Парень явно лучше меня фехтовал, но справиться с моей скоростью не сумел, и дубинка проскочила подставленный блок, заехав со всей скорости ему по подбородку. Запрокинув голову назад, парень хрюкнул, замотал руками и рухнул на задницу. Я же шагнул к следующему, отбивавшемуся сразу от троих, а потому не обратившему на меня никакого внимания. Это он зря.

Удар под колено, тут же по хребту — и парень ныряет лицом в окаменевшую от ежедневой пробежки сотен ног землю. Слышится только жалобный всхлип, когда обороняющиеся перешли в контратаку.

— Лежачих не бить! — громко крикнул я, понимая, что драка уже окончена и взбешенные парни просто отводят душу. — Свяжите их, их же одеждой! Добежим дистанцию — расскажем, за ними придут. Раненые есть? Кто не может продолжать марафон? Леха?

— Нормально все, у нас все целы, — ответил Шебутнов.

— Я ногу поранил, — морщась, сказал один из второкурсников, держась за голень. — Эти уроды не леску, а проволоку натянули, порезался.

— Так, надо перевязать. Сможешь дождаться, пока инструкторы придут? — спросил я, накладывая кровоостанавливающую повязку.

— Да. Справлюсь, — произнес, криво усмехнувшись, второкурсник.

— Ну и отлично. Чего встали? Куколок на обочину и побежали! Не торопимся, время еще есть, — посмотрев на трофейные часы, проговорил я. — Дышим ровно, держим темп! Раз-два. Раз-два.

В результате под конец мы не только догнали, но и обогнали кое-кого из второкурсников. По крайней мере, мой взвод и еще десяток за ним. Девушки ушли существенно вперед, но на финише валялись совершенно без сил, а вот мы, скинув куртки, тут же избавились от насквозь мокрых футболок и начали растираться, при этом я поймал несколько заинтересованных взглядов. Один гневно-недовольный и еще один горячий-ожидающий. Их обладательниц — Мальвину и Ангелину — было легко вычислить.

— Ваше благородие, разрешите обратиться? — подошел я к Коротову, не слишком довольно заносящему наши фамилии в ведомость.

— Что у тебя, Иванов? — чуть не выплюнул мою фамилию тренер.

— На третьем километре, возле лесополосы, на нас напала группа из А, вылетевших с ускоренки, — проговорил я, заметив, как напрягся Коротов. — С ними остался один из второкурсников, которому они повредили ногу. Так что где-то полчаса они без курток на морозе сидят. Ничего страшного, конечно, но могут и простудиться.

— Что вы с ними сделали? — чуть побледнев, спросил тренер, и пластиковая ручка в его ладони хрустнула.

— Мы? Да мы только к разбору полетов успели, — усмехнулся я. — Они почему-то решили подставу второму курсу устроить, лески развесили, а потом напали с дубинками. Вот это мы уже своими глазами видели. Но справиться не смогли, куда им против второкурсников, верно?

— Дебилы, — сквозь зубы проговорил Коротов. — Благодарю за предупреждение, я немедля передам все в лазарет.

— Ага, спасибо. А мы пока за ними присмотрим, — предложил я. — Все равно до конца экзамена еще двадцать минут.

— Нет нужды, дежурные со всем справятся, — гневно оборвал меня Коротов, и я с деланым равнодушием пожал плечами. Проследил, чтобы в ведомости наше время было занесено верно, а после мы со взводом легко догнали ушедших вперед дежурных. Третьекурсники из А такой компании были совершенно не рады, но нападать в открытую не стали. А вот кто был рад — так это второкурсник с ТУФа, у которого повязка пропиталась кровью. Мы с Лехой взяли его под руки и так доставили в медчасть.

— Спасибо, ребята, — кивнул он, сев на кровать. — Если бы не вы, даже не знаю… эти мелкие придурки, когда вы убежали, чем мне только не грозили. Рассказывали, что их освободят, а меня этими дубинками… ну, вы поняли.

— Да чего уж тут не понять, — кивнул я. — Ты, главное, все, что они говорили, слово в слово повтори дознавателю, когда до тебя очередь дойдет.

— На кой черт они вообще это затеяли? — удивленно спросил Шебутнов, когда мы вернулись в расположение остальной роты. Вдалеке что-то усиленно грохотало, и на выстрелы это было мало похоже, но мы никуда не торопились. — Им же так и так не уйти от выговора с занесением. Даже если бы мы их не побили.

— Думаю, им это без разницы. Они с ускоренного обучения вылетели, а вчера и последняя пятерка из А срезалась, попробовав на меня напасть. В результате из всех остался только один человек, — ответил я, немного поразмыслив. — В наследники Суворовых у них теперь попасть шансов нет. Так что по большому счету им терять нечего, а одно нарушение ничего не решит.

— Нагадить, лишь бы нагадить? — зло спросил Жеглов. — Вот уроды. Какого черта им неймется?

— Не думаю, что они решились на это сами. Даже если сумели выбрать место и сообразить, как натянуть в нужный момент проволоку, достать из арсенала дубинки — это уже совсем другой разговор, — ответил я. — Может, записей об этом и не осталось, но кто-то явно должен был открыть дверь, выдать… в общем, надо поспрашивать кто что видел, нам таких подстав больше не нужно.

— Преподаватели? — спросил Леха. — А им-то это на кой черт?

— Кроме того, что из-за нас поломали всю их отработанную систему, что началось нормальное обучение и теперь воровать не получится? — удивленно посмотрел я на Шебутнова, и тот понимающе хмыкнул. — На Суворовых у них отыграться не выйдет, так они нам хоть подлянку сделают. В общем, будьте осторожны и на стрельбище по сторонам посматривайте… а то мало ли что.

К счастью, предосторожность оказалась лишней. На стрельбище, устроенном прямо перед бутафорским замком, стояли армейские инструкторы, чуть ли не десяток человек. На каждого студента, которому выдавали оружие — по отдельному инструктору, стоящему над душой и считавшему попадания и патроны. Стреляли мы хоть и из боевых автоматов, но переделанных под мелкашный патрон, и только одиночными. Может, для экономии, может, еще для чего.

А вот потом…

— Бросание гранаты на дальность. Гранаты учебные, пластиковые, но со взрывпакетами, так что уж будьте добры — докиньте, — не слишком довольно проговорил инструктор. — Отогнуть усики, выдернуть чеку, бросить. Не ждать! Под ноги — не кидать! Раз, два… начали!

Гранаты нас, конечно, учили кидать, но только пустые муляжи, и сейчас ребята сильно нервничали, поэтому чуть ли не треть летела прямо в окопы перед нами. Еще треть — куда-то вперед, куда угодно, кроме обозначенного сектора, и только у последней трети получалось попасть куда надо. Зато как они громыхали, когда фитиль доходил до порохового заряда!

— Ложись! — скомандовал один из инструкторов, когда граната упала уж совсем близко, и мы послушно вжались в землю, благо этому навыку нас Василий обучил накрепко. В результате норматив сдали все, хоть и не с первого раза. Правда, была одна вещь, которая меня сильно смущала.

Грохотало не совсем там, где мы бросали гранаты, и грохотало куда сильней. Казалось, что одновременно с нами в замке ведут настоящие взрывные работы.

Глава 6

— Не обжираться! — крикнул я на сокурсников, словно оголодавшие волки, накинувшихся на еду в столовой.

— Но мы же с самого утра ничего не ели! — возмущенно проговорил Петр, уже набивший рот.

— У нас вечером еще рукопашка. Кто хочет, чтобы его тошнило после первого же удара в живот — ваше дело, — пожав плечами, проговорил я, и парни разочарованно посмотрели на заполненные продуктами полки. Пришлось сжалиться. — Суп берите, вода за четыре часа выйдет. А остальное усвоится.

— Слушай, а почему нигде нашего мастера-инструктора не видно? — спросил меня Хорь, присев за наш стол. — Даже непривычно без его бравого ора.

— Понятия не имею, может, дела какие-то, а может, готовит нам очередное испытание вечером, — сказал я, и когда второкурсник уже собирался уходить, поймал его за локоть и заставил сесть обратно. — Расскажи, как так вышло, что ты за своими не следишь, а после нашего с тобой разговора на меня напали.

— Ты, если в чем-то меня обвинить хочешь, говори прямо, — набычившись, сказал Хорек, уже собираясь оскалиться, но тут и до остальных за столом начал доходить смысл моих слов, и староста второго курса немедля оказался в плотном кольце «друзей». — Тихо, парни, вы че?

— Прямо, так прямо. Кто настоял, чтобы вы ко мне вчера вечером подошли? Ты не думал меня от мастера-инструктора дождаться и переговорить? — спросил я, внимательно отслеживая реакцию Хоря. Парень несколько секунд оглядывался по сторонам, потом нехорошо улыбнулся, и я понял, что теперь уже мы попали в окружение.

Но так просто это не кончилось, меньше чем за минуту на ногах стояли все, кто с ложкой в руках, кто с вилкой. Это хорошо, нам ножей не давали, а то так и порезать можно, на эмоциях. Хотя и металлической вилкой тоже вполне можно убить, если постараться, да и ручкой ложки глаз выбить легко.

— Спокойно! Нам еще массовой драки на экзамене не хватало. Все вылетим на радость алфавиту! — крикнул я, вскочив на стол. — Десять минут на окончание приема пищи, не задерживаемся! Лучше повторите резонансные реакции.

— Мы не закончили, — криво усмехаясь, проговорил Хорь, выдернув руку из захвата Жеглова. — Вечером пообщаемся.