Ирвин Шоу

Допустимые потери

Посвящается Чарльзу Такеру

«Сэр, — произнес Адъютант, обращаясь к Командующему, — Джи-1, Джи-2, Джи-3 и Джи-4 едины во мнении, что, с учетом допустимых потерь, шансы на успех операции составляют 85 процентов».

* * *

В этом и других боевых вылетах мы потеряли сорок четыре самолета.

* * *

Согласно вчерашнему прогнозу Национального совета безопасности движения, за праздничный уик-энд произойдет пятьсот пятьдесят восемь дорожно-транспортных происшествий со смертельными исходами.

Глава 1

Когда в спальне зазвонил телефон, Деймон видел очень приятный сон. Он, еще совсем малыш, вцепившись в руку отца, шагал солнечным осенним днем на стадион Йельского университета в Нью-Хейвене, чтобы первый раз в жизни посмотреть футбол.

— Шейла, — пробормотал он, — возьми трубку, пожалуйста…

Аппарат располагался на тумбочке рядом с кроватью на стороне жены. Однако, вспомнив, что ее нет дома, Деймон застонал и с трудом потянулся через всю постель. Светящиеся стрелки маленьких часов на тумбочке показывали половину четвертого. Издав еще один стон, он не глядя нащупал трубку и поднес ее к уху.

— Деймон, — прозвучал чей-то незнакомый грубый и хриплый голос.

— Да?

— Мистер Деймон, — сказали в трубку, — я услышал хорошую новость и захотел поздравить вас одним из первых.

— Что? — переспросил Деймон, едва ворочая языком в полудреме. — Кто говорит? Какая новость?

— Все в свое время, Деймон. Я, как и многие другие, читаю газеты, и то, что узнал о вас, позволило мне заключить, что вы принадлежите к числу тех милых людей, которые всегда готовы поделиться с другими своей удачей — разделить ее с ближними, фигурально выражаясь.

— Сейчас половина четвертого — вы хоть соображаете, что делаете? Ради всего святого…

— Завтра воскресенье. Вот я и решил, что вы дома веселитесь с друзьями. Субботняя ночь и все такое. Подумал, что вы и меня, может, на выпивку пригласите…

— Заканчивайте, мистер, — устало произнес Деймон, — и дайте мне выспаться.

— Чтобы выспаться, у тебя есть еще куча времени. Ты оказался скверным мальчишкой, Роджер, и поэтому тебе для меня придется кое-что сделать. — Последние слова были произнесены с натужной игривостью.

— Что? — Деймон растерянно потряс головой, спрашивая себя, не видит ли он очередной сон. — О чем, дьявол вас побери, вы толкуете?

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я толкую, Роджер. — Тон голоса из игривого превратился в угрожающий. — С тобой говорит Заловски. Из Чикаго.

— Не знаю я никакого Заловски. А в Чикаго не был уже много лет. — Деймон позволил просыпающемуся гневу прорваться. — Вы соображаете, черт побери, что делаете? Звоните посреди ночи… Я вешаю трубку…

— Не советую бросать трубку, Роджер, — сказал человек. — Мне необходимо с тобой поговорить.

— А у меня нет никакой потребности беседовать с вами. Спокойной ночи, сэр. Я прекращаю разговор.

— Как грустно быть свидетелем поступков, о которых кое-кто впоследствии пожалеет. А ты очень пожалеешь, Роджер. Как раз таким роковым шагом может стать и то, что ты не хочешь побеседовать с Заловски. Я желаю поговорить с тобой. Я настаиваю, чтобы это произошло немедленно.

— Но я не в Чикаго. Или вы, может быть, не заметили этого, набирая мой номер? — Окончательно проснувшись, он хотел как можно больнее задеть этого человека — хотя бы по телефону. — Кто вы? Один из телефонных хулиганов?

Затем ему пришло в голову, что этот придурок может оказаться одним из его приятелей, который надрался на вечеринке или в баре и теперь решил пошутить. Профессиональное занятие Деймона привело к тому, что в числе его приятелей появилось несколько весьма странных типов.

— Хорошо, хорошо, — произнес он уже спокойнее. — Что вы можете мне сообщить такого, чтобы я прислушался к вашей просьбе?

— Я вовсе не должен перед тобой оправдываться. К твоему сведению, мистер, боссом здесь выступаю я. И нахожусь я не в Чикаго, а всего в двух кварталах от тебя. Так что вылезай из своего теплого гнездышка, накинь на себя какую-нибудь одежонку и выходи на свой угол… минут через десять. Тебе хватит времени, чтобы почистить зубы и причесаться… — Человек хохотнул, но смешок этот, скорее, напоминал злобный лай.

— Я не понимаю, чего вы добиваетесь, мистер Заловски, — произнес Деймон. — Но даже если у вас есть общие дела с человеком по фамилии Деймон, то сейчас вы говорите не с тем Деймоном. Вы уверены, что не ошиблись, звоня среди ночи, и…

— Заловски не имеет привычки ошибаться. Я говорю с тем самым Роджером Деймоном, и ты это прекрасно знаешь. Поэтому тебе следует встретиться со мной через десять минут. В противном случае… — Человек откашлялся. — …Могут возникнуть последствия, Роджер, которые тебе не понравятся, очень не понравятся…

— А шел бы ты!.. — бросил Деймон.

— Давай обойдемся без грубостей, Роджер, — сказал Заловски. — И прежде чем ты бросишь трубку, выслушай мое последнее предостережение. Это — вопрос жизни и смерти. Твоей жизни и твоей смерти, Роджер.

— Имел я тебя… — ответил Деймон. — Ты, похоже, насмотрелся гангстерских фильмов.

— Ты предупрежден, Роджер. Имей в виду, я могу больше и не позвонить…

Деймон со стуком швырнул трубку на рычаг, оборвав омерзительный хриплый голос.

Разговаривая по телефону, он лежал на животе поперек кровати. Бросив трубку, Деймон резко повернулся на спину и сел. О том, чтобы попытаться снова заснуть, не могло быть и речи. Он провел руками по волосам, а затем потер глаза. Руки тряслись, и из-за этого Деймон страшно на себя злился. Хорошо еще, что жена решила провести этот уик-энд в Вермонте у матушки. Звонок ее испугал бы, а потом и рассердил. Она учинила бы ему многочасовой допрос с пристрастием, пытаясь выяснить, что он сотворил такого, что ему начали звонить с угрозами в половине четвертого ночи. В конечном итоге допрос перерос бы в одну из их редких семейных ссор, в которых она пускает в ход такие клише, как: «твои хорошо известные склонности» и «с твоим прошлым». По своей природе Шейла была женщиной спокойной, но терпеть не могла никаких тайн. В тех случаях, когда ей приходилось за него волноваться или когда чудилось, что супруг, ограждая ее от ненужных проблем, что-то скрывает, Шейла становилась вздорной бабой, способной на оскорбление. Может быть, разумнее вообще не говорить ей о звонке, подумал Деймон. До ее возвращения он изобретет предлог, чтобы поменяться с ней местами на кровати. В таком случае на телефонные звонки придется отвечать ему. Правда, это тоже вызовет у Шейлы подозрения, так как ей хорошо известна ненависть мужа к телефонным разговорам. Шейла была его второй женой. С первой он прожил меньше года и успел развестись еще до того, как ему стукнуло двадцать четыре. Вторично он женился в возрасте сорока лет, и вот уже более двух десятилетий — ровно столько продолжался их брак — Шейла измышляла (а если быть честным, то отчасти она была права) картины той мерзкой жизни, которую он вел до их встречи. Она была на пятнадцать лет моложе его, и по логике вещей ревновать следовало ему. Но разве можно искать какую-либо логику в браке?

Вероятно, это была одна из тех шалостей, которыми так любят забавляться подростки, подумал Деймон. Набрав наугад номер из справочника, они делают непристойные предложения или произносят немыслимые угрозы. А за их спиной хихикают приятели. Но голос его собеседника был не детским, и хихиканья в трубке он не уловил. Как бы то ни было, но Шейле он ничего рассказывать не станет. Этот тип сказал, что может вообще больше не позвонить. До тех пор, пока не раздастся следующий звонок, в семье будет царить мир. Оставалось лишь надеяться, что жене понравится в Вермонте и она вернется в хорошем расположении духа.

Тем временем… Тем временем что?

Он вздохнул и зажег свет. В спальне было холодно, и Деймон накинул на себя шерстяной халат, тут же припомнив произнесенные язвительным тоном слова о «теплом гнездышке». Он побрел в гостиную. Там было темно. Несмотря на то что недавно ему удалось заработать кое-какие деньги, привычка к экономной жизни сохранилась. Деймон включил все лампы. Гостиная выглядела уютной, хотя мебель была немного потертой. Все вокруг завалено книгами. Они жили на верхнем этаже особняка, превращенного ныне в муниципальный жилой дом с умеренной квартплатой, и все комнаты в их квартире были небольшими. Жена постоянно донимала Деймона, требуя избавиться хотя бы от части книг. Он со своей стороны исправно обещал ей сделать это, но книги каким-то непостижимым образом продолжали множиться.

Несмотря на теплый халат, Деймон не мог согреться, и его била легкая дрожь. Ноги у него слегка задеревенели, и передвигался он с некоторым трудом. Ему уже перевалило за шестьдесят, он был крепко скроен. Его физиономия обветрилась, как у человека, который много времени проводит на свежем воздухе. Ежедневно — при любой погоде — он совершал двухмильные прогулки от дома до офиса и обратно с непокрытой головой. А во время отпуска он один ходил в горы. Тем не менее ноги согрелись только через полчаса после того, как он выбрался из постели.