Я отпила матэ и чуть не ошпарила язык.

— Вы смотрите футбол?

Я поспешно сглотнула.

— Когда получается. Иногда слушаем по радио, а если смотрим, то в записи. Потому что доступ к трансляции онлайн стоит как… как яйцо. Или даже два.

Диего рассмеялся.

— Остра на язык, как всегда.

Он с удовольствием откусил пирог. К его губам прилипли крошки и, Dios mío, у меня внутри все сжалось, но я снова взялась за матэ и прикинулась равнодушной.

— А-а, ты про куриные, — добавил он.

— Ну разумеется! Что за нескромные мыслишки бродят у тебя в голове, Феррари?

Он облизнул крошки и прикусил нижнюю губу, а потом с пафосом сказал:

— Вообще все сразу, Хассан.

Теперь у меня в голове понеслись картинки одна неприличнее другой. Я рассмеялась и уставилась на салфетку. Оказывается, я успела изорвать ее в клочья.

Снова повисло неловкое молчание. Окутало нас плотной удушливой пеленой. Я лихорадочно прикидывала, чем бы нарушить это молчание, и тут, о счастье, вспомнила, что у меня ведь так и лежит книжка Диего.

— У меня кое-что для тебя есть.

Я вскочила и побежала к себе в комнату за «Тенью ветра». Когда вернулась, Диего все так же баюкал в ладонях калебас с матэ.

— Извини, что так долго ее держала. До твоего дома теперь далековато ехать. — Я засмеялась.

Кухню освещала только тусклая лампочка в углу, и я от души понадеялась, что Диего не видит, как я снова покраснела. Не глядя ему в лицо, отдала книгу. Наши пальцы на миг соприкоснулись. Я поспешно сжала кулаки и скрестила руки на груди — а то он еще заметит, что меня всю колотит.

— Ну и как тебе? — спросил Диего. Я не ответила, и он продолжал: — Если ты все еще помнишь сюжет. Дело было давно.

— Я перечитала ее несколько раз. Просто не знаю, с чего начать.

Лицо Диего озарилось удивлением.

— О, так тебе понравилось!

— Да, безумно. И перевод отличный. Читается совсем как на кастильском.

Диего слегка улыбнулся.

— Барселона! Что я еще могу сказать? — Я продолжала, осмотрительно подбирая слова, чтобы не упоминать любовную линию — центральную в романе. — Мне очень понравилась мысль Сафона про то, что в каждой прочитанной книге оставляешь кусочек самого себя. И собираешь кусочки душ тех, кто первым нашел эту историю. До чего красиво.

Если так рассуждать, то читать книжку, которую тебе дали, — глубоко интимное переживание.

— А ты? У тебя какой любимый отрывок?

Диего задумчиво посмотрел в сумрак кухни.

— Там, где он пишет, что иногда ты скован заклятием и не можешь обрести свободу, если не поможет тот, кто тебя любит. — Он взял меня за руку, и на этот раз я не высвободилась. — Я побывал в кафе «Четыре кота» и вообще везде, куда по сюжету ходили Даниэль и Фермин. А когда гулял по старой части Барселоны, мне вообще раз-другой померещилось, будто я видел Хулиана и Пенелопу.

Диего бродил по этим узким извилистым улочкам, и по Порталу Ангел, и по Рамбле, и через Готический квартал спускался к Средиземному морю, а я все это видела разве что в интернете.

— А ты нашел Кладбище забытых книг?

Диего блеснул глазами, но что он чувствовал, мне определить не удалось.

— Пока еще нет, Ками. Пока нет.

Из маминой комнаты донесся приглушенный смех с экрана телевизора и нарушил наше уединение. Матэ уже утратил крепость, но я не вставала, чтобы насыпать свежей заварки. Не хотелось разрушать очарование этой минуты. Не хотелось, чтобы Диего отпустил мою руку.

— Как прошел экзамен?

— Экзамен?

Диего заглянул мне в лицо, и я поняла: он про экзамен, который я сдавала месяц назад. Когда он уезжал, я как раз занималась и проходила подготовительные тесты. Так что Диего был просто не в курсе моих новостей.

— А-а-а, поняла. Я сдала TOEFL и SAT на максимальный балл. — И, не давая ему вставить ни слова, добавила: — Но это еще не все. У меня теперь степень лиценциата по английскому, вот ты с кем матэ пьешь.

— Значит, ты по-прежнему собираешься поступать в университет в Северной Америке? — Диего спросил это так, будто все проще некуда: раз я сдала экзамены на «отлично», передо мной распахнутся все двери.

— Нет, — сказала я и отпила остывший матэ. — Это невозможно.

Всю жизнь я мечтала поступить в университет в Штатах, потому что там можно было бы и учиться, и играть в футбол. Однако американские учебные заведения запредельно дорогие. Учитывая курс доллара в песо, я не смогу учиться в американском университете, даже если буду копить деньги миллион лет, даже если получу стипендию.

Но на Южноамериканском кубке у меня появится шанс быть замеченной какой-нибудь американской командой. Учебу можно будет отложить и играть дальше в футбол. Начну скромно, с какого-нибудь буэнос-айресского клуба вроде «Уркисы». Мужская команда у них даже не в первой лиге, а вот женская участвовала в Кубке Либертадорес. Может, через несколько лет у меня получится пробиться в Североамериканскую национальную лигу, лучшую женскую в мире. Вот тогда-то мне и пригодится мой английский.

— Нет ничего невозможного, Камила. Уверяю тебя, те, кто меня знал девятилетним шкетом, и представить не могли, что в один прекрасный день я буду играть в Италии.

Диего был прав. Его история была сказкой про Золушку, и она меня вдохновляла. По-настоящему вдохновляла. В конце концов, из Росарио футболисты разъезжались по самым разным клубам мира. Правда, мужчины-футболисты.

— Да и вообще, посмотри на себя! Лиценциат по английскому! — И он снова ослепительно улыбнулся. — Что ж ты мне ничего не сообщила?

Я перевязала свой хвост.

— Ну так ты же был занят, верно? — Я помедлила, но если не сказать сейчас, то когда? — Кроме того, мы не то чтобы общались. Ты мне не звонил и не писал.

На его лицо набежала тень, улыбка погасла.

— Ох… — сказал он и приложил ладонь к сердцу.

— Ох… — эхом отозвалась я.

Диего прикусил губу.

— Извини, — выдавил он, — все стало так…

— Сложно?

Он кивнул и вновь схватил меня за руку.

— Камила, ты себе не представляешь… Я не раз подумывал бросить футбол. Я тосковал по дому, мне было одиноко, я запутался… Босс сказал, что я не вкладываю в игру душу, и поинтересовался, не хочу ли я вернуться в Аргентину.

— А ты что ответил?

— Что хочу остаться в Турине. А что еще я мог сказать? Футбол в Италии был моей давней мечтой, и при мысли о том, что меня могут отослать обратно, мне становилось страшно. Я сосредоточил все силы на том, чтобы каждый день выкладываться по полной и не загадывать дальше завтра. Обернуться не успел, а уже пролетела неделя, другая, а потом я не знал, как тебе объяснить… — Он шумно выдохнул, словно у него гора с плеч упала. — Ты простишь меня?

В воображаемых разговорах с Диего я без колебаний отвечала ему, что мы можем остаться друзьями, а тот поцелуй и мое разбитое сердце — это мы просто споткнулись и теперь идем себе дальше. Но в глубине души я всегда тревожилась: а вдруг у нас не получится вернуться к прежним отношениям, какими они были до того вечера в клубе?

Я не хотела терять Диего. И ни на какие извинения никогда не рассчитывала. И сейчас была не готова их услышать, так что он застал меня врасплох и обезоружил. Куда легче было бы затаить на него обиду на всю жизнь. А тут он так разумно все объяснил. На его месте я повела бы себя точно так же.

Разлука показала мне, что я способна прожить без Диего. Возможно, душа моя жаждала какого-то завершения, и мне вполне хватило того, что Диего появился, принес извинения, все объяснил.

Диего смотрел на меня так, будто ожидал приговора. Наконец я сказала:

— Я рада, что ты остался в Турине. Честное слово, рада, Титан.

— А я рад, что ты получила степень лиценциата. Сейчас везде нужен английский, — отозвался Диего. — Дополнительный заработок он тебе приносит?

Я рассмеялась.

— Заработок? У меня вообще нет денег. — Я поерзала на стуле. Нога затекла. У меня дурацкая привычка подкладывать ногу под пятую точку, чтобы казаться выше, когда сижу. Это очень вредно для голеностопа, и если бы меня сейчас увидела сеньора Алисия, она оторвала бы мне голову. — Я ходила устраиваться продавщицей в магазин одежды в новом торговом центре. Они искали владеющих английским.

— Ну и? — Диего жестом попросил продолжать.

— Со мной пошла Марисоль. Я заполнила за нее анкету и на собеседовании подсказывала ей чуть ли не все ответы. После чего мне они не перезвонили, а ей — да! Нет, ты не смейся. Я свободно говорю по-английски и знаю бухучет и еще кучу всего, а наняли ее. Она там проработала два дня и ушла. А мне они так и не позвонили. — Теперь я уже стояла коленками на сиденье, наклонившись над столом, и размахивала руками на манер Эвиты Перон. Не хватало только воскликнуть: «Народ Аргентины!»

Диего расхохотался, я медленно опустилась на стул и скрестила руки на груди.

— У меня есть предположение, почему они наняли ее, а не меня.

— И почему же?

— Ты что, правда не догадываешься? Она же как хрупкая феечка из аниме — хлоп-хлоп ресничками и прикидывается дурочкой, чтобы всем понравиться. А теперь посмотри на меня! — Я провела рукой в воздухе, обрисовав свое тело. — Работодатели дальше фасада не смотрят.