Он пожал плечами.

— Давай, будет весело.

Саша понимала Лужина и тоже пуляла ревностью, только в Миронову. Глядела исподлобья, боролась с внутренними спазмами.

— Ну, раз ты приглашаешь.

Золотов подтянул рюкзак на плечо и развернулся, чтобы идти. Саша с Тоней резко отвернулись и уткнулись синхронно в стаканчики. Катя закатила глаза. Парень шел на них целенаправленно.

— Привет, — остановился и оглядел всех, ждал чего-то.

Ни Саша, ни Тоня на него смотрели, пока Катя не пояснила:

— Дайте человеку мусор выбросить.

Девушки расступились сразу. Тоня закашлялась. У Саши просто горели уши.

— Спасибо, — Золотов скинул упаковку от «Сникерса» в урну и вернулся в компанию Мироновой, которая ждала его посреди холла. Теперь она бросила в Сашу победоносный взгляд, а та злилась. В первую очередь на себя.

— Блин, мы вообще не палимся, — буркнула подругам.

Девчонки не ответили. На пару они опоздали, но преподаватель их впустил.

На следующей перемене Саша занималась организаторскими вопросами. Еще раз напомнила всем о соцопросе в чате. Проверила дедлайны по различным мероприятиям. Если сроки поджимали, напоминала одногруппникам, даже тогда, когда никто из группы не выказал желания участвовать. Просто на всякий случай.

Потом отчиталась Лене Афанасьевне: «Он согласился на интервью. Без больных тем, но все же». «Прогресс, — ответила редактор. — Если удастся, все-таки выпытай из него хоть какое-нибудь откровение». Саша в ответ выслала только символ «окей».

Под конец последней пары она написала Золотову: «Мы договорились на интервью сегодня, не забыл? Останься после пары». Ее сообщение с вопросами он так и не прочитал. И это до конца пары тоже оставалось непросмотренным. Саша глянула в его сторону. На этот раз парень сидел в середине аудитории между партой Мироновой с Катун и Лужина с Петровским. Сидел не один. С Никитиным из первой группы, который тоже занимался спортом, но футболом и не так серьезно. Играл только за университетскую сборную. Они не разговаривали, а телефон лежал у Золотова перед собой, но он к нему не притрагивался.

Саша поняла, что Золотов пытается слиться, и решила во что бы то ни стало не дать ему уйти после пары. Девчонок предупредила, что ждать ее не стоит, а сама выскочила из кабинета первой и пристроилась за дверью в ожидании. Весь курс уже вышел, а Золотова в толпе не было. Она не могла его пропустить. Не с его ростом и внешностью. Уже сама хотела вернуться в аудиторию, как пришло сообщение: «Ты где? Я, вообще-то, жду на своем месте».

— Я подумала, ты ушел. Ты проигнорировал мои сообщения, — обида в ней еще сидела, непонятно на что, но сдерживать ее было трудно.

— Как видишь, нет, — он откинулся на спинку стула и сунул руки в карман толстовки.

— Вопросы посмотрел?

Саша двигалась к нему осторожно, держа сумку перед собой.

— Да. Меня ни один не устроил. Я не буду отвечать.

— Как? — девушка вспыхнула. — Вообще?

Он поднялся.

— Вообще. Какой бы ты вопрос ни задала, он меня не устроит.

— Но это нечестно! Мы же договорились.

— Именно, — Золотов подошел к ней близко и усмехнулся в лицо. — Я соблюдаю условия.

Саша хотела вытоптать этот пол к чертям и провалиться в самый подвал. Ее взяла такая злость. И досада. И унижение. Она так легко обманулась. Просто рассчитывала на порядочность, которую подозревала у всех людей. Хотя и раньше обжигалась о подлецов.

Не в силах найти подходящие слова, девушка просто рыкнула на него и отвернулась.

— Да и зачем это вообще университетскому журналу? Глобальным СМИ мое интервью вас не сделает.

Он помотал головой и присел на парту одной ногой. Из дыры на обтягивающих джинсах торчало костлявое колено.

— Ну, разумеется, мы не «Би-би-си», — девушка никак не могла унять колючую злость, хоть и сжимала кулаки до боли. — Не твой уровень. Ты вон «Адидас» рекламируешь. «МатчТВ» в интервью отказываешь. И внимание обращаешь только на красоток типа Мироновой.

Золотов выдавил пару смешков и встал на обе ноги.

— Миронова-то тут при чем? Она тоже не Тейлор Свифт.

Саша коснулась его острым взглядом и тут же увела, будто сама порезалась. Парень смотрел на нее открыто, равнодушно, даже устало, пока ему не пришло уведомление на телефон.

— Мне пора, — он обошел ее боком и похлопал по плечу. — Долго не дуйся. Вредно для здоровья.

— Да иди ты! — Саша успела смахнуть его ладонь.

Золотов быстро скрылся за дверью.

Девушка провела головой круг, выдохнула пар и тоже двинулась к выходу. Хотела поскорее выбраться на холодный воздух. Шагала стремительно, вдавливая подошвы в пол с нажимом. Обида никак не утихала, только нарастала со скоростью. Но, выйдя в холл, она остановилась и спряталась за колонну, потому что увидела Золотова. С девушкой.

То была совсем девчонка лет восемнадцати максимум, полная, прыщавая, с жидкими волосами, далеко не Тейлор Свифт и даже не Миронова. В обычных черных легинсах и бесформенном пуховике. На голове неплотно сидела «бандитская» шапка без помпонов и каких-либо отличительных знаков.

Саша выглянула осторожно из-за укрытия и прислушалась.

— Ты — мой смысл жизни, — Золотов смотрел девчонке в лицо с улыбкой.

— Ой, все, — та махнула небрежно его шапкой и двинулась к выходу.

— Рекламу видела?

Парень ее обогнал, чтобы открыть дверь и по-джентльменски пропустить девушку.

— Ты перед съемкой траванулся, че ли? Это ж надо было постараться так себя испортить.

Золотов усмехнулся.

— Ты единственная, кто смотрит на меня объективно.

— Кто, если не я, — звучало уже за дверью.

Та вскоре захлопнулась. «И это его девушка?!» — Саша еще долго пребывала в шоке. Сразу написала подружкам. Они тоже удивились. Тоня не верила.

«Может, сестра?» — Катя, как обычно, оказалась самой сообразительной.

«Но он назвал ее смыслом своей жизни», — ответила Саша, а про себя подумала, что недавно Золотов признавался ей в другом, что смыслом жизни для него было плавание, которого его лишили. Она запуталась. Он вызывал все больше вопросов и тем самым интерес. Даже обида не разрушала то чувство увлеченности, которое тянуло Сашу к нему. Она на это бесилась, а все равно думала. Пыталась сопоставить факты, его поведение, его слова. Он то с ней заигрывал, то с Мироновой, а тут вообще оказалось, видел смысл жизни в какой-то девчонке, не самой приятной наружности.

«И че я так прицепилась к ее внешности? Он ведь может ее любить по-настоящему», — корила себя Саша по пути домой.

Из кухни несло запеченной свининой. Саша прибежала на запах. Желудок проснулся еще в подъезде и урчал ежесекундно. Мама обрадовалась такому аппетиту и поскорее наполнила Сашину тарелку макаронами и мясом.

— Я такая идиотка. Этот чемпион меня опрокинул, — пожаловалась девушка, потому что не могла держать в себе весь вихрь эмоций.

— Как? — мама присела за стол, хотя сама не ела.

— Обещал и не дал мне интервью, а я уже Лене Афанасьевне на радостях написала, что дело в шляпе.

— Негодяй, — женщина закачала головой, сгребая мелкие крошки в одну кучку на столе.

— А я влюбилась в него, мам, — Саша почти заплакала.

— Ты чего, дочь? Так быстро?

— А мне что много надо? — девушка отвернулась, но ела с аппетитом, даже большим, чем надо. Не успев прожевать первую ложку, уже засовывала в рот вторую, а куски нежной свинины буквально запихивала, проталкивая не дожеванную еду дальше в горло.

— Не торопись, — мама опустила ее руку.

Макароны посыпались в тарелку. В свинину Саша успела вцепиться зубами.

— А он, казеця, Милоновой увлекся. И ваще, возмозно, у него узе есть девуська.

— Ох, страсти, — мама улыбнулась. — Ну, ты знала, красавчики бывают такими… избалованными. Хотя бы ты попробовала и разочаровалась. Значит, быстро забудешь.

— Нет, — резко для себя ответила Саша и застыла, даже челюсти двигаться перестали. — Шамое чупое, што… я, казесся… не лазочаловалась.

Она посмотрела матери в глаза со страхом. Объемная грудь женщины медленно поднялась и сразу опустилась. Глаза смотрели ласково, понимающе.

— Эх, девочка моя, только не зацикливайся. Многие красавчики того не стоят, — она отвернулась к окну и подперла голову рукой. — По себе знаю.

— Ты тоже в кого-то безответно влюблена была? — Саша удивилась, аж проглотила за раз все, что жевала. Собственная боль сразу прошла. Любопытство ее перекрыло.

— Да. До папы. Два года убивалась по нему, хотя мы всего пару месяцев встречались, — мама так и не поворачивалась, но девушка увидела влажный блеск в уголках глаз.

— Ничего себе.

— Тоже был первый парень на деревне. Говорил, что любит меня. А оказалось, всех любил. Буквально каждую.

Саша поджала подбородок и погладила маму по плечу. Не знала, что испытывала. Одновременно и жалость, и ревность, потому что, казалось, мама не могла никого, кроме папы, любить. Еще лет пять назад она, быть может, на такое и обиделась, но теперь сама понимала, что любовь — сложная материя. И не всем везет найти сразу и на всю жизнь.

— Твой отец меня от этой зависимости спас, — мама обернулась и снова расплылась в широкой улыбке. — Вот в нем я ни разу не сомневалась. За все двадцать шесть лет, что мы вместе. Вот таким должен быть мужчина. Не давать тебе в нем сомневаться.