— Проходите, — позвала старушка. — Присаживайтесь на стулья.
Рина и Тим обменялись недоуменными взглядами — кто вообще сидит на стульях, если это не обед какой-нибудь? Почему бы не найти где-то место для дивана? Но едва они разулись и шагнули в гостиную, как все стало ясно и одновременно нет.
Это была библиотека. Пульхерия Андревна устроила настоящую библиотеку в собственной квартире! Повсюду стояли шкафы с ящичками, в которых обычно располагается библиотечный указатель. Вот и стеллаж с формулярами, знакомыми всем, кто захаживает порой за парочкой книг. И, конечно, сами книги. Они были везде.
— Напомните-ка мне, — прищурилась старушка, пробегая пальцами по ящикам с интервалами алфавита, — на какую вам букву?
Рина оторопело поглядела на соседку. Какую такую букву? Ведь только что такую речь задвинули про интервью — в точности и не повторишь!
— Так мы интервью взять хотели, — робко напомнила она.
— Ах, да. По каталогу это у нас «И»…
Соседка проследила пальцем путь до нужного ящичка и попыталась выдвинуть его, но тот наудачу застрял.
— Пульхерия Андревна, — вмешался Тим. — Может, вам лекарство какое надо? Где аптечка у вас?
— Известно где. — Старушка удивленно приподняла брови. — На «А», непутевый ты мой. Вот, гляди.
Она и впрямь вытащила ящичек с «А» и принялась перебирать желтоватые карточки. Нужная нашлась быстрее, чем Тим успел запротестовать. Пульхерия Андревна победно потрясла ею и гордо сказала:
— В комоде в спальне!
— Так это у вас не про книги?.. — Рина непонимающе нахмурилась.
Старушка поразмыслила секунду-другую, а потом серьезно ответила:
— По-разному. Как это все-таки библиотекарь по призванию и без книг? Но чаще уже вещи приходится указывать. Память совсем подводит. Бывает, ищешь все утро нужные очки… Зачем эта суета? А так — взяла по каталогу, убрала по каталогу. Уж этот навык меня, думаю, не подведет.
Интервьюеры дружно выдохнули.
В конце концов у странной соседки выяснить удалось немногое. Шумы, по ее словам, грянули где-то с неделю назад, а еще те бандиты, которые шумели, совершенно точно крали у нее мыло. Пришлось даже новый набор открывать, так что украли куска четыре, не меньше. Тут уж Пульхерия Андревна совсем съехала с темы.
— Понимаете, мои хорошие, — тоскливо объяснила она. — Это мыло мне подруга возит из другого города. Только там магазин еще остался, который именно такое продает. Мы ведь этой маркой в юности пользовались… По ГОСТу… Душистое… а у подруги со здоровьем не ладится, неизвестно, приедет ли еще…
Гости уже только и думали, как сбежать повежливее, а Лир с подозрением косился в сторону коридора, где возлежала Котлета.
— Поняли, дорогая Пульхерия Андревна, — успел-таки вставить Тим. — Займемся мылом, как только закончим с письмом. Мы бы сами в тот магазин съездили, но, боюсь, родители в другой город не пустят. Будем искать пропавшее.
Наконец, они выбрались из квартиры. Затхлый воздух подъезда вдруг показался таким пьяняще-свежим!
Надышавшись, Рина покосилась на сообщника, и тот виновато почесал затылок.
— Да я у нее не был никогда… Но вот в третьей был, там ничего. Пойдем?
— Пойдем, — кивнула Рина. — Только отдохну морально.
Тим улыбнулся.
— У тебя хвост расквасился. Андревна и его морально утомила.
— Уф… — только и сказала Рина, закусывая резинку и освободившимися руками собирая каштановую копну. — Фто жифет-то там?
— Чаепиты.
Дверь в третью квартиру оказалась открыта. Только сунув в нее нос, Тим высунулся обратно и довольно прищурился.
— Ну что такое? — нетерпеливо спросила Рина.
— Дамы вперед.
Рина заглянула в прихожую и тут же оказалась в облаке влажного белесого марева. Пар пах как чайник, в котором заварку забыли на неделю-другую — к этому моменту внутри обычно зарождается новая жизнь.
Лиру запах явно понравился. Пес протиснулся в щель приоткрытой двери и бодро потопал в глубь коридора, опустив морду к полу. На рыжих шерстинках собачьей шубки сразу же выступили крохотные капельки осевшей влаги.
Открыв дверь окончательно и зазвенев подвешенными на ней деревяшечками, Рина и Тим последовали за Лиром. У входа в комнату они неожиданно — хотя этого вполне следовало ожидать — наткнулись на интересного вида дедушку. Он был еще древнее, чем соседка-библиотекарша, и носил бороду, похожую на сноп пожухлой травы. Дедушка кутался в просторный халат.
— О, гости дорогие! — расплылся он в беззубой улыбке. — А мы как раз заварку ошпарили. Прошу, прошу!
Тима и Рину проводили на кухню, где сидели еще трое точно таких же дедушек.
Половину кухни занимал широченный диван с вышитыми подушками; занавеска, вся в заплатках, ниспадала на него с запотевшего окна. Дедушки держали по чашке горячего чая, а на столе громоздился самый странный сервиз, который Рина когда-либо видела. Посуда была вся какая-то помятая, с неровными краями и странными выпуклостями. Бликами глянцевых боков переливались имбирного цвета чашки, мандариновые блюдечки с вкраплениями, похожими на рассыпанные специи, чайники в виде переспелых гранатов. Совершенно нормально для одной здешней чашки было иметь баклажановый цвет снаружи и гороховый внутри.
Гостей усадили и тоже снабдили чашками. Рине досталась пятнистая, причем пятнышки не только танцевали на внешней ее стороне, но и собрались на дне. Хозяин тут же плеснул в них ароматный чай и следом бросил листик мяты. Разлили остальным. Дедушки вдохнули пар и вдруг затараторили все разом:
— Еловый сироп тут бы подошел.
— Да нет же, явно напрашивается дикий мед.
— Молока, молока бы.
— Молоко скисло. Лучше клюквы, в застенке еще есть корзина прошлогодней мороженой.
Не придя к согласию, дедушки достали витиеватые ложки и принялись зачерпывать ими разные ингредиенты, стоявшие в маленьких баночках на блюде в центре стола. Поднялся звон.
Рина откинулась на спинку кухонного диванчика и расслабилась. Чаепиты ей понравились. Куда как лучше всех остальных дедушек, которых она знала, — те только вяленую рыбу ковыряли и ругались с ведущими новостей.
Тим лихо прихлебывал из своей чашки. Показания что-то не брались.
— Ты какая-то новая девочка, — зажмурившись, сказал один из дедушек.
Они все вдруг глаза позакрывали, видимо, чтобы на запахе и вкусе сосредоточиться.
— Только вчера приехала, — пояснил Тим. — Ее зовут Рина. А этого пса — Лир.
Дедушка приоткрыл один глаз и скосил его на собаку.
Лир нашел на кухне такой пышный веник, какой не грех было немного проредить, и теперь методично кусал тоненькие прутики. Заметив дедушкин взгляд, пес оставил веник и притворился, будто ему внезапно стало жарко, — высунул язык и часто задышал.
— Улыбается, — заметил дедушка.
Из-за черной окантовки вокруг пасти Рине и самой всегда казалось, что Лир — очень улыбчивый пес.
— Тут такое дело… Мы у вас интервью взять хотели, — заявил наконец Тим. — Для письма в газету. Про шумы загадочные.
— А-а-а, значит, кто-то наконец-то берется за выяснение этих пренеприятных обстоятельств, — с довольным видом заключил один из чаепитов. — Ну удачи вам, ребятки! Даже не знаю, чем помочь. Только вот побрякушка в коридоре в последнее время очень часто бренчит сама по себе. Среди ночи, бывает.
— Мы уж думаем, что пора начать дверь запирать, а то кто-то чужой ходить повадился, — поддержал его первый дедушка.
Как назло в наступившей тишине у Рины в животе раздался жуткий звук — будто лягушка квакнула. Рина очень смутилась. С утра она не успела позавтракать, сразу выбежала с собакой, и теперь пустой желудок явно был недоволен чаем без всего.
А дедушки уже лезли восемью руками в буфет за печеньем.
Оказалось, хозяева третьей квартиры знали уйму мистических историй и даже умели гадать. На чае! Рина, как услышала, стала сама не своя, извертелась на месте, думая, как бы все-таки упросить их попробовать. Один из дедушек искоса поглядывал на ее мучения и посмеивался в усы.
Наконец он широким жестом поболтал чашку над блюдцем, а затем ловко перевернул вверх дном. В таком неловком положении чашка провела еще с минуту.
— Чтобы жидкость стекла, — пояснил он.
Рина с Тимом, не сговариваясь, залпом допили свой чай — оставили на дне всего по глоточку и повторили нехитрый фокус. Дедушкино гадание как раз было готово, и глазам гостей предстало усеянное чаинками дно. Большинство из них хаотично повисло на стенках, не составив никакого знака. Но у самой кромки темнело целое скопление темных листочков, немного напоминающее кружку.
— Опять у тебя совещание, — сказал другой дедушка, покосившись на фигуру.
— Нет, это пострадавшая репутация, — возразил еще один.
— Или это чай, — простодушно заключил хозяин чашки.
Рина спешно заглянула под керамический купол, где пряталась теперь ее судьба. Немногочисленные чаинки все, как одна, улеглись на дне. Они образовали что-то вроде перевернутой елочки…
— Что это? Дерево? — изумилась Рина.
— Это колос. Лег на самом дне — отдаленное будущее. Неплохой знак.
— Понятно…