Меня саму тоже ощутимо пошатывало. То ли неизвестный способ переноса браслетом подействовал, то ли в целом переволновалась. Но мы с герцогом сейчас были похожи на два дерева, ударенных бурей, которые не падают только потому, что опираются друг на друга.

При этом мы оба продолжали настороженно следить за господином Бондом. На его лице отразилась целая гамма разнообразных чувств, однако лидировали настороженность и подозрение. Придраться стало не к чему?

Уж не знаю, откуда он узнал, где Кеннет, но бежал сюда быстро, даже запыхался немного. Надеялся схватить бунтовщика и довести казнь до конца?

— Сударыня, вы выбрали неподходящее место для прогулок, — сквозь зубы процедил мужчина, угрожающе сверкая на меня стеклами очков. — Настоятельно советую вам его покинуть. Где ваш экипаж? Не будете же вы утверждать, что пришли через полгорода пешком, чтобы полюбоваться на королевский розарий? — со злым ехидством поинтересовался он.

От его вопросов я ощутила легкий зуд и желание выругаться, по-нашему, по-следовательски.

Откуда мне знать, где экипаж и как тут вообще появился Кеннет? Точно не на своих двоих прибежал, такой полудохлый. Скорее всего, тоже браслетом принесло, и теперь стоит, боится, что я про украшения проговорюсь. Вон как рука закаменела и лицо вытянулось.

Совсем меня за дуру держит, не иначе. И главное, молчит, зараза такая, словно воды в рот набрал!

А, точно! Он же говорить нормально не может. Так что думай, Полина, думай… Здесь есть личный транспорт и вызываемый, прямо как у нас, только вместо машин кареты. И с личным что-то не так, раз с утра Селестина им не воспользовалась.

— Почему пешком? В экипаже. Приехали и отпустили. — С хорошо сыгранным недоумением глядя на Бонда, я пожала плечами. — В чем проблема нанять новый, когда решим вернуться домой? — Вложив в вопрос побольше насмешливого сарказма, я добавила пару ложек дегтя: — У нас же теперь нет даже домашней прислуги, не то что кучера. Да и лошадей не пересчитывали, вдруг их поголовье тоже под шумок сократили?

По тому, как одобрительно покосился на меня муж, я поняла, что моя отповедь ему понравилась.

А вот господин Бонд всем своим видом выражал осуждение и недовольство. Но раз даже оправдываться не рискнул, значит, мои предположения насчет лошадей могут оказаться правдой.

Однако я чувствовала, что канцелярский чинуша от нас теперь так просто не отвяжется.

У него сработал профессиональный нюх на вранье. Пусть доказательств пока нет, но искать станет обязательно, и очень настойчиво. Тем более подозревает он теперь во всех грехах не только Кеннета, но и меня, за компанию.

Глава 16

Домой мы вернулись в наемном экипаже. Да-да, прямо на глазах у господина Бонда сели в стоящую у обочины пролетку и укатили, провожаемые его недовольным взглядом.

В дороге молчали. Муж говорить не мог, а я не собиралась скандалить на улице при посторонних. Но в том, что поскандалить надо, даже не сомневалась.

Конечно, бить посуду о голову Кеннета пока еще рано, даже в шутку. А вот насчет наручников я задумалась всерьез. Если он продолжит убегать, никаких браслетов не хватит. Окажемся на виселице сладкой парочкой.

На крыльце нас встретил встревоженный Ховард и попытался отобрать у меня мужа. Тихо бормоча, что хозяин устал и надо помочь ему подняться, он подставил плечо и потянул Кеннета в сторону лестницы.

Не тут-то было. Я вцепилась в добычу обеими руками так хищно и недвусмысленно, что оба мужчины посмотрели на меня с откровенной опаской.

Только тогда я опомнилась и отпустила Кена, предварительно сняв с него браслет и старательно проигнорировав возмущенно-испепеляющий взгляд. Зато теперь дальше спальни он даже с помощью Ховарда не убежит. Ругаться в холле и на лестнице мне не хотелось, так что пусть ползут.

Я пока хоть отдышусь и немного подумаю. План составлю, что и как сказать мужу, чтобы не матом. А то он решит, что в Оливию вселился бес, а не старая бабка-попаданка.

Проводив взглядом ковыляющих беглецов, я убрала оба браслета во вшитые в платье карманы и отправилась на кухню, уселась за небольшой столик и попросила у Джоаны кофе с чем-нибудь покрепче. Надеюсь, что здесь имеется нечто похожее на коньяк, мне сейчас очень надо!

Домоправительница окинула меня оценивающим взглядом, хмыкнула и выдала чашечку, ложечку, блюдечко, песочное пирожное. И маленькую бутылочку настойки с приличным для леди содержанием алкоголя, безумным количеством сахара и каких-то душистых трав.

Пирожное было очень кстати, теперь я хотя бы не съем мужа в ближайшие полчаса. А то ведь так и не пообедала нормально, и, между прочим, из-за него!

Когда я все же поднялась в спальню, бессовестный беглец вовсю делал вид, что он самый больной мужчина в мире и потому просто невероятно крепко спит. Я бы даже поверила, если бы не едва заметная дрожь ресниц и мелькнувшая за поворотом коридора пола форменного сюртука дворецкого. Ховард только-только вышел от хозяина, но постарался сделать так, чтобы я этого не видела.

Бутылочка с микстурой Де Бара стояла на тумбочке рядом с кроватью, и жидкости в ней не убавилось. То есть и лекарство не выпил, и по улицам с плохими дядьками бегал, и вообще нехороший мальчик.

Фыркнув про себя дурацкому сравнению, я вошла в комнату, села на кровать и бесцеремонно потянула с мужа одеяло.

— Сударь, вы слишком взрослый для таких трюков. Давайте поговорим как разумные люди. В другой раз я могу и не успеть на обсуждение королевских роз.

В ответ ресницы еще раз дрогнули, поднялись, и меня одарили мученическим взглядом усталого трудяги, который в конце дня обнаружил дома не сытный ужин и мягкую кровать, а злую стерву-жену со сковородкой наперевес.

— Во-первых, браслет я вам пока не отдам. Чтобы снова не сбежали. — Я пододвинулась ближе и потянулась за микстурой и ложкой. — Во-вторых, откройте рот.

Ресницы — черт, мне бы такие! — моргнули. Потом его светлость прищурился на бутылку в моих руках и скривился так, словно ему предложили выпить яду. Но приподнялся, явно не собираясь отлынивать от лечения. Даже ложку у меня отобрал и сам налил в нее лекарство. И сам проглотил.

Я тут же протянула стакан с водой, чтобы запить, и вполне мирно поинтересовалась:

— Ну и куда вы бегали так срочно?

Муж выразительно покашлял, потирая шею. И сердито нахмурился на с готовностью подсунутый блокнот:

— Писать вы умеете, я уверена.

«У меня была срочная тайная встреча». У него даже буквы вышли гордо-нетерпеливые, словно он каждым завитком отмахивался от меня, как от надоедливой мухи.

— Это я уже поняла. Но хотелось бы знать подробности.

«Мой собеседник рисковал жизнью». Теперь буквы стали немного пафосными. Как и выражение лица герцога.

— Как мило. О том, что вы рисковали своей, думаю, напоминать не стоит. Но вот то, что и моя жизнь теперь накрепко привязана к вашей, я, извините, забыть не могу. И вы, получается, рисковали мной. Большое спасибо, — с непередаваемым выражением протянула я. Непередаваемым — потому что цензурных слов для моих чувств еще не придумали.

Кеннет попытался состроить суровое недовольное лицо, но во взгляде промелькнуло чувство вины. Во! Хороший мужик, надо брать. В смысле, беречь. Я бы на его месте непременно напомнила, что за косы к виселице меня никто не тянул, сама захотела. Риски же сполна оплачены положением и герцогским состоянием.

Но мужчина, видимо, счел ниже своего достоинства тыкать женщине под нос очевидные вещи. Тем более спасительнице. Он просто замолчал. В смысле — отложил карандаш.

— Я вам очень сочувствую, — от всей души проникновенно проговорила я.

Вопросительный взгляд мужчины вернулся с потолка ко мне.

— Да-да. Видите ли, вы просто еще не понимаете, с кем связались. Ваших денег, дома, слуг и титула мне мало. Я хочу безопасную обеспеченную жизнь и вас в придачу. Целиком. Живого и невредимого. В полное свое пользование. И твердо намерена помешать порче собственного имущества с неизвестными мне целями!

Конец ознакомительного фрагмента