Человеческое сознание было и остается одной из главных тайн мироздания. Ты можешь прочесть чужие мысли, можешь даже ненадолго взглянуть на мир чужими глазами. Но ни один кристалл в мире не способен сохранить увиденное.

Однако передо мной стояла задача попроще. Я собирался показать Джованни только одну, вполне конкретную вещь. Можно сказать, рисовал по памяти. Только память была чужой, а вместо кисти использовались линии Силы.

Создание слепков не входило в список постоянных магических практик, и потому вместо обещанного часа пришлось провозиться все три. Когда я закончил, пот лил в три ручья. Энергии на создание «картины» ушло не меньше, чем на полноценное Марево Трансильвании. Зато результатом мог бы гордиться любой: разница с оригиналом была минимальна.

Я поставил носитель слепка — хрустальную вазу, невесть как оказавшуюся в квартире, — в центр стола. Прошел в ванную и десять минут с закрытыми глазами стоял под циркулярным душем. Вопреки прогнозу Джованни джакузи там не оказалось. Только кабинка с гидромассажем.

Когда я вернулся, Инквизиторы сидели за столом. Джованни разглядывал вазу с откровенным любопытством, Меган старательно изображала безразличие.

На улице стемнело. Щелкнув выключателем, я погасил свет, в полумраке подошел к столу и провел над вазой ладонью. Вспыхнули миллионы крошечных огоньков, вспорхнули, заполнили помещение. В комнате повис прозрачный янтарный туман.

Джованни скептически хмыкнул. Потом взглянул на туман через Сумрак и озадаченно потер подбородок.

— Насколько точна копия? — спросил он.

Я пожал плечами. Вопрос был риторическим.

— И ради этого ты сжег ему мозги? — не выдержала Меган.

— Мозги ему сжег не я…

— Меган, не суди так категорически, — вмешался Джованни. — Строго говоря, тут очень любопытный феномен.

— Что в нем любопытного? Просто свет! Любой маг может создать подобное!

Джованни улыбнулся.

— Нет, Меган, далеко не любой. Если не веришь, попробуй повторить на досуге.

— И что же в нем особенного?

— А ты выгляни в Сумрак, — посоветовал я.

— И что я должна увидеть? Там такой же свет.

— Вот именно, — вновь вмешался Джованни. — Картина одинакова и в реальном мире, и в Сумраке. Заклинания, которые «просвечивают» сквозь несколько слоев, можно пересчитать по пальцам. Все они относятся к высшей школе магии. Жаль, Герасимов выглянул только на первый слой. Интересно, сохранилось ли свечение на втором?

— Думаю, да, — ответил я. — Только вряд ли это заклятье как таковое. Больше похоже на постэффект.

Джованни кивнул.

— Я тоже так думаю. Что порождает еще больше вопросов. Если даже постэффект наблюдается на нескольких слоях Сумрака, насколько мощным должно быть оригинальное заклинание?..

— Полагаю, достаточным, чтобы содрать с человека ауру.

Воцарилось молчание. Джованни задумчиво разглядывал вазу. Меган недовольно переводила взгляд с него на туман. Кажется, наше объяснение важности феномена ее не удовлетворило.

— Обвинений в твой адрес мы выдвигать не будем, — наконец резюмировал Джованни. — На сколько хватит заряда вазы?

— Час. Может быть, чуть больше. — Я щелкнул по рифленому хрусталю. Огоньки, помедлив, втянулись внутрь.

— Слепок я заберу, — сказал Джованни, — покажу аналитикам. Возможно, найдут что-нибудь в архивах. Ты ведь не знаешь, какое заклинание использовалось?

Я покачал головой.

— Не имею ни малейшего представления.

— Меган, включи, пожалуйста, свет, — обратился к девушке Джованни. — И очень тебя прошу, сходи купи нормального вина. Эти помои невозможно пить.

Если бы взгляд мог испепелять, от Джованни осталась бы горка черного пепла. Хотя, возможно, в темноте он просто утратил магическую силу. К чести Меган, вслух она ничего не сказала. И даже входной дверью не стала хлопать, аккуратно прикрыла ее за собой.

— Воспитанная девочка.

Джованни поморщился.

— Юра, что происходит?

— Это не Тигр. Я подозревал с самого начала, а теперь почти уверен. Одно дело — заявить о своем прибытии, лишив ауры одного человека, другое — стереть всю семью. К тому же Тигр делал свое дело тихо, а тут для стирания использовалась магическая бомба. Да и убийство Герасимова… Не вяжется оно с посланником Сумрака.

— Возможно, ты прав. — Джованни вздохнул. — Кому вообще понадобилось стирать ауры?

— Неправильно ставишь вопрос. Не «кому», а «зачем»? Найдешь мотив — найдешь и преступника.

— Господи, Юра, не скатывайся до уровня бульварного чтива.

— А этот принцип потому и стал стержнем детективных историй, что работает.

Инквизитор смерил меня мрачным взглядом, но развивать тему беллетристики не стал.

— Как ты догадался, что на Герасимова нападут? — спросил он.

— Почти случайно. Меган просматривала линию его судьбы и увидела петлю. Такие возникают, когда сознание индивида повторно переживает собственное прошлое. Ты как почетный Инквизитор должен знать. Круг истины — ваше изобретение. Правда, я не ожидал, что стану автором заклинания…

— Выходит, Меган, сама того не зная, сумела предсказать твои действия, — пробормотал Джованни. — Сильна…

Я кивнул.

— Сильна. К сожалению, действий нашего противника она по-прежнему не видит. Что дает нам два возможных объяснения. Либо его уровень заметно выше моего, либо Меган играет на чужой стороне.

Лицо Джованни покраснело. Самообладание никогда не было его сильной стороной, но впервые за много лет я видел Великого Инквизитора по-настоящему растерянным.

— Юра, какого черта?! Не может… — Он шумно выдохнул. — Нет, я серьезно, нельзя же подозревать всех. Меган не могла… У-уф.

Признаться, смятение Джованни меня озадачило. Я готовил небольшую провокацию, но результат получился совершенно неожиданный. У Инквизитора определенно имелись собственные мысли на этот счет, и моя версия с ними резонировала.

— Я тоже склоняюсь к первому варианту, — миролюбиво согласился я. — Способность стирать ауры, разрушающее разум заклинание, сбитый самолет… Тут поработал очень сильный и очень подготовленный Иной. Не думаю, что кто-то из нас способен прочитать его действия. Хотя… Вы не пробовали привлечь ту московскую чудо-девочку?

На лице Инквизитора отразилась целая гамма чувств: облегчение, что я не стал развивать тему Меган, согласие с моими предположениями и раздражение при последних словах. Видимо, Абсолютная волшебница оказалась больной темой.

— Поверь, что возможно, делается, — сухо ответил он.

— Вот и чудно. — Я зевнул. — Полагаю, на этом все? Я был бы безмерно благодарен, если бы вы открыли портал до Самары. Или организовали билет на ближайший самолет.

Джованни меланхолично побарабанил пальцами по столешнице, повернулся к окну и, не глядя на меня, произнес:

— Я попросил бы тебя остаться.

Надо сказать, я ожидал чего-то подобного. Жаль, что это как раз тот случай, когда собственная прозорливость не приносит радости.

— Прости?

— Задержись в Алуште на пару дней. — В голосе Джованни прозвучали просительные нотки. — Погода, сам видишь, отличная. Гостиницу мы организуем по высшему разряду. Или квартиру, если тебе так удобнее.

— Погода — это прекрасно, но меня ждут дела, — с сожалением сказал я.

Джованни всплеснул руками.

— Юра, ну какие дела?! Ты в отпуске, наверное, сто лет не был. Позвони, назначь зама, а сам отдохни, развейся. Море, солнце, загорелые юные нимфы…

Кажется, Джованни понесло. Я скептически посмотрел на Инквизитора.

— Нет уж, карты на стол. А то сейчас выяснится, что вам и Герасимов не нужен, и вы просто надеялись задержать меня на неопределенный срок.

Джованни неожиданно рассмеялся.

— Все-таки, Юра, ты параноик. Нет, Герасимов ценен сам по себе. Хотя, признаюсь, не ожидал, что ты вычислишь его так быстро. Относительно карт выкладывать особо нечего. Меган сказала, что ты должен остаться.

— Должен?

— Ну, не должен… — пожевал нижнюю губу Джованни. — Сам знаешь, как неопределенны предвидения. Ты как-то связан с происходящими событиями, даже сейчас. Твое присутствие необходимо, чтобы в них разобраться.

— Потрясающе! — Я вложил в восклицание весь накопленный сарказм. — Что еще она напророчила?

— Ничего, — уныло ответствовал Инквизитор. — Я поначалу тоже отнесся скептически. Не поверил, что она способна вплести тебя в картину будущего. Но потом ты рассказал про петлю, и пришлось пересмотреть свои взгляды. Если Меган предсказала твои действия однажды, значит, может предсказать и второй раз.

— А если я откажусь?

Джованни вздохнул.

— Твое право. Держать насильно не станем. Все договоренности остаются в силе. Трансфер до Самары мы обеспечим… — Он развел руками. — Юра, не хочу на тебя давить, ты и так здорово помог. Требовать большего — грех. Но раз уж ты оказался вовлеченным в дело, прошу помочь еще раз. Пусть и в такой неопределенной форме.

— Начинаю подозревать, что за сбитым самолетом стоит Инквизиция, — пробормотал я.

— Юра! Даю слово, я ничего не знаю об утреннем покушении! Я не знаю, кто снял с людей ауры, мне неизвестен способ, которым убили Герасимова! Хочешь, поклянусь Тьмой?