— Там должен присутствовать хотя бы один Валлерудиан, — сказал он, обнимая ее на прощание. — А ты, как Владычица, должна быть здесь. Я верю, что Нории скоро откликнется, Ангелина. Он выжил в горе и вытащил тысячи драконов — он не может пропасть без вести сейчас, когда наша стая снова вместе. Я тоже тревожусь за него, но, возможно, он просто крайне измотан и спит. Бывали случаи, когда после истощения драконы не слышали Зов.

Последний дракон еще не успел скрыться из виду, как в другие города тоже была передана информация о скором прорыве — и там тоже должны были предупредить людей, и оттуда тоже на помощь полетели в Тафию драконы.

Ангелина, вернувшись в кабинет, наконец выпила уже остывший кофе и, выглянув из окна, посмотрела на круглую, пышущую жаром печь. Вокруг вились огнедухи, но ни одного с посланием. Значит, ответа от Марины пока нет. Возможно, она спит так крепко, что крылатый почтальон не смог ее разбудить.

Стоило ей отойти от окна — как в него впорхнула еще одна огнептица. Но не с винной бутылкой, в которых обычно отправляла послания Марина. А с небольшим расписным кувшинчиком — в таких обычно приходили из Пьентана письма от Каролины. Правда этот был больше, чем обычно.

Ангелина быстро вытащила пробку — и в руку ей выпал сверток из зеленоватой рисовой бумаги, в которую было завернуто что-то легкое. Она нервно потянула за край, надрывая, и увидела то, что изумило ее едва ли не больше, чем известие о грядущем открытии портала. В свертке были темные длинные пряди — она даже не сразу поняла, что это волосы. Волосы Каролины.

Раскрыла письмо. Два листа — на одном изображена она сама, льющая из золотой, украшенной жемчугом чаши кровь под корни белой розы. На втором — сообщение старательным почерком:

«Ани, — писала младшая Рудлог, — мне сегодня приснилось, что мне нужно отправить тебе волосы, чтобы ты вырастила из них цветы. А утром я нарисовала этот рисунок, как ты поливаешь розу кровью, а она целует тебя в шею. Я не знаю, что это значит, Ани, но я уже научилась распознавать те самые сны. И тетушка Вея Юнлинь говорит, что они всегда приходят вовремя и нельзя их игнорировать. Пока никто не видит, остриглась. Надеюсь, ты поймешь, что с ними делать. Мне уже звонила Василина, говорит, что нужно прятаться. Императорский дворец весь шумит, в парке деревья поднимаются ввысь, разрастаются, закрывая здания ветвями. Мы тут под защитой. Я скучаю, Ани…»

Мало что могло ввергнуть Ангелину Рудлог в растерянность, но сейчас она испытывала именно ее. Однако времени раздумывать над странным подарком не было — и она, передав сверток Заре, снова послала Зов Нории.

Он не отвечал — и она гнала от себя мысли, что он не ответит уже никогда. Что бы там ни случилось, она обещала ему быть для Песков в его отсутствие и Владыкой, и Владычицей. И сделает это.

Ани направилась на совещание кабинета министров, на ходу отдавая распоряжения Ветери, который вместе с наставником Уми, другими драконами и фрейлинами шагал следом, о том, что нужно обновить запасы еды и воды на случай осады Истаила, и думая, как еще можно защитить Пески.

Да, у нее было заготовлено около восьмидесяти камней с привязанными к каждому шестью-восемью огнедухами — она оставила себе горсть, а остальные раздала улетевшим драконам. Шестьсот огнедухов смогут значительно проредить захватчиков, прежде чем выдохнутся и вернутся в камни отдохнуть. А еще — восемь псов тер-сели, которые охраняли сокровищницу и пошли бы за ней как за Владычицей. Она могла бы даже попытаться заключить с ними свой договор — и сделает это, если понадобится и ее красная кровь придется им по вкусу.

И у нее будет пятьдесят листолетов с личным составом. Это, увы, не больше двух тысяч бойцов. Но бойцы с огнестрелом тоже чего-то стоят. Плюс она сможет вывести отсюда всех детей, а это немало.

Она коснулась круглого медальона на груди. В конце концов, у нее есть ситория, подаренный Нории накопитель стихии, который в свое время помог уничтожить сотни песчаников. Тафия — не чистое поле, которое можно выжечь, однако, если там не будет людей, ей ничто не помешает превратить вражескую армию в пепел. Если выбирать между прекрасным городом и безопасностью Песков, то выбор очевиден. Ей категорически нельзя допустить, чтобы враг дошел до Истаила — тут дети, тут уже разросшийся город раз в десять больше населением, чем Тафия. Но для этого нужно, чтобы из Города-на-реке ушли все люди, все. И чтобы на момент открытия портала она была в Тафии. Значит, нужно торопиться.

Не так уж мало у нее есть, если подсчитать. Но как можно защитить всех людей в Песках? Даже если бы здесь был Нории, даже если бы она отдала ему всю свою силу — как можно закрыть от страшных бурь или потопов такую огромную территорию? Никто на это не способен!

Так она размышляла — и продолжала говорить, а Зара — делать пометки, — о том, что нужно набирать ополчение из местных жителей, — когда вдруг Ани остановилась на ходу.

«Я нарисовала, как ты поливаешь розу кровью», — написала Каролина.

— Ну конечно же, — проговорила Ангелина и свернула в галерею, ведущую в большой парк за дворцом. — Зара, вели срочно принести мне несколько кувшинов ароматических масел!

Зара, успевшая за это время стать незаменимой помощницей, молча исчезла в одном из коридоров. А Ангелина вместе со свитой прошла по парку к далекому серебристому роднику, где за невысокой витой оградой цвел белыми сияющими цветами терновник с прозрачными стеблями, усыпанными длинными шипами.

Ани не бывала здесь после того, как терновник пророс в парке дворца по приглашению Нории. Слишком свежи в ее памяти были картины того, как из распятого на этих шипах дракона уходит красная кровь, слишком близки были еще ее собственные страх, боль и ярость. Но сейчас случилось то, что заставило ее перешагнуть через них.

На ограде и окрестных деревьях было повязано множество белых ленточек — видимо, обитатели дворца уже придумали и ритуал поклонения терновнику. Сильно пахло ароматическими маслами.

— Здравствуй, великий дух, — проговорила она, почтительно кланяясь.

Терновник, услышав голос, поднял цветки, похожие на белые сияющие розы — и тут же отвернулся.

— Я знаю, что ты обжегся об меня, — сказала она, аккуратно переступая через ограду и присаживаясь на колени рядом. — Но я также знаю, что ты создан, чтобы защищать эту страну, дом детей Белого и Синей, и сам являешься духом подземных вод, могучим духом-защитником. Ты был в своем праве, великий, — и она аккуратно погладила прозрачный стебель меж шипов. Тот дернулся в сторону, сияющие розы сомкнулись в плотные бутоны. — Но и я защищала то, что мне дорого, — добавила она твердо. — Я шла против тебя, но сейчас мы на одной стороне.

По земле от терновника пополз шипастый росток, поднялся, толкнул ее в грудь, затем еще раз. Она сначала не поняла, затем вспомнила — точно так же толкала ее маленькая Каролина, когда ей не давали много сладкого, толкалась и кричала: «Уходи!».

Пес тер-сели гулко гавкнул, но слегка трусливо — ибо размеры его старшего собрата были несоизмеримы.

— Я не уйду, — покачала Ангелина головой. — Людям Песков грозит уничтожение, если мы не защитим, не укрепим их жилища. Ни у кого в Песках нет такой силы, как у тебя, такой мощи, перед которой преклоняемся и я, и мой муж, Владыка Владык…

Бутоны чуть приоткрылись — и Ангелина почувствовала, как скованы были ее плечи, пока она искала нужный тон.

— Я знаю о твоем договоре с моим мужем, — продолжила она. — Сейчас ты есть во всех Белых городах. Есть и в Тафии, где в монастыре Триединого скоро откроется портал, откуда пойдут на Пески захватчики. Помоги нам, великий дух. Защити народ Песков от смерти и зла.

Бутоны покачались, покачались… и снова плотно закрылись. Только уже несколько росточков толкали Ани в грудь, в руки, но ни один шип не коснулся ее кожи.

— Я не могу уйти, — терпеливо повторила Ани духа. — Я буду просить тебя, пока ты не согласишься. Может быть, ты хотя бы посмотришь на мои дары? Зара, — позвала она.

Бывшая наложница подошла к ней с подносом с десятком кувшинчиков, опустилась рядом на землю.

— Вот тут, — Ангелина взяла из рук помощницы поднос, — ароматические масла, которыми поклоняются Синей и Белому. Кувшинка, — она наклонила кувшинчик с нарисованным на боку цветком и полила под корни духа. Цветы его мгновенно засияли сильнее, приоткрылись. — Ваниль. Ты сам пахнешь ванилью, тебе должно понравиться! — И она, стараясь не морщиться, ведь о слишком страшном напоминал этот запах, вылила его под ствол. — Ландыш. Ветивер. Розовое масло.

Белые цветы набухали, раскрываясь, терновник разрастался — некоторые его ростки поднялись уже выше деревьев, протянулись мимо людей и драконов, которые следили за ними с осторожностью — ведь один укол, и уснешь на несколько часов. Ангелина ощущала себя крошечной рядом с этим чудовищем — ведь напади он сейчас, и не вырвется. Но он ее не трогал. И цветов к ней не поворачивал.

Тер-сели переводил взгляд с хозяйки на духа.

— Ну вот чем его уговорить, Капелька? — устало вопросила Ангелина у пса. Тот скептически тявкнул и куда-то помчался. Она повернулась к свите — люди и драконы пожимали плечами. Лишь наставник Уми подошел ближе.