«Определенно, такая дотошность и желание все контролировать — признаки архивариуса Саана, — отметил Сайрон. — Памятуя о его характере, могу предположить, что скоро он научится причинять боль программному коду и наказывать его. Если бы хоть одна программа здесь обладала разумом, думаю, она бы постаралась его ненавидеть».

Из любопытства Сайрон приблизил центральный сегмент сети, где искин настраивал сам себя. Стало заметно, что его структура неоднородна. Она как бы поделена на две активно взаимопроникающие друг в друга части. Одна — это собственно человек, которого зовут Саан, вторая — очнувшийся от тысячелетней спячки разум корабля.

«Старик долго не протянет, — заметил Сайрон, следя за взаимодействием этих двух структур. — А выглядело все, будто справится».

Искин Сарум-Пак заметно теснил командные функции разума Саана. Постепенно корабль полностью избавится от чужеродного присутствия, оставив себе только личность архивариуса. Слепок личности человека необходим ему, чтобы функционировать и не заснуть вновь. Это действо — сражение с тем, кем он должен стать — последний и самый суровый тест пробудившегося. И результат имеет значение только для него самого. Архивариус все последние годы посвятил подготовке к этому бою: практически полностью превратил себя в машину, заменяя свои части тела и внутренние органы биоинженерными приращениями, имплантатами и микрочипами. Но, несмотря на все это, он все равно остался слишком «живым». Его мозг не смог приспособиться, достигнуть с помощью искусственного тела качественно иного уровня восприятия мира, построить всеобъемлющую картину мироздания.

Справедливости ради стоит отметить, что удавалось это единицам. Лишь немногие братья Исхода вырабатывали к моменту пробуждения систему взглядов и ценностей, сравнимую с мировоззрением искусственного интеллекта.

Тут Сайрон заметил группу не закодированных архивов, которые расположились во все уменьшающейся области памяти человеческой личности. Вся информация с нее анализировалась искином, после чего удалялась или заново кодировалась. Времени на размышления не было — архивы могли исчезнуть в любой момент. Эти воспоминания были резервом, тем топливом, что позволяло разуму архивариуса бороться с властью искина над кораблем.

«Всегда было интересно посмотреть, о чем думают эти старики, перед тем как пробудиться», — мысленно потирал ладони Сайрон.

Поначалу попадались образы каких-то людей. Молодая женщина и несколько детей. Вот они гуляют по берегу моря, вот — над чем-то смеются, а вот — дремлют на большой кровати в ярко освещенном помещении. Кто это был? Мать и братья с сестрами архивариуса? Или его жена и дети? Совсем другая жизнь, о которой никто кроме брата Саана не знал и никогда теперь не узнает. Сайрон пытался увязать эти воспоминания с образом того архивариуса, которого он столько лет фактически ненавидел, и это у него никак не получалось. Старик с механическим телом, еще месяц назад посадивший послушника на неделю в карцер за «непроявление достаточного уважения», с точки зрения Сайрона, не заслуживал таких светлых воспоминаний.

Рядом так же обнаружились образы мыслей, вполне оправдывавшие нелюбовь к старику. В них Саан размышлял над тем, как бы он наказал послушника своего ученика. И это были крайне жестокие картины истязаний. Тень сострадания к старику, которая появилась после зрелища воспоминаний с женщиной и детьми, тут же испарилась. Сайрон даже пожалел, что у него не было возможности причинить старику больше страданий перед смертью. Архивариус Саан был действительно жестоким ублюдком.

Послушник уже не рассчитывал получить что-то интересное, когда открывал очередной архив. Но увидев его содержимое, понял, как сильно ошибался. Там хранилась сложная система образов, где упоминалось некое хранилище на семнадцатом уровне цитадели, которое забыл перед пробуждением проверить архивариус. Уточнялся маршрут к нужному залу, номер хранилища и шифр раздела, то есть вся необходимая информация. Дальше пошли невнятные данные о некой технологии прошлого и ее несомненной пользе для Братства Исхода. Затем все эти образы смешались в кучу и напоследок сильно исказились предсмертным эмоциональным фоном.

Сайрон воровато оглядел сегмент сети и сверил даты последней проверки этих архивов. Она совпадала с датой их создания.

«Вот это повезло, — ухмыльнулся послушник. — Их еще никто не проверял. Значит, пропажу не заметят. Беру! Посмотрим, что это. Если в том хранилище окажется старинный хлам, тогда отдам общине. Заодно заслужу поощрение».

Там могло быть что-нибудь ценное, что-то способное помочь выбраться с этого кладбища. Сайрон старался не думать об этом, чтобы не питать лишних иллюзий, но размышления в этом направлении определенно давали приятные надежды. Он мгновенно скопировал нужный архив к себе в память и удалил всякое упоминание о нем из блока необработанных воспоминаний Саана. Поразмышляв пару мгновений, он так же удалил образы женщины и детей.

«Упрощу задачу искину, — решил послушник. — Чем меньше останется от этого человека в Сарум-Паке, тем проще будет всем, в том числе и окружающим кораблям».

Сайрон удалил часть памяти архивариуса и тем самым приблизил его конец. Как расценивать свой поступок, он и сам не знал. С одной стороны, это убийство — теперь разум брата Саана не сможет долго сопротивляться, но с другой стороны — его учили, что не важно, кто победит. Процесс «преображения» как эволюция: заметить изменения не успевает ни погибший в этой виртуальной «схватке», ни выживший. А в результате рождается нечто более совершенное. Остановившись на этой жизнеутверждающей мысли, Сайрон решил, что оправдался в глазах самого себя, и продолжил работу.

Далее началась рутина. Сайрон проверил исправность всех узловых точек сети корабля, с которыми он работал, и не нашел проблем. Изменил масштаб отображения виртуального пространства — перед ним появилось скопление нечетких образов, которое он видел ранее. В деталях можно было разглядеть только Сарум-Пак, остальные оставались затуманены. Это была панорама всех сетей в данном регионе «Облака снов». Сайрон последний раз окинул взглядом подотчетную систему и подключил ее к остальным, благодаря чему сам получил доступ к общей сети.

Образы резко приобрели четкость и обросли деталями. Это была запутанная оранжевая паутина, состоявшая из информационных потоков. На ней, словно прилипшие насекомые, пульсировали разноцветные точки. Если присмотреться, то это тоже оказывались информационные сети, пробужденные корабли разных классов. Самой крупной системой была цитадель, к ней направлялись наибольшие потоки данных, но сама она оставалась безжизненной, ее искусственный интеллект еще не пробудился.

Как только Сайрон подключил Сарум-Пак к общей паутине, система корабля на мгновение замерла, но быстро сориентировалась и начала интенсивное общение. Потоки данных отправились к окружающим кораблям и цитадели, начался обмен информационными запросами.

На этом многомесячный труд Сайрона по восстановлению сети корабля завершился. Он немного полюбовался на то, как все четко работает. Ему вспомнилось, как тут все выглядело, когда он, мастер Тан и архивариус только брались за дело. Спящий искусственный интеллект был по большей части вообще никак не связан со своими подсистемами. Если бы он пробудился в том состоянии, то очнулся бы калекой, практически не способным видеть, слышать и двигаться. Сейчас же это была монолитная, работающая как часы виртуальная конструкция.

«Отличная работа, парень! Тебе не просто так досталось назначение в архив — у тебя талант, — похвалил сам себя Сайрон и тут же подколол: — Если бы это помогло тебе сбежать, то мог бы даже порадоваться».

Он снял обруч с головы и отключил его от сети, выдернув провода из разъемов в щупальцах, что пролегали в стене. Все работы были завершены, сеть отлажена и более присутствие Сайрона на Сарум-Паке не требовалось. Послушник обратил внимание на стоявших у входа приземистых, не выше полутора метров, дроидов. У каждого две ноги, две руки, сплюснутая сверху и снизу голова, посередине которой поблескивает оптика, «глаза». Все это — груда ржавого железа. Их было трое и, судя по их внешнему виду, они помнили еще те времена, когда галактикой правили Стаани.

«Только вот, если у праотцов все работало так же, как эта троица, то неудивительно, что они исчезли», — раздраженно подумал Сайрон, пытаясь привести их в чувство.

Пришлось несколько раз пнуть дроидов-помощников, чтобы они включились и начали собирать оборудование. Это были настолько старые модели, что Сайрон полагал за чудо работоспособность этих развалин. Им приходилось помогать и сдерживать их неуклюжее трудовое рвение, когда они добирались до, к счастью, немногочисленного, но крайне хрупкого оборудования.

Когда, наконец, все оборудование было упаковано в пластиковые контейнеры, а стеновые панели установлены на место, Сайрон приказал дроидам отнести упаковки с оборудованием к стыковочному узлу, где был пришвартован баркас. Прилетев сюда последний раз вместе с мастером Таном, они взошли на борт Сарум-Пака палубой ниже. Поэтому морально устаревшие механические помощники с кривым алгоритмом поиска пути растерялись и сделали попытку разбрестись на выходе из помещения по разным коридорам. Сайрон пинками и криками отменил свой предыдущий приказ, вновь собрал это стадо и погнал их к ближайшему лифту. С трудом поместившись вчетвером в лифте, они спустились на один уровень ниже.