Зашли в лифт, старинный, скрипучий, потеснив других учеников. При виде Киры гул голосов стих. Старосту это словно бы и не заботило, но Локи на миг показалось, что Кира украдкой вздохнула. Лифт поднялся на четвертый этаж, раздалось звонкое «дзеень!», и створки распахнулись.

На этаже царили полумрак и тишина, настолько плотная, что звук шагов походил на громыхание колес поезда. Тишина обволакивала, усыпляя бдительность, тишина требовала разорвать себя любыми способами. Хотелось одновременно и закричать, и броситься наутек, назад, в мир, полный звуков и живых голосов, смеха и густого аромата кофе. На мгновение Локи прошибло знакомое чувство неизбежной катастрофы, холода и мрака. Того чувства, когда ее родители…

— Кх-ммм, — прокашлялась Кира и указала рукой на единственную дверь, разрушая воспоминание. — Вас ждут.

— Д-да. — Локи тряхнула головой, унимая колотящееся в приступе паники сердце. В последний год такое случалось все реже, и она научилась справляться, но неприятный обруч еще долго будет сдавливать грудь.

Пройдя мимо дремавшей среди документов секретарши, Локи вздохнула, поправила платок на шее и поплелась ко входу. Но не успела даже постучать, как двери распахнулись, заливая пространство ярким солнечным светом. Пока Локи щурилась, моргала и вытирала выступившие на глазах слезы, Кира отрапортовала о прибытии и тактично ушла.

— Ты неисправима, — прошипел Клауд.

Его рука тяжело опустилась на плечо племянницы и подтолкнула к высокому столу. За ним сидела светловолосая женщина в брючном костюме и курила вонючую трубку — кисеру. Женщина совершенно не обратила на вошедших внимания: она перебирала кипу бумаг на столе и бормотала, то опуская очки со лба на нос, то недоуменно поднимая. Молчание порядком затянулось, но Клауд не сделал ни единой попытки его прервать. Локи подумала, что это такое испытание на выдержку, и стойко терпела. От нечего делать она стала таращиться по сторонам. Стены просторного кабинета были обиты деревянными панелями, а пол покрыт потертым линолеумом. С левой стороны стояло два массивных книжных шкафа и на прозрачном столике между ними — маленький террариум со змеями. Остальное пространство занимали стол директрисы и ряд стульев для посетителей, а слева на крючьях висели огромный молот и уменьшенная копия девиза «Соединяя два берега — соединим миры», а под ней прямо на стене красовались выцарапанные инициалы «Л + Р = ЛПН».

— И чего молчим? — Локи подпрыгнула от неожиданности, уставившись на женщину, которая отложила очки и устало потерла переносицу.

— А надо было говорить? — громким шепотом спросила Локи у дяди. Лицо Клауда не изменилось, но…

— Не знаю, — таким же громким шепотом отозвался он.

Женщина впервые на них взглянула и саркастически изогнула идеально очерченные брови. Темно-лиловые глаза и суровый рот выдавали в ней кровь давно сгинувших ванов.

— Лили, кто это? — проорала директриса в приоткрытую дверь.

— Это Локи Ангейя-ас, — заорали в ответ. — Она успешно сдала вступительные экзамены. Нужна ваша подпись на документах.

— Давайте сюда. — Директриса вырвала из рук застывшего Клауда папку.

— Х-ммм, Срединные земли, значит. — Она причмокнула трубкой. Локи робко кашлянула от горьковато-сладкого дыма. — Свободные, как там говорят. Дома учились? — бормотала директриса, бесцеремонно сминая страницы, — духовник — два катара… Два духа? — она удивленно посмотрела на Локи. — На двух духовниках?

— Это духи, которых поймал мой отец, — Локи затараторила заученную наизусть речь. — Лучше два верных, чем… — Она смешалась, думая, что сейчас ляпнет глупость.

— Понятно, — женщина фыркнула и, сощурившись, соединила кончики длинных пальцев, — вардену трудно порой управиться с духами на одном духовнике. Ваши оценки по боевым искусствам говорят о средних результатах. Трудности?

— Никак нет! Я покажу. — Локи сделала восемь шагов и, несмотря на предостерегающие жесты Клауда, хлопнула ладонями по директорскому столу. — Гарм! Фенрир!

Она чуть вынула кинжалы из ножен, и на мгновение возникли огромный косматый волчище на цепи и несколько меньший, но такой же внушительный четырехглазый пес. Их шкуры серебрились от инея, в их глазах сияли далекие яркие звезды.

Когда печати погасли, а иней на печатной машинке растаял, директриса еще раз фыркнула.

— Локи! — очнулся Клауд и схватил племянницу за плечо.

Но женщина встала из-за стола и, потрясая папкой, зычно гаркнула:

— У вас есть характер, Локи-ас. Для вардена в наше время так трудно выдержать гнет официальных обязанностей и не растерять пыл. Лили, хель тебя побери! Папку в личное дело! Сделай запрос на девчачью форму и проследи за комнатой общежития.

— А я хотела пораньше уйти. — В дверь просунулась голова заспанной секретарши, а потом и она сама неохотно схватила документы и скрылась, цокая каблуками.

— Не забудь про печати! — крикнула директриса вдогонку, потом, широко улыбаясь, обернулась к Локи и протянула руку для рукопожатия. — Я, восемнадцатый директор Биврёста, Фрейя Мортис-ас, официально принимаю Локи Ангейю-ас в качестве ученицы академии… Как там дальше? Забыла. Короче, добро пожаловать.

Локи пожала протянутую руку и взглянула на дядю. Он, хоть и делал вид, что сердится, с трудом сдерживал гордую улыбку.

* * *

Одним из дополнительных занятий, которые Локи выбрала в этом семестре, был уход за духами академии. Это возвращало в детство, когда отец собирал огромную сумку, брал сеть и отправлялся далеко на юг — ловить сбежавших из Утгарда духов. Локи всегда провожала его вместе с мамой. Он останавливался у калитки и, не оборачиваясь, махал ей, а Локи кричала, что будет ждать его возвращения. Пойманных духов отец продавал монахам Девяти, а те отправляли их через Колодец домой, в Утгард.

Охотничьи занимали большое, отдельное от академии здание прямо перед старой ареной для дуэлей. Внутри было прохладно из-за близкого соседства с чуть приоткрытым Утгардом. Локи отметила просторные вольеры. Это, конечно, не то, что она видела в Свободных землях, но все же приятно было осознавать, что даже в Хеймдалле, городе из бетона и железа, есть островок, где духи могут побыть на относительной, конечно, но все же свободе.

Профессор Миллер, женщина в рабочем комбинезоне — ее широкое, обветренное лицо было приветливым, а от глаз шли морщинки, — быстро провела перекличку и раздала задания. Локи отправили в кабинет за мазью для копыт духа-кирина.

В помощники ей дали Леер Герд, черноволосую подругу Штейна.

— Ангейя? — полувопросительно произнесла Герд, делая шаг вперед.

— Герд? — в тон ей отозвалась Локи.

Девушка удовлетворенно вскинула брови. Весь путь до восточного корпуса они провели в молчании.

— Ты уж прости Штейна, — вдруг сказала Герд, резко останавливаясь. Локи опешила. Оказалось, что Леер молчала не из-за презрения, а из-за смущения. — Он неплохой, но уж слишком несдержанный. Расстроился, что его сестра не получила стипендию, а тут ты подвернулась. — Она неловко улыбнулась.

Локи невольно заулыбалась в ответ.

— Да ладно… Моя слава идет впереди меня.

Герд фыркнула и протянула руку.

— Зови меня Леер.

— Локи.

— Найдем лекарство и подлечим крошку духа.

Она распахнула перед Ангейей дверь в полутемный коридор, ведущий к одной из многочисленных лестниц. Вместе отыскав заставленный склянками кабинет, они расписались за вонючую копытную мазь в приклеенном к столику журнале. На обратном пути Локи вошла во вкус, рассказывая забавные случаи из папиной охотничьей практики, перескакивая через несколько ступенек и дурачась. Герд искренне хохотала, и казалось, будто они уже давние подруги. Схватив Леер за руку, Локи спиной спрыгнула с лестницы и нечаянно толкнула кого-то плечом. Сегодня ей явно не везло.

— Прости… — ойкнула Ангейя. — Все в порядке?

— Уйди с дороги, — злобно прошипел парень, проскальзывая мимо Локи. Высокий, с собранными в хвост длинными черными волосами и нехарактерным для севера разрезом льдисто-зеленых глаз. Он толкнул Леер плечом, намереваясь выйти на улицу.

— Эй! — Локи схватила его за предплечье. Он был выше ее на голову, шире в плечах, сильнее и учился фехтовать явно не у провинциального мастера. — Ты сделал это специально! Извинись перед моей подругой.

Он сузил глаза, но Локи таким было не испугать — деревенские мальчишки тоже корчили из себя невесть что, а потом корчились от ударов ее боккена.

— Что ты сказала? — прошипел он.

— Извинись. Перед. Моей. Подругой, — четко повторила она, не замечая предупреждающих жестикуляций Герд. — Или ты письменно извинишься? С гербовой печатью?

— Отпусти, — тихо процедил он.

— Локи, — испуганно зашептала Леер. — Это Кагерасу Гиафа…

— Да хоть сам Ярлодин. Мама не учила этого Гиафу вежливости? Мне было бы на ее месте стыдно… И нет, не отпущу, пока не извинишься.

Но вместо ответа он вырвал руку, толкнул плечом и выскочил за дверь.

— Ну ты вообще! — зашептала Леер с восторгом, смешанным со страхом, и ткнула локтем под ребра Локи. — Ты не представляешь, во что ввязалась!