— Ну так сдавайтесь, бросьте ускорку и возвращайтесь в родной барак, — пожал я плечами. — В чем проблема?

— Они и так не на нашем факультете, — заметил Хорек. — Бросили его еще на прошлой неделе. А сегодня вечером всем из бывшего ТУФа объявили, что выселяют.

— Точно! А еще мы видели, что новые палатки ставят! — снова высунулся из-за спины старосты второкурсник.

— Вот как? А для чего их ставят, вы, значит, не узнавали, сразу решили на меня погнать? — хмыкнул я, быстро накинув китель. — Идем к коменданту, мне все равно у него кое-что взять нужно.

Глава 4

— Разрешите? — постучав в борт командной палатки, спросил я.

— А, Саша, заходи, — добродушно сказал Василий.

— Кхм. Я не один и по делу, — предупредил я, и инструктор тут же подобрался.

— Тогда заходите. Что случилось? — спросил Строганов, когда трое из делегации второкурсников зашли вслед за мной.

— Ходят слухи, что всех ТУФовцев расселяют с барака. Хотели спросить, так это или нет? — поинтересовался я, кивнув на вошедших.

— Заботишься о бывших одногруппниках? Добро, — кивнул Василий. — Все верно, граф поручил нам изменить расселение студентов в соответствии с результатами. Так что скоро будет глобальный передел. Первокурсников это коснется в первую очередь, а потом уже остальных. Кстати, ты был прав, я видел те документы…

— Рад, что хоть бумаги оказались достаточно убедительны, — ответил я. — Значит, в палатки их селить не будут?

— Что? В палатки? — Василий вначале удивился, а затем не смог сдержать улыбку. — Нет, у нас и так слишком мало места, куда еще и их пихать?

— А то что начали расчищать место и завозить какие-то столбы? — поинтересовался один из второкурсников.

— К вам это не имеет никакого отношения, совершенно, — усмехнулся Строганов. — А для остальных будет сюрпризом. Еще вопросы есть?

— У них — нет, а у меня остался, — сказал я, махнув рукой, и Хорь вывел из командной палатки недовольных товарищей. — Мне нужна хоть какая-то броня для тренировок с нашим «наставником» по фехтованию.

— Броня? Тебе? — удивленно переспросил Василий. — Это как же ты с ним тренируешься, что приходится защиту искать?

— Усердно, — ответил я, не став вдаваться в подробности. — Скажем так, я понял, что без практики он меня ничему в оговоренные сроки научить не сможет. Да еще и сабля — никак не могу привыкнуть к ее утяжеленному лезвию.

— Сабля? Для тренировок со стихийным клинком? — удивился Василий. — Так, послушай, я пока не в лучшей форме, но с твоим наставником завтра поговорю. Не дело тренироваться с саблей там, где нужна спица, а в идеале — дротик.

— Почему? — теперь уже настала моя очередь удивляться.

— Все просто. У резонансного оружия нет веса, есть только усилие. Поэтому им нельзя биться так же, как обычным. Есть заменители, которые используют аристократы — проводники для лучшего резонанса, но они совершенно бесполезны в реальном бою, — покачал головой Василий. — Кажется, мне предстоит очень серьезный разговор с твоим учителем. Как его зовут?

— Дали, ну, или таракан, — усмехнувшись, сказал я.

— Фамилия у него какая? — сердито спросил денщик.

— Ежиков, — ответил я после секундного раздумья. — Хотя она ему совершенно не соответствует. Он вообще на русского не очень похож.

— Да какая разница, — пожал плечами мастер-наставник. — Хорошо, я завтра с ним переговорю до твоих занятий. Броня тебе не понадобится, а вот с оружием придется что-то придумать, есть у вас в тренировочном зале шпаги?

— Есть металлические прутья с шариками на вершинах. Похожи на спицы, на которые сверху и снизу насадили по небольшому клубку, — задумчиво проговорил я, вспоминая весь инвентарь.

— Отлично, там один из шаров полый, а второй заполненный для уравновешивания, — пояснил Строганов. — Стандартная форма для обучения.

— Хорошо, спасибо. А, еще вопрос! Почему тренировки с обычным оружием бесполезны? — решил уточнить я.

— Потому что, если сталкиваются два конструкта, выигрывает тот, у кого резонанс лучше. Проще говоря — емкость или энергетический вес. Если, допустим, ты только освоил пробой, а у противника щит того же напряжения на точку соприкосновения — ты его не пробьешь при всем желании, — объяснил Строганов. — Поэтому дуэли между определенными титулами и рангами запрещены как аморальные.

— А если я создам… ну, например, кольцо на палец, или на костяшку, а у противника будет меч, но они вдруг столкнутся? — прикидывая в уме варианты, спросил я. Именно так я сформировал потоки праны, ведя их из средоточия в груди по руке через татуировку к пальцам.

— Если емкость одна — ты победишь. Но, сам понимаешь, вероятность крайне мала. Это как попасть стрелой в дартс по мишени, прикрепленной к колесу проезжающего мимо автомобиля, — усмехнувшись, сказал Василий. — Противнику же достаточно будет держать дистанцию — и он тебя успешно заколет.

— Да, перспектива паршивая. Значит, врукопашную против мечника не попрешь, — пришлось признать мне. — Ладно, буду тренироваться. А почему не важна физическая сила? Клинки же могут быть равны по вложенной энергии, плотности… ну и так далее.

— Ты сам-то как себе это представляешь? Вначале двое договариваются, расписывают формулы, тренируются, чтобы создать одинаковую плотность, и только потом идут в бой? — рассмеявшись, спросил Василий, и мне пришлось признать, что это глупость. — Нет, один взмах, и тот, у кого «концентрация на объем» будет выше — лишит второго оружия и, скорее всего, жизни. И вот тут сабельные приемы и в самом деле лучше.

— Почему? — удивленно спросил я.

— От укола рапиры при разрушении оружия можно увернуться, выгадать себе пару мгновений на концентрацию и вызвать замену, — объяснил наставник. — Сабля всегда бьет по дуге, а значит, если она пробила щит и оружие врага — сможет зацепить его или убить. Но опять — это чистая теория, и тренироваться для этого с реальными саблями нет никакого смысла, другая природа столкновения.

— То есть тренироваться нужно со спицами, но в сабельном бое? — ошарашенно проговорил я. Такая схема никак не укладывалась у меня в голове.

— Точно! Это оптимальный вариант. Ну и, конечно, не пренебрегать уколами. Но вообще — когда ты еще дойдешь до махания стихийным клинком? — усмехнувшись проговорил Строганов. — Я вот к своим тридцати пяти — только-только до объема добрался, нож сформировать смогу — меч нет. Тем более стихийный.

— Ну да, — кивнул я, понимая, что и мне до меча — как до луны. Даже со всеми странностями, что со мной происходили, начиная, собственно, с перерождения, освоить строение резонанса на данном этапе я никак не мог. Умом понимал все, что мне говорят, но просто не чувствовал. Моя родная прана, энергия внутри меня, энергия души — это одно, а вот этот вот резонанс — совершенно другое.

— Не забивай себе пока голову сложными материями, — усмехнулся Василий, хлопнув меня по плечу. А затем, словно удивившись, попробовал ударить еще раз, но куда сильней. Я же просто чуть отклонился назад и тут же вернулся, чем вызвал еще большее недоумение. — А ты хорош, всего два месяца назад был хлюпиком. Я до последнего считал, что в испытаниях тебе просто везет и ты пробираешься только на силе воли.

— Без нее тоже никак, — улыбнулся я в ответ.

— Естественно, но мышцами ты оброс капитально, девки, поди, уже засматриваются и примеряются? — довольно проговорил наставник. — Только учти — никаких залетов. Появление бастарда — это не худший вариант, но только после получения титула графа.

— Так мы вроде обо всем договорились с Мирославом, — оглянувшись на вход, проговорил я. — Что-то поменялось?

— Нет, конечно, нет, — тут же пошел на попятную денщик, но я заметил, как его глаза чуть ушли в сторону.

— Ясно, поменялось, — проговорил я, сжимая и разжимая кулаки. — В чем дело?

— С тобой все осталось в силе, клянусь. Просто Роман хочет поступить по совести и сделать лучшего в этом году студента своим сыном. В результате ы станешь приемным для погибшего Бронислава, а второй — Романовским, — нехотя объяснил Василий, потерев шею. — В общем, ты все равно станешь графским сыном, со всеми титулами, привилегиями, обязанностями и прочим.

— Но без права наследования, — кивнул я. — Особенно если вначале признают того, а потом уже меня. Первым в очереди будет Роман, вторым — его сын, и только потом я. Даже если по закону, как сын старшего сына, должен наследовать я.

— Ну, ты хватил, Саша, — недовольно нахмурился Василий. — Роман-то, как-никак, родной сын Мирослава. А ты…

— Сбоку припека. Понял, — кивнул я, задумавшись. Вот с одной стороны — какая разница? Если по совести — я и в самом деле им никто, то, что пробормотал что-то перед смертью Бронислав, может, и значит для них многое, но решать судьбу рода не должно. С другой стороны… нет, даже думать об этом не стоит. Вначале стану лучшим, а уже потом можно будет разговаривать с Мирославом.

А мои шансы на первенство в этом году стремительно приближались к нулю. Одно дело — стать лучшим из одногруппников, погодок и раздолбаев, только поступивших в училище, совсем другое — перешагнуть через полтора года обучения и тренировок, через три года возраста и стать лучшим в соревновании против участников в совершенно иной весовой категории. Тех, кто уже владеет резонансом. Но сдаваться я не собираюсь.