Ирина Матлак

Сумеречье. Преемница темного мага

ГЛАВА 1


Заброшу в море я сети,
Сумею русалку поймать,
Эй, вы, глубинные дети,
Плывите меня целовать!
За русалочьи ласки готов я
Душу отдать Глубине,
Эй, Нагхар, слышишь?
Покоиться буду на дне!

— Заткнись! — грубо оборвал невысокого, коротко стриженного эльфа боцман и без перехода рыкнул остальной команде: — Пошевеливайтесь, крысы трюмные, не то на растерзание потерянным душам отдам!

Ввиду глухоты к недовольству боцмана Ослар — или Ослик, как его называли за длинные уши, — остался безучастен и продолжил горланить залихватскую пиратскую песню, добросовестно не попадая ни в одну ноту.

Покинув каюту, я поднялась на палубу «Черного призрака» и сейчас стояла на корме, стараясь держаться в тени и не привлекать внимания. Куда Кайер Флинт — капитан этого легендарного судна держал курс, я не имела ни малейшего представления. Вокруг простиралось беспокойное Сумеречное море, окутанное синей мглой, какая извечно существовала в наших краях.

Ночка у меня выдалась бессонная. Мучительная. Кошмарная, откровенно говоря. Поэтому я и поднялась в такую рань, не в силах больше ворочаться в кровати. Да-да, именно в кровати — вместо привычной койки в каюте Флинта, которую он любезно уступил мне, стояла самая настоящая двуспальная кровать. Мягкая и удобная, она никак не вписывалась в общую картину этого мрачного и с виду негостеприимного корабля. Зато вписывалась в интерьер капитанской каюты — удивительно, но, похоже, Флинт ценил комфорт.

Даже сейчас, когда в лицо бил бодрящий морозный ветер, голова оставалась горячей от переполняющих ее мыслей. Если быть до конца честной перед самой собой, я искренне удивлялась, как после всего случившегося еще не сошла с ума.

Мало было с пару месяцев назад узнать, что я — ундина из особого рода, чья кровь может помочь в воссоздании могущественного кристалла душ, так минувшей ночью открылось еще и то, что я — наполовину маг смерти. Маг смерти, ши возьми! А мой родной отец — некромант, известный под именем Тайлес, который едва не убил отца моего приемного! Ну а если ко всему этому добавить тот факт, что моя собственная темная магия в ближайшее время будет пытаться меня уничтожить, впору вешать на шею камень и бросаться за борт. Прямо к Нагхару, о котором до сих пор поет Ослик!

Глядя в темное предрассветное небо, я так задумалась, что не сразу заметила набежавшую на меня тень. А когда заметила, непроизвольно вздрогнула, обнаружив, что надо мной нависает боцман. Сложив руки на груди, крупногабаритный тролль, в ухе которого поблескивала серьга-колечко, сверлил меня немигающим взглядом.

— Что забыла здесь, а? — спустя короткую паузу прорычал он. И, сплюнув, выдал: — О чем только капитан думает? Всем известно: баба на корабле…

— Быть беде, — буднично закончила я набившую оскомину фразу.

Кажется, еще немного — и действительно поверю, что притягиваю к себе несчастья.

— Ну-ну, Садр, — подошедший со спины боцмана Флинт хлопнул его по плечу. — Будь повежливее с нашей гостьей. Синеглазка не баба, она у нас леди.

Из уст пирата «леди» прозвучало до того насмешливо, что показалось еще более оскорбительным, чем «баба». Но мне к такому было не привыкать, слова Флинта звучали беззлобно, так что внимания на них я не обратила.

Вместо этого уже не в первый раз задала вопрос:

— Куда мы плывем?

Жестом велев боцману уйти, Флинт встал рядом со мной, глянул исподлобья и с усмешкой заметил:

— В том и прелесть путешествий, синеглазка, — не знать, что ждет впереди. Если конечная цель ясна, жить становится скучно.

— Ты поэтому подался в пираты? — повторяя его тон, хмыкнула я. — От скучной жизни?

— Ну, кому-то же нужно исполнять роль злодея, — беззаботно отозвался он. — Потому что иначе скучно будет таким, как Эртан Рей. В конечном счете чем станет заниматься весь морской флот, если не будет ни пиратов, ни агрессивных потерянных душ, ни даже какой-нибудь захудалой угрозы от соседних государств? Миру нужна тьма, без нее не будет и света.

Я только удивилась тому, как от моего вполне безобидного вопроса Флинт незаметно перешел к философии, и заметила:

— В таком случае ты зря охотишься за осколками кристалла душ. Собрать его все равно что ознаменовать конец света.

Карие глаза Флинта лукаво блеснули.

— Вот об этом я и говорю. Всегда ведутся разговоры о конце света. Заметь, о конце тьмы речи даже не идет!

Пока я обескураженно искала ответ, рядом вновь нарисовался боцман, тактично прокашлялся, что в исполнении этого громилы выглядело просто эпично, и доложил:

— Капитан, скалы Забвения на горизонте!

Всмотревшись в окутанную сумерками даль, я действительно заметила их — высокие острые скалы, хаотично торчащие из воды. После всего пережитого меня уже было сложно чем-либо удивить, но здесь я все-таки удивилась: мы что, держим курс прямо на них? Да это же самоубийство!

Скалы Забвения пользовались дурной славой по многим причинам. Главной из них являлась та, что в омывающих их водах обитали сирены, потопившие не одну сотню кораблей. Вдобавок скалы были нестабильны, могли вырасти прямо из воды у носа на свою беду подплывшего к ним судна и отправляли его кормить чернозубых акул. А еще скалы меняли местоположение, никогда не находясь долго в одном месте. Их можно было увидеть то у покрывающего Сумеречье барьера — в такие уникальные моменты они просматривались даже из окон Морского корпуса, то у Туманных островов, то просто затерянными на просторах Сумеречного моря.

И все же сомнений быть не могло — мы действительно направлялись к ним. Черные паруса наполнял морозный ветер, почерневшая скульптура Ританы, вырезанная на носу корабля, устремилась вперед, но вскоре мы сбавили скорость. Море успокоилось, паруса тут же оказались приспущены, и «Черный призрак» неспешно заскользил по темной водной глади.

Сначала я хотела от греха подальше вернуться в каюту, но любопытство все-таки победило и вынудило остаться на палубе. Мало кто может похвастаться, что видел скалы Забвения столь близко… из живых. А мертвые, как известно, говорить не очень любят.

Чем больше выступающих из воды скал мы миновали, тем сильнее становилось мое удивление. Казалось, они словно расступаются перед «Черным призраком», принимая его как дорогого гостя. А как вскоре выяснилось — не просто казалось, а так оно и было.

Когда Флинт отдал приказ бросить якорь меж двух скал, где находилось некое подобие суши, раздался обволакивающий женский голос:

— Кайер… Давно ты к нам не заглядывал…

Переведя взгляд на обладательницу голоса, я обомлела — на небольшом камне, свесив в воду гладкий хвост, сидела сирена. Да не одна, а в компании двух сестер, преспокойно чистящих свои синие, подобные птичьим, крылья! Ши возьми! А если они вдруг надумают запеть?

Впрочем, уже совсем скоро стало ясно, что петь они не собираются, а если и соберутся, то песни их будут вполне безобидными, неспособными причинить ни мне, ни пиратам никакого вреда.

Флинт сошел на берег, команда почти в полном составе предпочла к нему присоединиться, и я, немного помедлив, тоже спустилась вслед за ними. Удивительным образом образовавшийся меж скалами островок суши оказался гораздо больше, чем виделся с корабля. Вскоре на нем вовсю полыхал разведенный костер, над которым пираты, толкаясь и бранясь, поджаривали любезно предоставленную сиренами рыбу. Боцман тем временем приволок из трюма три добрых бочонка эля, их тут же откупорили и, опять же толкаясь и бранясь, принялись лихорадочно опустошать.

Ну вот, началось… только разгульной пиратской попойки не хватало!

Памятуя, что пираты — это зло, а пьяные пираты — зло в квадрате, я держалась от шумного сборища на расстоянии. Присмотрев большой и плоский лежащий на берегу камушек, села на него, подобрав под себя ноги, и зябко поежилась. Судя по всему, скалы Забвения защищала от холода магия сирен, но гуляющий здесь ветер все равно был пронизывающим. Намотав любимый красный шарф до самого носа, я спрятала замерзшие пальцы под плащ и с тоской посмотрела на окутанный утренними сумерками корабль. К этому моменту уже жалела, что не осталась в каюте.

— Замерзли? — неожиданно прозвучало позади меня.

К внезапному появлению всяких опасных личностей я успела привыкнуть, так что сейчас даже не вздрогнула.

— Немного, — не стала отрицать очевидного.

Теневой охотник — верный спутник и правая рука Кайера Флинта устремил взгляд на пылающий костер:

— Не желаете погреться?

— Нет уж, спасибо, — негромко проговорила я, глядя на танцующих с пиратами сирен. Они успели сменить рыбьи хвосты на ноги, и сейчас только крылья напоминали о том, кем эти существа являлись на самом деле.

— Пожалуй, вы правы, — верно истолковав выражение моего лица, признал теневой охотник. — В таком случае позвольте перенести вас в каюту.

Предложение было созвучно моим желаниям, поэтому я безропотно поднялась и молча кивнула. Он накинул на нас черную тень, картинка перед глазами поплыла, и в следующий миг я оказалась в каюте Флинта.