Владелец заведения — старый татарин в мягкой войлочной шапочке на абсолютно лысой голове, встретил нового клиента настороженно, но любезно.

— Что угодно? — без улыбки на широком морщинистом лице осведомился он.

— Приодеться бы мне, — пожал плечами Будищев, пытаясь разглядеть висящую на множестве стоящих вдоль стен вешалок одежду.

— Чек якши [Чек якши — Очень хорошо (татар.).], — покивал старьевщик и отставил в сторону счеты. — Но позволено ли мне будет спросить, какими средствами вы располагаете, молодой человек?

— Средств у меня мало, а потому одежда должна быть хорошая!

— Ишиксез [Ишиксез — Нет сомнений (татар.).], вы пришли по адресу! Клянусь Аллахом, ни у кого во всем Петербурге вы не найдете таких хороших вещей по таким смешным ценам.

— Нельзя ли посмотреть?

— Пожалуйста! Вот, будьте любезны, хороший фрак. Его принесла вдова одного чиновника — достопочтенная госпожа Брунс. Ее покойный супруг, пока был жив, разумеется, часто получал награждения за службу, и они могли себе позволить хорошие вещи. А когда он, мир его праху, скончался…

— Дядя, оставь себе этот фрак! Вдруг сам скопытишься, а парадного лапсердака нет.

— Да зачем же так нервничать! Это очень хорошая вещь…

— Ну и куда я его надену?

— А мне почем знать? Вы же не сказали, зачем вам одежда! Сейчас часто бывает, что студенты одеваются как мастеровые, а купцы — как благородные господа. Клянусь Аллахом, я сам такое не раз видел!

Хотя терпение никогда не было среди сильных сторон Дмитрия, он все же сдержался.

— Значит, так! Мне нужен костюм или хотя бы пиджак взамен этого. Ну и картуз другой.

— Да, вашему головному убору не повезло. Может быть, предложить вам шляпу?

— Может, я в другую лавку пойду?

После этих слов татарин сообразил, что перегибает палку, и вытащил на свет божий несколько разных сюртуков, поддевок, пиджаков и даже куртку от студенческого мундира с орлеными пуговицами. Причем взгляд у старьевщика оказался настолько наметанным, что все предложенное было Будищеву почти впору. Быстро перебрав лежащую перед ним гору одежды, парень выбрал добротный сюртук темно-коричневого сукна и пиджачную пару из клетчатой шотландки. И то, и другое было слегка великовато, но совершенно не попорчено молью, как многие другие вещи, и не испачкано.

— Чутка бы поменьше, — разочарованно вздохнул требовательный клиент.

— Аллах с вами, — всплеснул руками хозяин лавки. — Все очень хорошо! Просто пойдите к портному, и вам все подгонят по фигуре, так что все будут думать, будто это сшито на заказ!

— И сколько?

— Ну, если вы мне оставите…

— Нет, дядя, мне еще на завод в чем-то ходить надо.

— Вы работаете на заводе и хотите носить такие вещи! Двенадцать рублей за костюм и пять за сюртук!

— Фигасе! Уважаемый, я там не директором работаю и не инженером.

— Тогда зачем вам такой костюм?

— Затем, что у тебя джинсов нет! Пять рублей за костюм и два за лапсердак!

— Ай, шайтан, хотите меня без ножа зарезать! Но так и быть, я готов скинуть до пятнадцати…

Жаркая торговля длилась еще некоторое время, пока, наконец, высокие договаривающиеся стороны не сошлись на двенадцати рублях с полтиной и новом картузе в придачу. Старьевщик сначала пытался всучить неподатливому клиенту изрядно поношенную дворянскую фуражку с круглым пятном [Кокарды носили только находящиеся на службе. Причем у военных они были овальными, а у статских — круглыми.] от кокарды на выцветшем околыше, но после красноречивого взгляда Дмитрия тут же извинился и принес простой, но добротный картуз с матерчатым козырьком.

Расплатившись, Будищев уложил покупки и собрался было уже уходить, но старьевщик, упаковывая вещи, обратил его внимание на еще один момент.

— Я вам, конечно, дам адрес хорошего и недорогого портного, и он вам подгонит костюм, однако хочу заметить…

— Чего еще?

— У вас очень хорошие сапоги!

— При чем тут это?

— Они не подходят к костюму. Вот просто совсем…

— Вообще-то — да, — согласился Дмитрий. — И что делать?

— Пожалуйста! — жестом фокусника выложил на стол щегольские полуботинки с белым лаковым верхом и черными пуговками на боку.

— Что это?

— Просто шикарные штиблеты! — цокая от удовольствия языком, будто пробуя каждую букву на вкус, ответил Ахмет.

Будищев на минуту задумался. С одной стороны, таскать сапоги ему реально надоело. С другой — фасон обуви ему показался донельзя вычурным или даже, можно сказать, идиотским. Однако припомнив, что носят молодые люди его возраста, одетые по-господски, он понял, что эти ботинки ничем не выделяются на фоне других.

— Померять бы.

— Да будьте любезны, со всем нашим удовольствием!

Состоявшаяся тут же примерка со всей ясностью указала на два обстоятельства. Первое заключалось в том, что глаз у татарина был, действительно, как алмаз. И штиблеты оказались Дмитрию впору. А вот второе заключалось в том, что для ботинок нужны носки, которых у клиента при себе не оказалось. Портянки же для этой цели совсем не годились. У старьевщика носков тоже не было, да и если бы были, покупать бывшие в употреблении молодой человек точно бы не стал.

— Носки можно купить в галантерейном магазине, — пояснил Ахмет. — Кстати, портниха живет совсем недалеко, и вам будет по пути.

— Сколько? — сдался Будищев.

— Десять рублей, — расплылся в улыбке старик.

— Сколько?!

По адресу, указанному старьевщиком, действительно работала и проживала портниха по имени Анна Виртанен — не старая еще женщина с усталым лицом. Комната ее, разделенная на две неравные части ширмой, находилась в полуподвале доходного дома. Это было обычной практикой. Самые дорогие и престижные квартиры располагались на первом и втором этажах. Чем выше нужно было подниматься по парадной лестнице, тем жилье обходилось дешевле, а квартиры на самом последнем этаже и комнаты на чердаке, как правило, снимали студенты или мелкие чиновники. Простому же люду оставались подвалы, где они ютились в сырых каморках с низкими потолками.

— Что вам угодно? — печально спросила она у Дмитрия.

— Да вот, подогнать бы…

— Дайте посмотреть.

Бегло осмотрев принесенные вещи, портниха велела Будищеву раздеваться, чтобы снять мерку.

— Получится? — спросил тот, складывая на стоящий у стены сундук свою одежду.

— Отчего же не получится, — пожала плечами женщина. — Ушивать — не наставлять, ткань подбирать не надо. Хорошие вещи. Рублей восемь, поди, отдали?

— Примерно так, — скрипнул зубами Дмитрий.

— Что с вами?

— Да ничего… Просто поговорку вспомнил — где татарин прошел, там еврею делать нечего!

— У Ахмета брали?

— А то где же…

— Ой, только вы не говорите ему…

— Заметано! Лучше скажите, сколько станет работа?

Портниха на секунду задумалась, затем тряхнула головой и объявила:

— Никак не меньше восьмигривенного [Восьмигривенный — восемьдесят копеек.].

— За костюм?

— За все.

— Срок?

— Завтра приходите, будет готово.

— Идет. Только мне еще пару рубашек будет нужно к костюму, а то носить его с косовороткой — немного не того.

— У вас есть материал?

— Чего нет, того нет.

— С материалом дорого будет. Знаете лучше что, у меня есть неплохие обрезки. Если угодно, я сделаю вам хорошую манишку [Манишка — нагрудная вставка в мужской и женской одежде, которая видна в вырезе жилета, фрака или дамского платья.]. Воротник и манжеты можно будет менять. Правда, понадобится жилетка, но вам, если хотите носить такой костюм, и так без нее не обойтись.

— Жилетка?

— Не беспокойтесь. Материалу на нее надо совсем немного, только на лицевую часть. Зато будете выглядеть, как солидный господин. Если, конечно, не станете носить ее с вашим полушубком и сапогами.

— Ничего, скоро лето, обойдемся и без верхней одежды. А ботинки у меня есть. Надо только носки купить.

— А еще шляпу и галстук, — устало улыбнулась женщина.

— Вы думаете?

— Знаю. Только их нужно подбирать к костюму и жилетке. Иначе можно ошибиться.

— Хорошо. Вот вам рубль задатка. А когда одежда будет готова, вы поможете мне подобрать все необходимое. А то я в этом ничего не понимаю.

— Мерси.


Последним испытанием для Дмитрия стало посещение галантерейной лавки, располагавшейся неподалеку. Приказчик — рослый детина с кудрявым чубом и лоснящимися щеками — встретил его настороженно. Уж больно непрезентабельно выглядел полушубок и картуз с треснутым козырьком у потенциального клиента. Однако убедившись, что деньги у того водятся, мгновенно обрел необходимую для его специальности обходительность и любезность.

— Пожалуйте, — жестом фокусника выложил он перед Будищевым несколько пар носков самых разных расцветок, от самых простых — крашенных фуксином, от которого пачкаются ноги, до пижонских из белого шелка.

Объединяло их все одно — отсутствие даже намека на резинку, отчего было решительно непонятно, как они будут держаться на ноге. Правильно поняв колебания покупателя, приказчик еще одним ловким движением показал ему нечто вроде подтяжек — только коротких. Как оказалось, их надо застегивать под коленом, и натягивать с их помощью носки, подобно тому, как женщины носят свои чулки.

— Твою дивизию! — изумленно воскликнул Дмитрий, представив подобное сооружение на своей ноге.

Видок, по его мнению, получался довольно-таки гомосячий, но никакого выбора, к несчастью, не было. В общем, пришлось разориться и на них. Тем более что штиблеты были уже все равно куплены.