— Чтобы провести вечер с одной из твоих женщин? Нет, спасибо.

Вейд пожал плечами, услышав ее ответ.

— Нет проблем. Я просто подумал, тебе надо дать возможность выбора.

«Возможность выбора». Прижав к груди папку, где лежал их договор, Пайпер чуть не рассмеялась. За последние дни у нее не было никакого выбора.

— Хорошо. Я хочу лечь пораньше сегодня, чтобы выспаться и выйти завтра на работу.

— Это твой выбор, — сказал Вейд и ушел обратно в библиотеку.

Пайпер яростно мотнула головой.

Но, поднявшись по лестнице, она уже знала, что предъявит ему еще одно требование. И Вейд вряд ли обрадуется, услышав его. Это будет особое условие их договора.

Глава 6

Пайпер быстро поняла: «Порше-911-каррера», ключи от которого ей дал Вейд, разительно отличался от старого джипа, на котором она тряслась по пыльным дорогам Африки. Дотронувшись до руля, который на ощупь был подобен нежной замше, она глубоко вздохнула и включила мотор.

Боже, как крепка оказалась сцепка шин с дорогой у этого автомобиля! Неудивительно, что мужчинам нравились подобные машины, с улыбкой подумала она, выезжая из кованых ворот на улицу.

Автомобиль был похож на сказку, и к тому времени, когда Пайпер въехала на парковку Медицинского центра, ей хотелось оказаться где-нибудь в сельской местности, чтобы испробовать машину и там.

Но в следующую минуту она уже думала о другом. А что, если медицинские анализы выявят у нее какое-нибудь заболевание, которое отменит их сделку с Вейдом?

Помещения в клинике были просторными и обставлены элегантной мебелью. Совершенно не похоже на те убогие больничные палаты, с которыми ей приходилось иметь дело во время своей волонтерской деятельности. Ни одна муха, ни одна пылинка не отваживались залететь сюда. Сообщив свое имя девушке, сидевшей на ресепшн, Пайпер уселась в мягкое кресло и стала листать глянцевые журналы. Прошло совсем немного времени, и она услышала, как назвали ее имя.

Перед ней стояла женщина, на вид немного старше ее, и улыбалась. Когда Пайпер, встав с кресла, подошла к ней, женщина протянула руку:

— Здравствуйте, меня зовут Мэй Риттер. Вейд попросил меня принять вас сегодня.

Ах, значит, они с Вейдом обращались друг к другу по имени? Пайпер еще раз украдкой взглянула на доктора, когда пожимала ей руку, и улыбнулась в ответ. Женщина была очень привлекательна, с густыми рыжими волосами и свежим лицом, которому позавидовала бы любая супермодель. Яркие зеленые глаза сверкали за стеклами очков без оправы.

— Проходите, — сказала Мэй.

Она кивнула в сторону короткого коридора, где находился процедурный кабинет, и жестом пригласила Пайпер сесть на стул, стоявший возле стола, придвинутого к стене.

— А теперь расскажите мне немного о себе, — сказала доктор, удобно расположившись на стуле и поворачивая к себе экран компьютера.

— Что вы хотите знать? — осторожно спросила Пайпер.

— Начнем с вашего имени, фамилии, возраста и тому подобного, а затем перейдем к истории ваших болезней.

Пайпер почувствовала, как холодок пробежал по ее спине. История ее болезней? Это значит, что ей надо будет рассказать о своей беременности и выкидыше. Ей совсем не хотелось, чтобы Вейд узнал об этом. Ему не составит труда сложить два и два и вычислить, что она носила его ребенка. И что она потеряла его…

— Эта информация будет конфиденциальной? — спросила Пайпер.

— Конечно. Вейд просил меня обследовать состояние вашего организма, чтобы выяснить: готовы ли вы к зачатию ребенка? Все подробности, которые вы сообщите мне, останутся между нами. Вейд мой друг, но это не дает мне права нарушать конфиденциальность.

— Вы лично знакомы с Вейдом?

— О да. Они с моим мужем — друзья, вот уже почти пять лет. Каждую неделю они играют в сквош. Глядя на них, можно подумать: эти двое знают друг друга с детства. Вейд — крестный нашей трехлетней дочери. На самом деле сегодня вечером он для нее будет не только крестным, но и нянькой. Он согласился посидеть с малышкой в наше отсутствие. Я очень благодарна ему, и ваше обследование — это лишь часть той благодарности, которую я ему хотела бы выразить.

«Ах, значит, вот почему сегодня вечером его не будет дома!» — поняла Пайпер. Неудивительно, что его так развеселила ее реакция. Щеки ее загорелись от злости и стыда. Почему он просто не сказал ей правду, а позволил думать, будто встречается с другой женщиной?

Пайпер заставила себя вспомнить о том, зачем она сюда пришла.

Она кивнула:

— Все, что ему нужно знать, — это то, что у меня нет никаких заразных болезней и я здорова, да?

— Да, конечно. И для этого нам нужно сделать анализы, и все.

— Наверное, я должна вам сказать, что это будет не первая моя беременность. Восемь лет назад я… потеряла ребенка, в четырнадцать недель. — Пайпер сглотнула комок, подступивший к горлу.

— Мне очень жаль… У вас были какие-то осложнения в протекании беременности?

Пайпер покачала головой:

— Нет. Просто так вышло, как говорится.

Мэй встала из-за стола и села на стул рядом с Пайпер.

— Я понимаю, как это тяжело, — сказала она, взяв ее за руку. — Очень тяжело терять ребенка, тем более, когда на то нет явных причин. Вас кто-нибудь поддержал в тот момент?

— Нет, никто. Кроме медиков, никто об этом не знал.

Пальцы Мэй еще крепче сжали руку Пайпер, словно в молчаливой поддержке.

— Это было нелегко.

— Да, нелегко. Поэтому я боюсь снова забеременеть. А что, если…

— Пайпер, пока у вас нет оснований беспокоиться.

Пайпер кивнула.

— Есть еще одна вещь, — продолжала она. — Последние несколько лет я работала в разных странах, в благотворительных организациях. И перенесла малярию.

Мэй взяла со стола блокнот, где делала свои записи, и написала там несколько слов.

— Давно это было? — спросила она.

— Почти четыре года назад.

— Были ли рецидивы?

— До сих пор нет.

— Хорошо. — Мэй записала что-то еще. — Какой работой вы там занимались?

— В основном тяжелой, неквалифицированной. Но не надо никакой квалификации, чтобы оказывать помощь тем, кто в ней нуждается. И я в основном делала то, что нужно было в первую очередь. Иногда кормила больных, иногда нянчила ребенка, оставшегося без матери.

— От такой работы, наверное, у вас разрывалось сердце?

— Иногда — да, но я, по крайней мере, понимала: моя работа нужна людям.

— А теперь, — сказала Мэй, вставая со стула и кладя блокнот и ручку на стол, — перейдем к обследованию. Садитесь на кресло, и я посмотрю вас.

К облегчению Пайпер, оставшиеся процедуры прошли спокойно. Мэй тщательно обследовала ее, задавая вопросы и делая записи. Затем она распечатала направление в лабораторию и отдала листок Пайпер.

— Отнесите это в лабораторию, и можете быть свободны. Я выпишу вам курс витаминов, специально для беременных.

— Значит, вы не видите никаких причин для угрозы прерывания беременности? — спросила Пайпер.

— Каждый случай индивидуален, но вы ведь уже смогли когда-то забеременеть, и сейчас я не вижу реальных причин для вашей тревоги. Единственное, что меня беспокоит, — это перенесенная малярия. Если у вас возникнет рецидив во время беременности, это может затруднить лечение и причинить вред ребенку.

Пайпер сглотнула. Она болела малярией в Африке. Это была ее вина — она беспечно игнорировала предупреждения и не соблюдала правила ежедневной гигиены. Ей повезло — серьезных последствий болезни не последовало, но не было и никаких гарантий того, что ей так же повезет и впредь.

— Но какие могут быть проблемы?

— Многие лекарства, используемые для лечения малярии, нельзя принимать во время беременности. Но будем надеяться, что проблем не возникнет. Мы будем за вами тщательно наблюдать.

Мэй проконсультировала ее насчет того, как вести здоровый образ жизни.

Когда Пайпер вышла на парковку, сжимая в одной руке предписания врача, а в другой — ключи от машины Вейда, голова ее кружилась. Во что она ввязалась? Последствия ее решения вдруг стали слишком очевидны, и вместе с этим возник страх. А вдруг у нее ничего не получится?


Оказавшись дома, Вейд вздохнул с облегчением. Мэгги — дочь Мэй и Пола — была очаровательной, но целый вечер, проведенный вместе с ней, являлся испытанием даже для самого крепкого мужчины.

Вейд взглянул наверх. Отсюда он мог видеть дверь комнаты Пайпер. На лестнице было темно, а из-под двери пробивался лишь слабый свет ночника. Хорошо, что она уже спала. Любой разговор с ней был нелегким. И после дня напряженной работы, а также вечера, проведенного с Мэгги, ему совершенно не хотелось вступать в новый раунд переговоров с Пайпер.

Он направился к библиотеке, чтобы оставить там портфель и ноутбук: завтра ему рано на работу. Когда Вейд открыл дверь, удивился, заметив какое-то движение в темноте. И только отблеск огня в камине позволил ему разглядеть лицо, которое он сейчас хотел видеть меньше всего.

Пайпер была одета почти так же, как и сегодня утром: в ночную рубашку и отцовский халат. Она дремала в кресле, поджав под себя ноги. Халат распахнулся, и Вейд увидел ее гладкую загорелую кожу и одну округлую грудь, выглядывавшую из-под расстегнувшейся белоснежной рубашки.

Должно быть, Пайпер почувствовала его присутствие. Пошевелившись, она открыла глаза:

— Вейд?

— Ты ожидала кого-то еще? — сухо бросил он.

И в этот момент она полностью проснулась.

— Не надо острить. Я хочу поговорить с тобой насчет соглашения. В него надо внести поправку.

— Поправку?

Когда же Пайпер наконец поймет, что не она командует в этой ситуации? Вейд устало покачал головой:

— Пайпер, соглашение подписано в соответствии с нашими договоренностями, включая твои особые условия. Ты уже не можешь вносить в него никаких поправок.

— Всего одну.

— Ну, скажи.

— Лучше я тебе зачитаю ее.

Пайпер подошла к столу и взяла папку, которую, очевидно, принесла с собой. Она открыла ее, достала соглашение и стала листать страницы, пока не нашла то, что ей было нужно. Потянувшись через стол, она включила настольную лампу, и в ярко вспыхнувшем свете Вейд вдруг увидел, какой тонкой была ее ночная рубашка и как красиво просвечивали под ней ее соски…

Во рту у него мгновенно пересохло, и вся кровь, казалось, прихлынула к одному месту. С трудом оторвав от нее взгляд, Вейд заставил себя взять документ. Склонившись над столом, он старался подавить в себе ощущение того, что Пайпер стоит совсем рядом с ним, и отчаянно пытался не замечать соблазнительных очертаний ее тела.

Словно угадав, какие мучения причиняет ему, Пайпер закуталась в халат, крепко затянув пояс на тонкой талии.

Вейд на минуту почувствовал сожаление, но снова сосредоточился на теме их разговора. Он прочитал дополнительное условие Пайпер, написанное ясно и четко: Пайпер не хотела, чтобы он встречался с другими женщинами. Учитывая ее реакцию сегодня утром, это его не удивило.

При мысли о том, что Пайпер ревнует его к другим женщинам, Вейд испытывал странное удовольствие, но в то же время это его волновало. Как он должен относиться к этому? Надо ли ему устанавливать тесные отношения с Пайпер? «Отношения» — не совсем подходящее слово, но лишь мысль об этом наполняла его грудь неожиданным теплом…

Вейд постарался отбросить от себя это чувство. Ведь речь шла о Пайпер Митчелл! Однажды он получил от нее довольно суровый урок. Он не был мазохистом, чтобы снова проявлять к ней чувства.

Вейд резко выпрямился. Пайпер инстинктивно отступила назад.

— Это все? — тихо спросил он.

Казалось, она была поражена. Может быть, она ожидала, что он будет спорить с ней? Откажется подписывать соглашение? Разве она не понимала, как много значит для него ребенок? Он готов был продать свою душу, чтобы получить то, что по праву должно было принадлежать ему.

— Д-да… — запинаясь, выговорила она.

— Замечательно. Я скажу своей секретарше, чтобы она заверила мою подпись завтра утром, и тогда мы можем приступить к делу.

Даже в приглушенном свете ночника он увидел, как побледнело лицо Пайпер.

— К делу?..

— Да, Пайпер, — сказал Вейд, сделав к ней несколько шагов. Он подошел к ней настолько близко, что смог увидеть ее влажные губы, которые она нервно облизнула. — Дело заключается в том, чтобы зачать нашего ребенка.

Она сглотнула, и он перевел взгляд с ее губ на стройную, изящную шею.

— Хорошо. Но мы сначала должны дождаться результатов анализов, не так ли?

— Честно скажу: если бы я хорошо тебя не знал, то подумал бы — ты нервничаешь.

Она снова сглотнула комок в горле.

— Нет, я не нервничаю. Я только сейчас подумала о том, каким способом мы зачнем ребенка.

— Каким способом? — Вейд улыбнулся. — Я думаю, этот способ хорошо всем известен. Ты знаешь…

— Ты не хочешь прибегать к искусственному оплодотворению? — прервала его она.

Голос ее сорвался на высокой ноте, и в нем послышался страх. Теперь Пайпер совершенно не походила на ту бесстрашную девушку, которую он помнил. Вейд уже жалел о том, что заставил ее так нервничать. Ведь у них это так хорошо получалось когда-то, так почему же она боится?

— Зачем нам искусственное оплодотворение, когда мы можем насладиться естественным процессом? — промолвил он.

Протянув руку, Вейд обнял ее за шею и притянул к себе. Он увидел шок в ее глазах, когда склонил к ней голову, но губы его уже овладели ее ртом.

Ресницы ее затрепетали и опустились, когда он медленно провел языком по ее губам, и они призывно приоткрылись в ответ. Вейд стал целовать ее — глубоко и страстно, стараясь не вспоминать о том, когда целовал ее так в последний раз и когда хотел ее так, как сейчас, — с силой, которая грозила поглотить его…

Он провел языком по ее нижней губе, затем слегка прикусил ее. Пайпер прижалась к нему всем телом, ее упругие груди упирались ему в грудь.

Вейд жаждал овладеть ею, и это желание, оказывается, все время жило в нем. Ему нестерпимо захотелось сбросить все бумаги с рабочего стола и овладеть Пайпер прямо здесь, на его полированной поверхности. Задрать ее ночную рубашку, раздвинуть рывком красивые длинные ноги, проникнуть в ее жаркое лоно, где он смог бы оставить себя и свое жгучее, непереносимое желание…

Но все-таки в нем возобладал самоконтроль, который он вырабатывал в себе долгие годы, и Вейд сдержал себя, решив ограничиться лишь поцелуями.

Глава 7

Поцелуи Вейда сводили ее с ума. Губы его были необыкновенно соблазнительными. Горячий язык приводил ее в неистовство, сладко мучая. Но она хотела гораздо большего, чем поцелуи.

Пайпер обхватила Вейда за шею и всем телом прижалась к нему. Он стал другим с тех пор, как она в последний раз обнимала его, — более сильным, мускулистым.

Пайпер стала судорожно расстегивать ремень на его брюках, пальцы ее не слушались. Вейд застонал, когда ее пальцы, оттянув резинку его трусов, прикоснулись к мужской плоти. Пайпер почувствовала, как Вейд задрожал, снова услышала его стон, когда, оторвавшись от ее губ, он стал осыпать поцелуями ее шею.

И вдруг, крепко обхватив талию Пайпер, он отодвинул ее от себя. Медленно и мягко. Пайпер пыталась овладеть своим дыханием, своим предательским телом. Но оно не слушалось, дрожа от переполнявшего его желания. И эта бурная реакция заставила Пайпер признать то, что она не желала признавать очень долгое время. Она все еще испытывала чувства к Вейду — очень глубокие чувства.

Эта мысль прозвучала в ее сознании, словно тревожный колокол. То, что Вейд желал ее, — в этом не было никакого сомнения. Она чувствовала биение страсти всего лишь несколько минут назад.

Пайпер отступила от Вейда. Свет от настольной лампы упал на его лицо, и в какую-то долю секунды в глазах блеснуло нечто, что сказало ей: не только она отдала ему сердце, но и он тоже отдал ей свое. Но это было до того, как она стала разрушать все, что было между ними…

И теперь это нечто, блеснувшее в его глазах, заронило в Пайпер крохотное зернышко надежды. Может быть, — всего лишь может быть, — они смогут построить нечто новое на пепелище их прошлых отношений.

— Мне кажется, у нас нет никаких проблем… в плане совместимости, не так ли? — произнес он. И снова в его голосе прозвучал арктический холод. Пайпер кивнула, не найдя подходящих слов для ответа. — Значит, с разговором об искусственном зачатии покончено, да? — надавил на нее Вейд. Пайпер снова кивнула. — Тогда тебе лучше сейчас пойти спать. Завтра у тебя будет напряженный день в офисе.

Наконец она обрела дар речи:

— Мы поедем на работу вместе?

— Нет, мне надо быть там очень рано. Я пришлю за тобой машину, если хочешь.

— О, я могу приехать на машине отца, — ответила она.

— «Даймлер» Рекса был продан в прошлом году. Декстеры пользуются пикапом, но завтра, возможно, он им будет нужен. Почему ты не хочешь поехать на моем «порше»? Я утром вызову себе другую машину.

Пайпер снова покачала головой:

— Не вижу в этом смысла. Что подумают обо мне, когда я приеду в офис на твоем автомобиле? Все решат: ты взял меня на работу лишь потому, что я — твоя любовница.

Вейд внимательно взглянул на нее:

— Тебя беспокоит, что люди подумают, будто мы… — вытянув руку, он погладил её по щеке, — состоим с тобой в интимных отношениях?

Она отклонила голову, избавляясь от его руки, но так и не смогла забыть обжигающее ощущение его пальцев на своей коже.

— Да, это беспокоит меня. Мне надо научиться работать в отцовской фирме начиная с самых азов. Мне надо научиться твердо стоять на своих ногах. И я не хочу, чтобы мне делали поблажки, потому что я — твоя любовница!

Вейд рассмеялся, но смех его звучал невесело.

— Никаких поблажек, за исключением того, чтобы тебя взяли на работу прямо с улицы, без опыта и профессии! — Он устало потер рукой глаза. — Иди спать, Пайпер. Я позабочусь о том, чтобы никто не подумал о тебе ничего плохого. Обещаю.

— Спасибо, — сдавленно произнесла она. — Спокойной ночи.


На следующее утро Пайпер разбудил звук отъезжавшей от дома машины Вейда. Потянувшись, она перевернулась на другой бок и взглянула на часы. Шесть утра.

Пайпер не смогла уснуть снова. Сегодня она должна приступить к работе, и мысль об этом возбуждала и ужасала ее одновременно. А что, если она окажется полной дурой? А что, если сотрудники возненавидят ее, когда узнают, что она — дочь Рекса Митчелла? А что, если всем известна ее дурная репутация?

Откинув одеяло, Пайпер встала с кровати и включила верхний свет. Взгляд ее упал на одежду, которую она вчера решила надеть на работу. Простые темно-синие брюки в сочетании с кремовой блузкой. «Надо раздобыть и новый бюстгальтер, — подумала она. — Ведь не могу же я бесконечно ходить без бюстгальтера!»

Пайпер направилась в ванную комнату, и в груди ее постепенно стало зарождаться радостное чувство.

Ее берут на работу и ей будут платить жалованье, впервые в ее жизни!

Остановившись, она взглянула на свое отражение в зеркале. Она сильно изменилась с тех пор, как покинула отчий дом. Превратилась из капризной папиной дочки сначала в девушку легкого поведения, а затем в волонтера, помогающего бедным, попавшим в беду.

Сейчас наступил момент для другого превращения.

Она точно знала, что ищет в нижнем ящике туалетного столика в ванной. Ножницы не были тупыми, но и не были профессиональными ножницами парикмахера. Впрочем, и такие сгодятся, подумала Пайпер, встав перед зеркалом и твердо сжав несколько своих африканских косичек одной рукой.