У неё был младший брат, но их разница в возрасте была почти неощутимой, так как Елена Короззо работала инкубатором для Лоренцо и решила забеременеть через два месяца после первых родов. Странно, что он не заставил её рожать ещё, но, видимо, целью был один мальчик, и поэтому, после того, как появился Гаспаро, он успокоился.
Я не замечал, чтобы он играл с Авророй, когда они были маленькими или вообще нормально разговаривал с ней, кроме той похабщины, которую он выкидывал в её сторону, когда едва вырос.
Мы несколько раз отпинали его с Кристианом за его разговоры, когда сами были подростками и могли скинуть это на внеплановую тренировку по самообороне.
Мы никогда с ним не дружили. Он был мерзким и скользким, очень похожим на своих родителей. Я бы не удивился, если бы он оставил кого-нибудь из нас умирать на задании, спасая свою задницу, в то время, как мы с Кристианом легли бы на гранату, подрывая себя, но спасая других.
Я задумался, однако, мне не позволили полетать в своих мыслях, потому что что-то твёрдое врезалось в мои ноги. Аврора отпустила мою руку, воспользовавшись моментом, и резко развернулась. Я сделал шаг вперед и повторил её действие, но встретился с пустотой рядом с собой, пока не опустил глаза и не заметил маленькую девочку в жёлтом комбинезоне, с двумя вьющимися хвостиками и широко раскрытыми глазами, смотрящими на меня.
— Великан, — широко раскрыв рот, медленно прошептала она.
Я немного нахмурил брови, улыбаясь, но ей явно это не понравилось, потому что она оттолкнулась назад, катя за собой свой велосипед, пытаясь отдалиться от нас в ужасе. Аврора невероятно быстро присела рядом на своём месте и ухватилась за раму, останавливая её.
— Всё хорошо, — успокоила она. — Мы тебя не обидим. Где твои родители?
Девочка пыталась сказать что-то, но вместо слов из неё вырывалась только икота.
Я присел на корточки, чтобы не пугать её своим ростом, но всё равно оказался выше неё.
— Простите, — прошептала она, вернув себе силу голоса, и виновато опустила голову. Её хвостики упали на пухлые щёчки, а подбородок начал дрожать.
— Эй, — одновременно с Авророй произнесли мы, наклоняя головы в противоположные стороны, чтобы заглянуть девочке в глаза.
— Я, правда, так больше не буду, — начала плакать она. — Я думала вы дерево!
Моя грудь сжалась от увиденного. Детские слёзы были моим страшным сном. Из Авроры вырвался смешок, но она протянула руку и ласково погладила девочку по спине, заставляя расслабиться.
— Я не ругаю тебя. Почему ты плачешь? — спросил я.
Девочка подняла свои большие голубые глаза, наполненные слезами и, хватая ртом воздух, пожала плечами.
— Когда я был маленьким, я въехал в лавку с домашним лимонадом, — решил рассказать я. — Всё до последней капли вылилось на асфальт, и он ещё неделю был липким. Кстати, у меня был такой же, — моя рука пару раз шлёпнулась об раму розового детского велосипеда рядом с рукой Авроры.
Девочка тяжело проглотила слёзы и протёрла мокрые щёки, с интересом смотря на меня.
— Такой же розовый? — удивилась она, прерывисто вздыхая, пытаясь восстановить дыхание.
Я смахнул слезинку, которая повисла на её подбородке и расстроенно выдохнул:
— Нет. Отец не разрешил мне. А я его так хотел! — пошутил я, заставляя её улыбнуться, краем глаза видя блестящие, не отрывающиеся от меня глаза Авроры. — Но… — я наклонился к ней. — У меня есть младшая сестра, и папа купил ей его. Так что я ездил на нём, пока никто не видел.
Девочка тихо захихикала, прогоняя внезапно напавшую на неё грусть, и мне самому стало легче.
— Я бы дала тебя покататься, — искренне пропитавшись моей выдуманной историей, произнесла она. — Но ты сломаешь его.
— Обещаю не плакать сегодня ночью из-за упущенной возможности, — положив руку на сердце, признался я.
Малышка ещё раз улыбнулась мне, а потом перевела свой взгляд на девушку рядом со мной, и её улыбка мгновенно покинуло лицо.
— Почему ты плачешь? — спросила она.
Я повернулся к Авроре и, наконец, заметил, как по её щеке стекала одинокая слеза. Моё сердце ёкнуло, я застыл на месте, не зная, что делать.
Что заставило её чувствовать себя плохо? Я мог успокоить маленького ребёнка, но какую историю я должен придумать, чтобы утешить Аврору?
— Я не собиралась забирать его у тебя! — девочка спрыгнула со своего велосипеда и окутала свои маленькие ручки вокруг шеи девушки, прижимаясь к ней. — У меня есть свой жених, — тише призналась она ей на ушко, когда Аврора обняла её в ответ, крепко притягивая её к себе. — Он же любит тебя, зачем ему я? — задала риторический вопрос девочка, когда глаза девушки метнулись ко мне, и мы уставились друг на друга, не дыша.
Глаза Авроры постепенно начали высыхать, потому что она не моргала, а я почувствовал жжение в лёгких, но женский крик оторвал нас друг от друга.
— Глория!
— Ой, — прощебетала девочка. — Это моя мама.
Она оторвалась от Авроры в тот же момент, как к нам подскочила раскрасневшаяся, тяжело дышащая женщина.
— Глория, — облегчённо выдохнула она.
Аврора поднялась на ноги вместе с девочкой и передала Глорию её маме.
— Она успела что-то натворить? Сколько я должна заплатить?
— Всё в порядке, — уверила женщину Аврора. — Она — ангел.
— Вы точно говорите о моём ребёнке? — хихикнув, спросила она.
Девушка, счастливо улыбаясь, кивнула ей.
— Я въехала в его ногу, — призналась Глория. — А великан в целую лимонадную лавку! — возбуждённо чуть ли не крикнув, рассказала она.
— Эй, — улыбаясь, разводя руки в стороны, возмутился я. — Это был наш секрет.
— Прости, — сразу же ответила она, садясь обратно на велосипед. — Каждый сам за себя.
Я громко засмеялся, а затем смех мамы Глории и Авроры последовал за моим.
— Спасибо, что придержали её, — благодарно улыбаясь, сказала женщина, но затем её взгляд скользнул чуть ниже, глаза немного округлились, а рот открылся. — Идём, — наклоняясь и хватаясь за раму велосипеда, разворачивая его в противоположную от нас сторону, испуганно произнесла она.
Я нахмурил брови, не понимая, что произошло и наблюдал, как девочка радостно крутила педали, пока мама быстро увозила её подальше от нас. Малышка немного повернулась и помахала мне рукой.
— Приходи ещё! — крикнула она. — Я тут каждую субботу, великан!
Я ответно помахал ей, пока её мама силой не развернула её, и они не умчались отсюда.
Я всё ещё сидел на корточках и, чтобы посмотреть на Аврору, мне пришлось поднять голову.
— Ох, Доминик! — она приложила руку ко рту, заметив что-то, а другой схватилась за моё плечо, поднимая её. — Пистолет, — прошептала она, когда я возвысился над ней, а её руки поправили пиджак и застегнули его на одну пуговицу.
Вот в чём дело…
— Мне кажется, они сюда больше не придут, — усмехаясь, подытожил я, когда тёплые ладони разгладили пиджак на моей груди.
— Похоже, — посмеиваясь, подтвердила Аврора, опуская руки по бокам и не позволяя мне больше чувствовать её тепло.
Мне хотелось, чтобы она снова дотронулась до меня или встала немного ближе, но вместо этого я спросил, повторяя вопрос маленькой девочки:
— Почему ты плакала?
В её взгляде одновременно поселилась и печаль и радость. За этим было странно наблюдать, но я не мог перестать.
— Ты был так мил с ней, — призналась Аврора. — Любой другой прогнал бы её.
Она тоже была мила с ней. Аврора пыталась успокоить девочку своими ласковыми прикосновениями, пока я убалтывал её.
Честно признаюсь, из нас вышла неплохая команда.
Я знал, как нужно вести себя с детьми. Когда мне пришлось стать родителем для Джулии, это была вынужденная мера, но меня это никак не напрягало. К любому ребёнку возможно найти подход, если хорошенько постараться, а моя сестра была самым послушным из всех, что я встречал.
Другое дело Талия…
Я на секунду задумался.
Нет, забираю свои слова обратно. Даже я был бессилен против маленького чертёнка, живущего в ней.
Аврора слизнула слезинку, застрявшую на уголке её губ и, глубоко вздыхая, посмотрела по сторонам.
— Один раз твои родители взяли меня с собой сюда, — начала она, подняв голову и смотря в тёмное небо, усыпанное мириадом звёзд, пока я смотрел только на неё одну, не замечая ни звёзд, ни людей вокруг нас. — Мы с девочками лопали мороженое до тех пор, пока у нас не заболело горло, и визжали на каждом аттракционе, на который нас пускали, — безмятежная улыбка расплылась на её лице и Аврора закрыла глаза, как будто вспоминала. — И я провела ночь в вашем доме. Это был один из лучших дней в моей жизни, — призналась она.
Повеселиться и уснуть у меня дома, было краем её фантазий? Чем она занималась всё свободное время, если не веселилась, пока была ребёнком?
— Все следующие разы меня не брали, — она поджала губы, не раскрывая глаз. — Твои родители приглашали меня, но мои придумывали, что я болела или что похуже… — девушка пожала плечами. — Что я не хотела, например.
Её голос пропитался тоской. Я видела, как она начала кусать внутреннюю сторону щеки, пытаясь скрыть от меня дрожь.
Аврора была такой невыносимо красивой и под таким большим запретом для меня, что это разрывало изнутри, принося ужасную боль от которой я не мог отделаться, слушая её.