Иван Серый

Галактика братьев

Вечер

Из плотной стены кустарника на выжженное солнцем каменистое плато вырвались четыре человеческие фигурки. Они бежали, поднимая за собой клубы желто-оранжевой пыли. Позади осталось узкое, заросшее жесткими колючими растениями ущелье. Справа бегущих нещадно жарило темно-оранжевое, практически красное солнце. Своей нижней кромкой оно прижималось к линии горизонта. Слева, среди далеких гор можно было разглядеть шпили мертвого города, где рухнул «Наар». Люди пришли оттуда. Напротив выхода из ущелья, в двухстах метрах от него, стояло здание. Это было невысокое круглое сооружение, обнесенное кольцом грубо сложенных порталов. Неизвестные строители выполнили его из того же камня, что и оранжевые горы вокруг.

Люди преодолели уже метров сто, когда один из них вдруг подвернул ногу и упал. Его крик боли заставил остальных притормозить в нерешительности. Ближе всех к упавшему оказался невысокий, сильно изможденный бегом сорокалетний мужчина. Он сделал было пару шагов, чтобы помочь товарищу, но вдруг сам закричал от боли и рухнул на колени: его сухожилия под коленными чашечками обеих ног оказались перерезаны. Рядом с мужчиной будто из воздуха появилась фигура. Она превосходила ростом любого из людей на две-три головы. Закованный в броню воин был вооружен двумя мечами с ослепительно-белыми клинками метровой длины, шириной в пол-ладони. С того, что держал он в правой руке, тонкой струйкой стекала кровь. Воитель легко взмахнул левой рукой, белая полоса лезвия со свистом прошла по замысловатой траектории и окрасилась кровью. Голова человека отделилась от туловища и ударилась о землю с неприятным стуком. Обезглавленное тело простояло на коленях еще секунду и рухнуло, обильно орошая землю вокруг фонтанирующей кровью.

Тело великана выборочно закрывала броня: щитки на плечах, груди, животе, бедрах и коленях, на поясе подобие кольчужной юбки. Между пластинами зазоры, в которых было видно безволосую кожу пепельного цвета. Если приглядеться, то становилось заметно, что стальная с виду защита представляла собой единое целое с абсолютно безволосым телом воина. Его пепельного цвета кожа приобретала болезненно-красный оттенок в местах сращивания с листами брони. Нос ему заменяли две небольших вертикальных прорези. Глаза размерами походили на два блюдца, полностью заплывшие серебряной радужкой с практически незаметными точками зрачков. Вся нижняя половина лица была закрыта маской, сделанной из того же материала, что и остальная броня. На этих доспехах не было никаких опознавательных знаков или рисунков — просто матовые куски какого-то серого металла.

Воин возвышался между человеком, подвернувшим ногу, и теми двумя, что стояли ближе к кольцу каменных порталов. Он будто бы не видел ничего вокруг, просто глубоко дышал — его грудь широко вздымалась — и ждал. Так прошли несколько секунд, растянувшиеся для людей на века страшного оцепенения. Затем молодой, не многим старше двадцати лет, парень хлопнул стоявшего рядом товарища по плечу и вновь бросился к порталам. В тот же миг воин будто бы очнулся и с невероятной скоростью побежал следом. Но между ними оставался еще один человек, мужчина пятидесяти лет. Он не мог отвести взгляд от обезглавленного тела. На лице застыло выражение удивления. У него на поясе был пристегнут плазменный двухзарядный обрез. Когда великан побежал в его сторону, человек пришел в себя: судорожно схватился за оружие и успел два раза нажать на курок. Грохнули выстрелы, из короткого ствола обреза с шипением вырвались ярко-голубые сгустки плазмы. Но попасть в цель не удалось: воин в серой броне за мгновение до первого выстрела исчез, будто бы его не было вовсе. Оба снаряда ушли в никуда. В тот же момент пепельнокожий гигант появился слева от стрелка. Однако мужчина успел наотмашь ударить противника прикладом по правой руке, которая держала белеющий клинок, занесенный для удара. Это не на долго отвратило смерть, потому что клинок в левой руке с хирургической точностью уже разрезал сухожилия на ногах отчаянно сопротивлявшегося человека. Стрелок попытался удержать равновесие, но пошатнулся и стал падать. Тем временем воин, не прекращая движения вокруг жертвы, аккуратно удержал мужчину. Он не позволил человеку упасть, посадил на колени, плавным движением меча отсек у противника кисть левой руки, которая держала обрез. Мужчина заорал от боли. Пепельнокожий гигант остановился напротив запрокинувшего голову человека и в тот же миг прервал этот вопль, отрубив жертве голову. После этого убийства он проследил за убегавшим парнем.

За те секунды, что происходила кровавая расправа, человек успел преодолеть оставшееся расстояние до каменных сооружений. Вбежав в один из порталов, он просто рухнул на землю и некоторое время не мог даже пошевелиться от усталости. Когда же ему удалось собраться с силами и обернуться, перед ним предстало зрелище очередной казни: воин повесил один из мечей себе на пояс и неспешно двинулся к человеку, подвернувшему ногу. Тот сначала пытался отползти, но быстро сдался: из его глаз хлынули слезы, раздались сдавленные рыдания. Он повернулся лицом к врагу. Руки беспомощно скребли по земле, между скрюченных пальцев набирались камни и оранжевый песок. Ужас давил из мужчины слезы и сопли, он стал неуклюже швырять камни в неотвратимо надвигавшегося убийцу. Пепельнокожий великан, не обращая на это никакого внимания, подошел к человеку, левой рукой схватил его за слипшиеся от пота и грязи угольно-черные волосы и рывком подтянул до уровня своего пояса. Мужчина истошно заорал. Закованный в броню гигант приставил лезвие меча к его шее и единым движением снял голову с плеч. Он поднял ее над собой и тут же отбросил в сторону. Взгляд его огромных немигающих глаз обратился к последнему выжившему, что лежал на земле не в силах отдышаться после безумного бега. Молодой человек как будто не собирался продолжать бегство, хотя и смотрел на медленно бредущего к нему воина с нескрываемым страхом.

Когда безмолвный палач вступил в круг порталов, единственный выживший уже поднялся на ноги и стал пятиться в сторону с его пути. Но тот прошел прямиком в каменное сооружение, не обратив на человека никакого внимания. Убийца скрылся в темном провале входа в здание, а молодой паренек остался один среди каменных сооружений и черных длинных теней, отбрасываемых порталами. Жаркий солнечный диск неторопливо сползал за горизонт.

Слуга Спящей Орды

— Останови его сердце, послушник, — прохрипел мастер Тан, неловко пристроившийся сбоку от алтаря. Его плечевые приводы опять отказали. Руки скрючило судорогами, какие часто случались в последнее время. В теле столетнего старца практически не осталось живых органов. Внутренности, скелет и мышцы ему заменила механика, питаемая старым маятниковым генератором. Проблема в том, что это как раз тот случай, когда старый — не значит хороший.

Сайрон поправил ножны, висящие у него на поясе, и с тихим шелестом извлек посеребренный ритуальный жезл. Он переступил с ноги на ногу и неуверенно оглянулся. За его спиной, у подножия невысокого алтарного пьедестала, выстроились все мастера и послушники общины Двойной Звезды. Всего пятьдесят семь человек. Хотя многие на людей уже не походили. Каждый, несмотря на «особенности строения тела», носил красную мантию, где изображалась звезда, вертикально поделенная пополам. Одна половина этой звезды — желтая, другая — черная. Каждый из присутствующих был обрит налысо. Это делалось для удобства замены частей черепа на аналоги из более качественного материала, нежели человеческая кость, или установки имплантатов. Все зрители пристально наблюдали за действом, разворачивающимся перед ними. Сайрон нервно сглотнул и отвернулся от толпы.

Прямо перед ним возвышался алтарь. Венчала его фигура существа с лицом человека и множеством щупалец, растущих прямо из шеи. Только лицо и щупальца. Их черная матовая поверхность была покрыта затейливым узором из геометрических фигур, как бы дополняющих друг друга. Толстые стальные конечности расползались по стенам зала в разные стороны и скрывались во мраке коридора, зев которого темнел в противоположной стене. От пьедестала до подбородка лица было добрых три метра. Человеческое лицо этого существа строго взирало сверху на собравшихся. Губы плотно сжаты, в глазницах, под сведенными бровями, застыли плотные тени. На невысоком пьедестале щупальца образовывали нишу жертвенника, где находился один из братьев общины.

Подвижные части щупалец сковывали конечности смотрителя архива. Старик был намного старше мастера Тана, и уже мало кто распознал бы в нем живое существо. По пути замещения органов архивариус пошел гораздо дальше, чем многие в общине. Последние годы лицом ему служила бронзовая маска, на которой не было прорезей — только рисунок, повторявший лицо над алтарем. Глаза ему заменяли многочисленные сенсоры и датчики, расположенные по всему телу. Количество рук в три раза превышало запланированную природой цифру, а множество ног напоминало скорее паучьи лапки, нежели человеческие конечности. И руки, и ноги, помимо щупалец, фиксировали магнитные поля алтаря. Конечно, никто не сомневался в готовности старика умереть, но это была традиционная предосторожность. Чувствуя близость смерти, многие «засыпающие» превращали ритуал Пробуждения в неприглядное зрелище.