И вот сейчас, волком глядя друг на друга, пятеро ребят с неохотой очищали плац от снега. Рядом с ними не было ни наставников, ни других витязей. Одни проводили занятия в учебке, а вторые, разумеется, присутствовали на них, хотя в курсантской жизни бывают и исключения, например, такие, как сегодня.

— Эй, калмык! Мы с тобой попозже поговорим, — перед тем как разойтись в стороны, Андрей Смирнов — тот самый заводила, получивший по лицу от Ялбу, задержался возле невысокого степняка.

Ханский сын ничего не ответил, только глаза вспыхнули ярче звезд, но через мгновение погасли. Ялбу, привыкшему к другой жизни, было тяжело переучиваться, правда, русский язык давался ему легко. Только калмык предпочитал молчать, держать свои мысли при себе.

Наказание витязей длилось до позднего вечера, только к ужину им позволили прекратить очищать плац. Не разговаривая друг с другом, уставшие и замерзшие, они разбрелись по казармам. Как ни печально сознавать, но заботу о солдате государство проявляло крайне неохотно, особенно в начале XVIII века. Хотя в корпусе эту ошибку старались ликвидировать всеми силами, но в целом в армии действовал петровский порядок постоя у местных жителей на квартирах.

Проекты постройки казарм в городах только рассматриваются государем, и когда они будут приняты, никто не знает. Пусть несколько зданий для солдат уже появились, но ведь их необходимо в десятки, а то и сотни раз больше! И не в одном месте, а во всех хоть сколько-нибудь значимых городах царства. В этом отношении корпус витязей бесспорно выигрывал. Пусть подобные солдатские дома государству выстроить повсеместно пока не по карману, но ведь отрокам можно сделать и поблажку, показать лучшие условия, дать ориентир, к чему необходимо стремиться.

— Знаешь, Ялбу, ты все-таки мог хотя бы спасибо сказать, — вступившийся за калмыка однокашник хмуро глянул на молчаливого ханского сына, сидя на кровати напротив него.

В длинных комнатах, рассчитанных на группы, равные по численности полковому взводу, стояло больше двух дюжин кроватей. Казармы строились таким образом, чтобы на одном этаже могло разместиться не менее двух рот, вместе с хозяйственными помещениями для каждого взвода. Чаще всего они использовались для сушки вещей и починки одежды.

— За что мне тебе говорить спасибо, урус? — тщательно подбирая слова, ответил Ялбу, внимательно глядя на соседа по койке, являющегося заодно его капралом. Он копошился под своей кроватью, что-то озабоченно выискивая на полу.

Тот от подобной наглости онемел, не зная, что сказать, но потом все-таки выдавил из себя:

— За помощь.

— Спасибо, Ярослав, — улыбнулся калмык, с трудом выговорив имя соседа и, не желая продолжать разговор, отвернулся в сторону, тщательно растирая замерзшие ноги.

— Ну и хрен с тобой, если не хочешь разговаривать, так и не надо, — махнул рукой на соседа капрал.

Из-за наказания витязи пропустили сегодняшние занятия. Ничего фатального в этом нет, молодых воинов часто ставят в караулы, готовят из них с первых дней не просто солдат, а будущих командиров. Так что пропуск занятий дело обычное, другое дело, что хочешь не хочешь, а пройденный материал — бесценные знания учителей, — раз данный отрокам, редко повторялся. Слишком много нового следует вложить в алчущие молодые умы, и так мало времени для учебы. Ничего не поделаешь, главная задача — воспитать офицеров, а уж потом взрастить знающих ученых мужей.

Книги пока были роскошью и в руки отроков попадали не так часто. Единственные, широко доступные для всех — Воинский Устав и брошюра с петровскими артикулами, более детально описывающая некоторые аспекты солдатской жизни.

Купленные в Голландии печатные станки не могли справиться с поставленной задачей. С каждым днем требовалось все больше и больше книг: наставлений, букварей для открывающихся школ, предметных учебников, не говоря уже о тысячах новеньких библий для монастырей и церквей.

Патриарх, заинтересованный в распространении православия, как никто другой, продавливал авторитетом политику ассимиляции северных и восточных народностей. А как это сделать быстрее? Только послав молодых миссионеров с библиями и церковной утварью, иначе проникновение веры может затянуться на долгие столетия, чего Россия допустить уже сейчас не может — мала паства у патриарха по сравнению с римским папой, даже мусульман больше в разы. Когда-то встреченная в штыки мысль епископа Варфоломея об изменении внутреннего курса православия в сторону ожесточения и подъема реваншистских настроений теперь не казалась патриарху Иерофану вероломной.

Царь дал молодому епископу карт-бланш на разработку и создание подходящей теории, так зачем этому противиться? Патриарху стоит смириться и плыть по течению, продолжая делать вид, что все идет строго по намеченному именно им пути. Ведь он и никто другой поведет весь православный люд к царству небесному.

В вопросе просвещения населения помогали еженедельные выпуски сотен экземпляров газет «Ведомости» с новым русским алфавитом на последней странице. Трех типографий катастрофически не хватало, а когда удастся купить новые, неизвестно. Отвлекать умы корпуса и токарных мастерских барона Либераса государь не счел нужным — проблем с созданием оружия по-прежнему слишком много, и пока их большая часть не исчезнет, о других делах лучше вовсе не думать.

Прошла неделя с момента ссоры Ялбу и Ярослава с второкурсниками. Казалось, жизнь вновь вернулась на круги своя: побудка, зарядка, учеба, прием пищи, личное время, тренировки и… отбой. Так изо дня в день, разве что в субботу и воскресенье личное время увеличено в два раза, да подъем на час позже.

В зимнюю пору и в ненастье витязей старались не гонять на полигон: здоровье молодых воинов берегли и от лишних неприятностей ограждали. Тем способом, который казался наставникам более предпочтительным.

Почти два полноценных батальона отроков нуждались в четком, отлаженном управлении. Так получилось, что из-за нехватки наставников взводы получили одного наставника на двоих, то есть на роту приходилось всего два ветерана.

Ну а то, что повидавшие жизнь ветераны не будут возиться с отроками, было понятно любому понимающему человеку. Поэтому вместо полигонных занятий стали практиковать строевые занятия на плацу воинскими подразделениями до роты включительно. Однако и про полигон старались не забывать, устраивая раз в неделю-две боевые учения. Причем в них не делалось различие, кто перед кем стоит: рота второкурсников или первогодки, а может и третьекурсники, сейчас покинувшие стены корпуса «Русских витязей».

— Слушай, Ярослав, ты ведь у нас капрал, так расскажи, в чем дело? — спросил шепотом один из витязей, стоящий по стойке смирно рядом с капралом Тихим.

Взвод построили десять минут назад, но никаких задач не поставили. Обычно, если их снимали с занятий, то говорили о том, зачем они понадобились. Чаще всего такое было, когда приезжал Старший брат или куратор Корпуса Кузьма Астафьев, поручик Преображенского полка. Они проверяли строевую подготовку, изредка проходила тренировка повзводной стрельбы на полигоне или двусторонняя учебная атака.

— Сегодня прибыл куратор, — хмуро бросил Ярослав.

— Тишина в строю! — прикрикнул сержант первого взвода Жиров, рядом с ним стоял наставник Александр Петрович Путятин.

— Правильно, Егор, дисциплина — сестра победы и мать порядка, вот бы еще второй взвод приучить к ней… — нахмурился наставник, поглядывая на пару перешептывающихся витязей из соседнего взвода. — Лодьев! Мишин!

— Я! Я! — названные курсанты вышли из строя на пару шагов.

— Упор лежа принять!

Курсанты горестно вздохнули, но, не произнеся ни слова протеста, опустились на пол, приготовившись отжиматься.

— Начали, кого ждете? Вы теперь будете скрашивать наше ожидание, — размашисто показал на вытянувшийся двухшереножный строй наставник. — А то ишь, взяли привычку… И pa-аз! И два-а…

Пара курсантов не успели отжаться и дюжины раз, как из дверей показался запыхавшийся командир второго взвода:

— Господин наставник, в оружейной комнате готовы выдать фузеи!

— Хорошо, — немного горестно вздохнул Александр Петрович. — Вставайте, орлы, надеюсь, в голове у вас хоть что-то отложилось, впрочем, лишнее напоминание не помешает. После отбоя оба зайдете ко мне, думаю, я смогу найти для вас работу…

— Становись! — скомандовал наставник, как только провинившиеся заняли пустующие места. Сержанты встали впереди своих взводов. — Смирно! Напра-во! В оружейную шагом а-арш!

Полсотни витязей подошли к одной из оружейных в тот момент, когда оттуда выходили два взвода шестой роты. Лица первокурсников светились счастливыми улыбками — какой мужчина, пусть и отрок, не любит оружие?

На старых фузеях уже примкнули штыки, но кожаные чехлы не сняли. По правилам положено, чтобы до боя все холодное оружие находилось в ножнах или в чехлах. На учениях витязи примыкали штыки в оружейной до выхода. Тренироваться ходить строем с оружием следует начинать не перед неприятелем, а задолго до первого боя. Тяжело в ученье — легко в бою!

— И чего они радуются? — буркнул Игорь, рыжеволосый паренек с веснушчатым лицом.