Голкипер «Роялс» ударила по мячу. Наша слабинка, la Flaca, приняла его на грудь, и дуга, которую мяч чертил в воздухе, пресеклась.

— Вот мячику-то свезло, удачное местечко! — завопил какой-то парень на бровке.

Кто-то из зрителей заржал, и я пришла в ярость, но отвлекаться на этого гаденыша было некогда.

Я помчалась к мячу, который одна из «Роялс» отняла у Эвелин. Подцепила его внутренней стороной стопы и вернула своей команде. Синтия, никем не закрытая, ждала шанса забить, и я отдала ей пас прямо в ноги.

Голкипером у «Роялс» была высокая девчонка, но держалась она неуверенно. Застыла в воротах как в землю вкопанная. Синтия забила с ювелирной точностью. Даже ветер затаил дыхание, чтобы не помешать игре. Мяч попал в перекладину ворот, но я была на удачной позиции, прямо перед воротами, поджидая рикошет. Думать было некогда, я взвилась в воздух и ударила «ножницами». Рухнула на землю, сильно стукнувшись бедром, но даже не осознала боли, потому что сетка колыхнулась, словно парус.

— Го-о-ол! — завопила я. Вскочила, оттолкнувшись от травы, и побежала по стадиону, вскинув руки вверх, в небо. Святая Корреа заслужила свою воду.

Все наши девчонки кинулись обнимать меня и поздравлять. И в этот самый миг из домов по другую сторону от поля донеслись победные крики и загремели петарды. На «Хиганте» тоже кто-то забил гол, и на секунду мне стало интересно, кто именно. Но отвлекаться от игры было никак нельзя.

Во втором тайме мы с четвертым номером «Роялс» сцепились за мяч в воздухе у ворот. Внезапная вспышка боли — и я рухнула на землю, а когда услышала пронзительный свисток, осознала, что девчонка заехала мне локтем в зубы. Пока «Роялс» и наши толпились вокруг судьи, я постепенно пришла в себя и, глубоко дыша, ощупала рот — проверила, не шатаются ли зубы.

— Ты цела? — спросила Яэль.

Я сглотнула кровавую слюну и утерла губы тыльной стороной кисти. Только бы не закапать кровью форму! Проверила — нет, все чисто. Благословение Корреа все еще защищало меня. Я встала, ноги подгибались, но волнения как не бывало.

— Я в норме.

«Роялс» так и не удалось прорваться во владения Роксаны до самой концовки, когда судья назначил им штрафной удар в опасной близости от ворот. До завершения игры оставались считаные минуты, и мы не могли допустить, чтобы противник сократил разрыв в счете. Два-ноль — это вообще самый опасный счет.

Блондинка, капитан «Роялс», приготовилась исполнять штрафной, и я присоединилась к защитникам, выстроившим стену перед Роксаной. Блондинка оглянулась на свою тренершу, потом зыркнула на меня. Роста во мне метр пятьдесят пять, и я в нашей команде самая низенькая. Она попытается пробить у меня над головой. Я — единственная брешь в стене.

Так что я подпрыгнула, и мяч попал мне прямо в лицо. Из глаз посыпались искры, я рухнула на землю, едва дыша.

— Хассан, тебе нужна замена? — крикнула сеньора Алисия.

Я притворилась, будто не услышала. У нас и так уже Мия выбыла из игры с поврежденной лодыжкой. А другого запасного не было. Поэтому какого черта — я ни за что не уйду с поля до последнего свистка.

Тратя драгоценные секунды, я поднялась на ноги.

— Осталась минута, — сообщил судья.

Мабель, наш пятый номер, отдала пас Синтии, и они погоняли мяч туда-сюда между собой, потом вернули его Роксане — она ловко тянула время. Наконец судья дал финальный свисток. Не успел этот звук потонуть в криках зрителей, как вся наша команда уже мчалась к сеньоре Алисии. Семья Роксаны и остальные болельщики выбежали с трибун на поле, вздымая пыль, которая смешивалась с дымом петард. А он пах чудесами.

— Камила! Ты была просто настоящая фурия! — охрипшим голосом воскликнула сеньора Фонг и тем самым нарекла меня новым именем.

— Фурия! Фурия! — подхватили девчонки из команды, скандируя прозвище, точно заклинание.

Та часть меня, которую я выпустила на свободу во время игры, расправила крылья и победоносно завыла в самые небеса.

3

Яэль и Йессика попытались посадить меня себе на плечи, но мы все повалились на землю и хихикали как маленькие. Между чьими-то грязными ногами я разглядела, как та хорошенькая пышка из «Роялс» рыдает на груди высокого паренька в футболке клуба «Ньюэллс Олд Бойз», а взрослая женщина — мама? — гладит ее по плечу.

Вот если бы моя мама приходила за меня поболеть, утешала меня, когда мы продуем, радовалась моим победам! Каково бы это было? Ладно, нечего хотеть луну с неба.

Пока грусть не омрачила момент, я присоединилась к девчонкам, которые прыгали вокруг сеньоры Алисии и распевали нашу кричалку:

Пойдем со мной в футбольный круг,
Ты здесь найдешь себе подруг.
Сеньора тренер нас ведет
К победам будущим, вперед!

Мы сделали круг победы по стадиону вслед за сеньорой Алисией, размахивая нашим потрепанным флагом. Всем хотелось, чтобы праздник продолжался. Ведь едва покинув поле, мы вернемся к обычной жизни. К обычным самим себе. А здесь, на поле, мы были чемпионками женской лиги «Росарина», и чувство это пьянило больше, чем бокал запретного пива в жаркую летнюю ночь.

Наконец сеньора Алисия напомнила нам, что предстоит еще церемония награждения. Мы плечом к плечу зашагали к столу, который уже стоял посреди поля. На нем в два ряда сверкали золотом в лучах вечернего солнца кубки. У самого большого спереди была гравировка «Первое место», и он стоял на земле, а два кузена Роксаны охраняли его так, будто это национальное сокровище. Один из них, Алехандро, подмигнул мне, но я сделала вид, что не заметила.

Судья стоял рядом с каким-то лысеющим типом с сальными космами, а тот совал ему под нос мегафон.

— Дамы и господа, — произнес судья, и его голос разнесся над стадионом, — победитель чемпионата — команда «Ева-Мария», ее капитан — Камила Хассан, сестра нашего знаменитого Жеребца, Пабло Хассана.

Незримое присутствие брата со всеми его достижениями мгновенно затмило и мою победу, и старания моей команды, и нескончаемую работу сеньоры Алисии. Я упрямо не двигалась с места, но сеньора тренер жестом показала мне, чтобы я подошла к столу и взяла кубок.

— Вперед, Фурия! — выкрикнул кто-то, и во мне пробудилась только что нареченная, смелая часть моего «я».

Не успела я опомниться, как эта часть меня взяла все в свои руки. И вот я уже поднимала кубок вверх, точно голову поверженного врага. Металл нагрелся в золотых лучах солнца.

Нас всех охватило ликование, и мы снова пропели нашу кричалку и подняли сеньору Алисию на руки, как настоящую героиню — которой она и была. На зубах у меня скрипели засохшая кровь и песок, но для групповой фотографии я все равно улыбнулась. Друзья, родня и соседи ликовали вместе с нами и подпевали.

— А ну, уберите эту штуку! — крикнул кто-то. — Не вмешивайте в игру политику! Тем более тут полно журналюг!

Я быстро обежала взглядом толпу и заметила женщину, которая махала зеленым платком — символом феминистского движения. А рядом с ней торчал парень с телекамерой и нацеливал объектив на меня. Он что, снимал нас всю дорогу?

Мы переглянулись с Роксаной. У нее в рюкзаке лежал точно такой же зеленый платок, и сейчас я обрадовалась, что она его не вытащила и, того хлеще, не попросила меня помахать платком в знак победы.

Если в школе хоть одна живая душа заподозрит, что мы поддерживаем феминисток и движение за легализацию абортов, нас исключат и даже думать не станут. Сестра Эстер совершенно четко об этом заявляла. Но если родители увидят меня по телику, тут уж вылет из школы покажется полной ерундой.

— Capitana, скажите нам несколько слов. — Ко мне подоспела журналистка, симпатичная брюнетка, в сопровождении оператора. Губы у нее были ярко накрашены, и у самого рта — родинка. Журналистка немедленно засыпала меня вопросами: — Как вы себя сейчас чувствуете, номер семь? Первое место в женской лиге «Росарина». Как ощущения? Где вы научились так играть? Ваши планы на будущее? Что думает ваша семья?

Попалась. Не ответить было нельзя. Но тянуть одеяло на себя я не стала.

— Наша победа — результат общих усилий. Если уж на то пошло, на эти вопросы лучше отвечать нашему тренеру, сеньоре Алисии. Она годами работала, чтобы вывести команду на Южноамериканский кубок. А я просто делаю то, что она говорит.

Журналистка нахмурилась и решительно продолжила:

— Да, конечно, но я сегодня убедилась, насколько вы замечательно играете. У вас поразительные способности, особенно для девочки. Как оценивает вашу блистательную игру ваш брат, Жеребец Пабло Хассан? — Она сверкнула на камеру обольстительной улыбкой, будто рассчитывала зачаровать его лично.

Наши девчонки расхохотались. Они, дурочки, сохли по Пабло.

Я молчала, журналистка занервничала и насела снова:

— Так что он говорит? — Она обвела взглядом толпу.

— Моему брату нравится, как я играю, — промурлыкала я и сделала томные глаза, потому что какого пса? Раз ввязалась в танец, танцуй дальше. — Он научил меня всему, что я умею.

Журналистка понизила голос:

— Фурия, хотите что-нибудь передать семье? Федерации? Как вы думаете, эта победа станет важной вехой для прав женщин?