Мастер Ганн легко поднялся со своей дощечки и пошёл навстречу толпе учеников. Под его взглядом все разговоры мгновенно затихали, а лица клановых отпрысков стремительно бледнели. Мужчина остановился примерно в десяти шагах от группы и, выдержав длинную паузу, заговорил:

— Приветствую вас на нашем первом уроке. Многим из вас знакомо моё имя, но здесь вам позволено называть меня только «мастер» или «учитель», — ледяным тоном отчеканил мужчина и, выдержав длинную паузу, добавил: — Права обращаться ко мне по имени вы ещё не заслужили.

Возмущение, отразившееся на лицах некоторых учеников, заставило Эдвана усмехнуться. Он слегка злорадствовал, наблюдая за тем, как Ганн опускает всех на один уровень, и совершенно не беспокоился о себе — ведь ему было банально некуда падать. Учитель меж тем продолжал:

— Прежде чем мы начнём, я дам вам первый и важный урок. Забудьте о жизни за этими стенами. Она исчезла в тот самый миг, когда вы пересекли порог академии. Вам предстоит ступить на путь, который навсегда отделит вас от простых смертных. Скорее, чем вы сейчас думаете. Выбросьте прошлое из головы — в мире одарённых ему нет места.

Мужчина помолчал, наблюдая за лицами детей. На них застыли крайне противоречивые выражения. Мастер Ганн же, напротив, оставался абсолютно бесстрастным, словно ледяная скульптура.

— Не утруждайтесь возражениями, — холодно осадил мужчина юношу в красной куртке, который порывался что-то сказать. — Мне плевать на то, что вы думаете и из какой семьи родом. Я уважаю лишь талант и силу, — Ганн пригвоздил толпу ребят таким взглядом, от которого все возможные возражения застряли у них в горле. Даже Эдван почувствовал странное давление, навалившееся на него. Такое, будто перед ним стоял не мужчина в чёрном халате, а самый настоящий великан, способный одним движением пальца раздавить его в лепёшку. Сглотнув, парень посмотрел на притихшую группу, осознавая, что поймал лишь отголосок того, что учитель обрушил на них. Пауза затянулась.

— А теперь поднялись и побежали! — негромко рыкнул мужчина и, больше не обращая внимания на учеников, медленно побрёл обратно к деревянному столику. Вскоре за его спиной зазвучал топот множества ног.

Ученики сопели, скрипели зубами, злились, но послушно бежали. Никому не хватило смелости ослушаться мастера.

Глава 5. Первые шаги на длинной дороге

Эдван выдохся уже на пятом круге при том, что сама площадка не была особенно большой. Примерно шагов пятьдесят в длину и столько же в ширину. Однако из-за худобы и слабости после месячного лечения Эдван быстро начал отставать. Стиснув зубы, он упрямо бежал до самого конца, умом понимая, что, очевидно, для того, чтобы развить дар, требуется иметь сильное тело. Об этом даже Марк говорил. Вот только проклятый организм никак не желал становиться сильнее, и Эдван, издав громкий хрип вместо вдоха, просто свалился на десятом круге, не в силах бежать дальше, за что заработал несколько смешков и с десяток презрительных взглядов от других учеников. Даже девчонки смогли пробежать больше, чем он. Мастер Ганн никак не прокомментировал падение юноши — он, казалось, даже не обратил на него внимания. Поэтому Эдван, немного отдохнув, поднялся на ноги и побежал. Через два круга он свалился снова. Передохнул и встал ещё раз.

Вскоре начали уставать и остальные ученики: они падали, некоторые останавливались и усаживались у стены, не желая продолжать занятия бегом. И на это учитель тоже никак не реагировал. Некоторые, наоборот, по примеру Эдвана, продолжали бежать с невероятным упорством на потеху тем, кто остался отдыхать у стены. Вскоре большая часть учеников сидела под деревом, отдыхая. Бегать продолжали всего пятеро: Эдван, хрупкая на вид девочка с тёмными волосами и ещё трое парней. И лишь когда кто-то в очередной раз свалился без сил, мастер Ганн открыл глаза.

— Хватит.

Те, кто до сих пор бежал, попадали там, где стояли, хрипло и жадно хватая ртом воздух. Эдван валялся у стены и с трудом сдерживал рвотные позывы — да и то потому, что ему было нечего выдавливать из себя: в последний раз он ел вчера днём. Казалось, ещё немного — и он выплюнет собственные лёгкие. Эдван был готов поклясться, что выдержки бежать так долго ему хватило только потому, что он уже однажды проделывал нечто подобное. Когда удирал от проклятых обезьян. Учитель терпеливо дождался, пока они сумеют, наконец, отдышаться, и лишь после этого заговорил вновь:

— Пятеро, сюда, — спокойно сказал мужчина, указав рукой на пространство перед собой. После этого медленно перевёл взгляд на группу под деревом: — А вы можете выметаться.

— Н-но, учитель… — попытался выдавить кто-то в толпе. Однако договорить ему не позволило внезапно возникшее давление. В этот раз куда более сильное, чем в прошлый.

— Если я приказал бежать, вы должны бежать, пока я не остановлю. Ослушавшись приказа, вы плюнули мне в лицо. За это я могу только выгнать вас со своих уроков… — Около полуминуты мужчина внимательно смотрел на съежившуюся от страха толпу. — Однако закон города не позволит мне оставить вас необученными кусками дерьма. Я дам вам шанс. Но если провалите этот… — впервые за всё время учитель усмехнулся. И усмешка эта была такой зловещей, что никому не захотелось узнавать, что будет, если они упустят ещё один шанс. Слова мужчины только подтвердили их опасения: — Я заставлю вас жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. А теперь поднялись и побежали!

Ученики подорвались с мест и понеслись вперёд с таким рвением, словно в их жизни не существовало ничего важнее бега по этой самой площадке. Эдван и другие из их героической пятёрки подошли к учителю и, дождавшись разрешения, уселись перед ним на землю, скрестив ноги.

— Ваше упорство похвально, — кивнул Ганн, — закройте глаза. Расслабьте тело. Очистите мысли…

Эдван послушно последовал советам учителя. Теперь-то он осознал, зачем они бегали так долго. После этой пытки, просто сидя на земле, он чувствовал себя настолько расслабленным, что ему даже не приходилось прикладывать для этого усилий. Даже думать ни о чём не хотелось — в голове гулял ветер. Всё, что оставалось делать, — это слушать спокойный и размеренный голос мастера.

— Сосредоточьтесь на мире вокруг. Почувствуйте его. Почувствуйте, как земля вздрагивает от топота ног, как шевелится листва на дереве. Слушайте…. чувствуйте… сотрите различия… достаньте до сути. Ощутите силу, что пронизывает всё сущее… и вас тоже…

С каждым словом мастера Эдван погружался всё глубже и глубже в странный транс. В голове у него не было ни единой мысли, он полностью сосредоточился на своих ощущениях. На этот раз в нём не было маниакального желания почувствовать атру — нет, он просто… просто начал слушать окружающий мир и, к своему собственному удивлению, вдруг открыл для себя много нового. Услышал тихое, еле заметное шуршание листвы на дереве в тридцати шагах, долетающее сквозь шум бегающей толпы. Почувствовал, как вздрагивает земля от топота ног, как по его собственной щеке медленно стекает одинокая капля пота, как волосы на затылке шевелятся под слабеньким, едва ощутимым ветерком. Он опускался всё глубже, потеряв счёт времени. Восторг от новых ощущений поутих и растворился, а вместе с ним исчезли и все другие эмоции. Эдван был так глубоко, что перестал ощущать окружающий мир, но отчего-то не посмел остановиться. В его душе воцарилось ледяное спокойствие, почти полное безразличие, как тогда, на пороге смерти. И в пустоте… словно яркий маяк тёмной ночью, вспыхнуло новое чувство.

Спокойствие разлетелось вдребезги, смытое волной невероятного восторга, что поднялся в душе паренька. Он чувствовал себя так, будто всю жизнь был слеп и только что прозрел! Мир открывался для него с новой стороны, но радость продлилась недолго. Как только юноша почувствовал атру, в его голову хлынул неудержимый поток воспоминаний. Тысячи картинок промелькнули перед глазами настолько быстро, что разум попросту не успевал их воспринимать. Голову Эдвана пронзило невероятной болью, как будто туда воткнули раскалённый железный прут, который нельзя вынуть. Через мгновение боль исчезла, и паренёк обессиленно растянулся на земле, тяжело дыша.

Голова гудела, словно растревоженный пчелиный улей. Эдван закрыл глаза и попытался расслабиться. Он вдруг поймал себя на мысли, что почти все его мышцы настолько напряжены, что ему сложно пошевелиться. Размеренно дыша, он вновь попытался погрузиться в себя и почувствовать окружающий мир, следуя совету мастера.

Через несколько минут последние отголоски пережитой боли наконец-то растаяли. Юноша вздохнул с облегчением и вдруг осознал, что ему не нужно повторять весь путь заново. Чувство, которое он так старался найти, никуда не пропало! Он всё ещё ощущал атру! В воздухе вокруг него, в земле под ногами и даже внутри самого себя… да, очень слабо, практически незаметно, но всё-таки! Открыв глаза, он встретился взглядом с учителем, и тот, впервые за всё время с их знакомства, улыбнулся ему. Лишь уголками губ, лишь на короткое мгновение, но эта маленькая улыбка заставила Эдвана едва ли не прыгать от радости. У него получилось!