феминитивы — одни их проклинают, другие отстаивают, а третьи увлеченно конструируют, обнаружив пробелы, которые, как им кажется, нужно заполнить: шоферка, прозаичка, философиня и т. п.
...Феминати́вы (феминитивы, от лат. femina — женщина) — это слова с “показателем женскости”, в русском языке — обычно со специальным суффиксом. Например: волч-ица или рыбач-ка. В более широком смысле — любые обозначения женщин, в том числе, например, тетя, примадонна.
Да, при конструировании часто игнорируются уже обжившиеся слова, будь то лифтерша, поэтесса или героиня, в пользу в основном одинаковых конструкций с — ка: лифтерка, поэтка, геройка. Да, в дискуссиях рождаются и транслируются лингвистические мифы, в том числе главный — что можно влиять на изменения языка путем принятия решений, лишь бы некий авторитетный научный орган санкционировал использование того или иного слова.
С другой стороны, множество людей стали внимательнее относиться к русскому языку, больше о нем думать и просто больше им интересоваться.
В стране невыученных феминитивов
В советском мультике герой попадал, как бы сейчас сказали, в альтернативный мир школьных ошибок, где растут арбузные деревья, ходят половинки землекопов и где его чуть не съедает плотоядная корова. Можно представить себе альтернативный мир наивных представлений о вселенной и природе, где над плоской землей по твердому небу поднимаются и опускаются звезды и светила, а жабы и змеи самозарождаются в речном иле. Мир представлений о русском языке и истории, вырастающий из сетевых дискуссий о том, как правильно называть женщин, тоже альтернативный. В нем библиотекарши и ткачихи — это жены библиотекарей и ткачей, потому что “суффикс — ша означает подвластность хозяину”. Зато личной доблестью и мечом женщины здесь добывают княжеские титулы, потому что “княгиня — это самостоятельный персонаж”.
Одновременно в полях работают, утирая пот, грудастые жнецы в сарафанах и платках, а в императорском театре партию Татьяны исполняет женщина-певец, потому что до слова авторка “никаких феминитивов в русском языке не было”. По данным других комментаторов, все же были, но только три, по числу женских профессий: уборщица, няня и прачка. Потому что ну кем еще могла работать женщина до прихода светлой эры кураторок, лекторок и спикерок! И т. п.
• Как ни забавны старые и новые лингвистические поверья, картина происходящего в языке гораздо интереснее. Не менее интересно, что происходило в предыдущие эпохи. Собственно, книга об этом.
• С одними вопросами разобраться легко, с другими сложней. А есть и такие, единственно возможного ответа на которые нет ни у кого.
Вот, казалось бы, простейший — какого на самом деле грамматического рода слово врач.
Русские слова, обозначающие женщин, — “лексика со сложной судьбой”. И это, конечно, не только феминитивы. Хотя бы потому, что прямо сейчас перед моими глазами на экране ноутбука проплывает обсуждение, в котором фигурируют “моя эндокринолог” и “моя косметолог”. И раз эндокринолог — моя, раз психолог помогла, а юрист подала иск — значит, эндокринолог, косметолог, психолог, юрист и т. п. — тоже названия женщин. По факту. Факт может возмущать или озадачивать, но он есть. И состоит в том, что в русском языке у людей женского пола, в отличие от людей мужского пола, может быть два типа названий — специальные, предназначенные только для них, или общие с мужчинами. Но совсем не у каждого общего слова есть пара только для женщин. По крайней мере, признанная. Да и обратное верно.
• Почему в этой книге употребляется немодное слово пол, а не модное слово гендер? Общее значение суффиксов феминитивов по-научному определяется как женскость. Например: значение суффикса — иц(а) в словах жница, красавица, волчица. Как видим, отличий между людьми и животными в этом плане язык не делает, а у животных, исходя из определения гендера как социального пола, такого явления нет. В русском языке имеются грамматические показатели для выражения не только женского, но и мужского пола, например, суффикс — ак в словах рыбак, ведьмак, гусак.
Раздражает всё
Способы, которыми в русском языке называются женщины-деятельницы, — одна из самых нестабильных частей этого самого языка. В ней и без феминизма в последние лет сто, если не дольше, идут “грамматические подвижки грунтов”. Поэтому общих правил нет, и практически у каждой профессии свой более или менее принятый женский вариант обозначения: писательница, но критик; скорее активистка, чем активист; скорее кассир, чем кассирша; блогерша Н. — вполне, но я блогерша — вряд ли. Молодая лауреат — странно, молодая врач — уже привычно, хотя для официального стиля еще не нормативно.
Плюс все еще остается грамматическая неловкость со словосочетаниями типа лауреат рассказала. Это с одной стороны. С другой — не всем по нраву даже безобидные литературные писательница и поэтесса. Например, не любит эти слова известный писатель и поэт, эссеист и переводчик Линор Горалик. Однако она все-таки не так непримирима, как Екатерина Н., которая пишет в Фейсбуке: “Когда меня кто-то называет «художница», я свирепею и вежливо прошу более ко мне это слово не применять”. “Есть профессия «художник», профессии «художница» нет”, аргументирует Екатерина, ориентируясь, видимо, на классификатор профессий и должностей Росстандарта.
И это только сиюминутный срез причудливого статуса этих слов в речи и отношения к ним самих носителей. Вчера было чуть иначе, завтра тоже наверняка ситуация изменится. Тем более что их разнообразие еще больше усложнилось, когда феминистки начали переносить в русскую речь, особенно в интернет, инославянские феминитивы типа блогерка/авторка/директорка и конструировать новые по их образцу.
В итоге практически любые варианты кого-то да раздражают.
“Зачем каждый раз указывать гендер деятеля? Это как иметь специальный суффикс для расы или сексуальной ориентации”, — пишет Андрей П. Что ж, его можно понять.
“А чтобы не создавать впечатления, что в мире действуют только мужчины: физики, журналисты, политики”, — отвечает Ульяна Ф. И ее можно понять.
Елена М. тоже хорошо относится к указанию гендера, но плохо — “к стремлению вытеснить литературные феминитивы новыми: какая на хрен товарищка, партнерка и поэтка при живых партнерше, поэтессе и товарке?!”
Конечно, легко понять тех, кого бесит принцип “кудрявое распрямить”: проигнорировав готовое, прижившееся, ту же лифтершу или директрису, сконструировать лифтерку и директорку. Можно понять и тех, кто выбирает лифтерку и директорку, кому хочется пользоваться идеальными, стерильными именами — такими же идеальными, как платоновские идеи-эйдосы, свободными от коннотаций, которыми жизнь обременила лифтершу или директрису.
