Глава 3. «Симфония неба»

— Господин Невзоров?

Петра Крафта я узнал сразу. Начальник отдела межклановой борьбы звонил мне крайне редко, предпочитая вести дела через рядовых экспедиторов. И всё же, у меня хорошая память на голоса.

— Здравствуйте, полковник.

— Я вас не отвлекаю?

— Не вы первый.

Многозначительное молчание.

— Я бы хотел переговорить в неформальной обстановке.

— Где? — беру быка за рога.

— Кофейня «Эфиоп». Вы там часто бываете с друзьями, так что адрес называть не буду.

Да, «Эфиоп» мне полюбился. Там работает бариста-аутист, который зациклен на рецептурах. У чувака всё выверено до грамма, а варка рассчитана чуть ли не посекундно. Более вкусного кофе я нигде еще пробовал. В «Эфиопе» можно и чай заказать. И молочный коктейль. Я заглядываю туда на выходных с Вейл, Окси и Полиной. Иногда с Климом и Софией. Расположилась кофейня в подвале старого многоквартирного дома, большая часть апартаментов в котором сдается посуточно.

— Время? — смотрю на часы.

Пять минут седьмого.

— Я уже там.

— Буду через десять минут.

— Договорились.

Короткие гудки.

— Ты на балконе собрался жить? — сестра носится по квартире.

Всюду разбросаны шмотки, тетради, карандаши, разная девчачья мелочевка.

— Мне еще кое-куда надо смотаться.

Иду в свою комнату, чтобы переодеться. На полпути вспоминаю, что забыл снять ботинки. Гадство, опять работа. Избавляюсь от ботинок в прихожей, слушая ворчанье сестры:

— Вот как одеваться? У нас холодно, а летим на юг. Получается, шорты, футболки и всякое такое? Легкие кроссовки, наверное… или вот эти мокасины… блин…

— Это корабль, — напомнил я, открывая дверь спальни. — На закрытых палубах климат искусственный.

Отгораживаюсь от надоедливого бубнежа дверью.

Быстро переодеваюсь. Форму — на вешалку в шкаф. Для сегодняшнего вечера мне подойдут обычные джинсы, рубашка и шерстяная жилетка. Курткой или пальто не заморачиваюсь от слова «совсем». Я же не пешком…

— Помоги мне! — сестра топает ногой.

— Как? — стараюсь побыстрее завязать шнурки.

— Посмотри на эти вещи, — девочка указала на груду тряпок, разбросанных по кровати. — Что выбрать?

— Оденься потеплее — мы телепортируемся на пирс. А с собой бери минимум вещей. Если что-то потребуется — купишь на месте. Там куча магазинов.

— Так просто?

— Не вижу причин усложнять.

Сказав это, незамедлительно исчезаю.

И материализуюсь в продуваемом вьюгой переулке.

Передо мной неоновая вывеска: ЭФИОП. Буква «О» стилизована под кофейное зерно. У верхней ступеньки лестницы, ведущей в подвал, намело целый сугроб. Ныряю под навес — в уши и щеки вгрызается ледяная стужа. Ветер выбивает слезы из глаз. Да, это не Валдорра…

Отряхиваю налипший на подошвы снег и вхожу в кофейню.

Здесь — иная реальность.

Из глубин «Эфиопа» доносится тихая этническая музыка — что-то в африканском стиле. Барабан, заунывные напевы… Подвальчик заточен под стиль лофт — декоративная кирпичная кладка, трубы под потолком, висящий на стене велосипед, какие-то абстракции… Штук шесть столиков и барная стойка, за которой хозяйничает Никита — тот самый бариста-аутист. Я слышал, что заведение принадлежит родителям Никиты. Весьма заботливым родителям. Чуваки подметили, что их сын любит готовить кофе и сделали ему подарок на день рождения. Совместили хобби с прибыльным бизнесом.

Никита не разговаривает.

Задайте ему вопрос — и бариста тут же начнет набирать ответ на клавиатуре смартфона.

Крафт зашился в дальний угол кофейни — аккурат под портретом Дреда Морли. Культовый музыкант улыбался вьюге за подвальным окошком, наигрывая что-то на гитарке.

Эх, Ямайка…

Жди меня, и я приду.

Только очень жди.

Приветливо машу рукой Никите. Бариста на меня не реагирует — занят приготовлением очередного шедевра. Кафешка забита посетителями — пять столиков из шести. В основном, школота. Убедившись, что здесь нет знакомых лицеистов, направляюсь к старине Морли. С кирпичной колонны на меня пялится неестественно худой негр в белой набедреной повязке. Негр держит в руках турку.

По кофейне плывет ореховый аромат — Никита обжаривает зерна на сковородке. Иногда бариста выносит сковородку в зал, чтобы гости насладились запахом. Африканская традиция, но это не точно.

Усаживаюсь за столик.

Жму руку господину полковнику.

Передо мной — чашечка дымящегося кофе на пробковой подставке. Чашка без ручки, прямо как на родине бодрящего напитка. В центре столика — плетеная тарелка с попкорном. Канонично, ага.

— Я бы взял кемекс, — Крафт делает глоток из чашки и зажмуривается от удовольствия, — но мы здесь ненадолго.

— И это радует, — хмыкаю я.

Кофе мой любимый. С лечебной травой-муравой. Без сахара. Еще мне почудился кориандр. Не исключено, что сегодня на баристу накатило вдохновение.

— Приступим к делу, — Крафт небрежным движением руки набросил на наш столик звукобарьерное заклинание. — Думаю, ты в курсе о намечающемся рейде.

— Вот прямо из конклава. В воду смотрите, гсподин Крафт.

— Вода, не вода… А только знаем, что Трифонович должен был с тобой переговорить. Так вот, рейд планируется. С отрядом пойдет кто-то из Хантеров. Распоряжение сверху, даже у меня нет допуска к информации. Думаю, наше с тобой руководство хочет заполучить нечто в собственное распоряжение. Я даже слышал о приказе снять барьеры расширения. Глупость, конечно.

Барьеры расширения — это сильно.

Речь идет о специальных закладах, укрепленных заклинаниями демонологов. Барьеры распределены по периметру аномалий, их задача — помешать провалам в Бездну разрастись. Это, кстати, главная причина, по которой хтоны не прорываются на Землю. Не могут развернуться в проломах.

— Я не доверяю Хантерам, — вдруг выдал Крафт. — Не доверяю — и всё тут. Между нами.

— Понятное дело, — выпиваю кофе и забрасываю в рот немного попкорна. — Тобенгауз им тоже не доверяет. Они призыватели.

— Именно.

— Завалить этого мужика?

— Что ты за человек такой, Илья? Не спеши валить. Присматривай за этим упырем. Надо понять, что он задумал. Если операция выйдет из-под контроля… вот тогда и вали. Призыватели не должны ударить по нашим хозяевам. И по нам, соответственно.

— Чей приказ?

Зри в корень, как говаривал местный классик. Одно дело — следовать указке правящего рода. Другое — идти на поводу у начальника отдела ДТД. Несложно догадаться, кого сделают крайним в случае косяка.

— Не мой. Личное пожелание, исходящее с самой верхушки. Имен называть не буду.

— Опасаетесь своих же вассалов?

— Проявляем умеренное благоразумие.

Делаю глоток.

— Я вас понял. Что-то еще?

— Да. Я не знаю, успеем ли мы встретиться перед рейдом. Дата не разглашается. Каратели — тупые быки. Другим демонологам в душу не заглянешь. Хантер может оказаться предателем. В аномалии я могу доверять лишь тебе. Здраво взвешивай риски, действуй по обстоятельствам. Почуешь реальную угрозу для Неома — расправляйся со всеми, кто стоит у тебя на пути.

Начинаю догадываться.

— Я — ваша страховка.

— Вроде того, — нехотя признается Крафт.

Меня слегка разморило в тепле, но былой хватки я не утратил.

— Какие у меня гарантии? Допустим, начнет твориться полная дичь. Вы меня в тюрьму не закатаете до конца дней? Учтите, я не знаю деталей миссии Хантера. И могу перейти дорогу правящему клану.

— Тонкая грань, — согласился Крафт. — Я могу лишь передать устное распоряжение дословно.

— Слушаю.

— Призыватель должен получить то, что нам нужно. Попытается исчезнуть или передать ловушку в третьи руки — устраняйте. Выводы делай сам.

— Уже сделал.

Допиваю кофе и, не прощаясь, исчезаю из «Эфиопа».

* * *

Ломоносовский аэровокзал находится в десяти километрах от побережья и в шести — от северо-восточной границы Адамс-Сити. Целый район с разветвленной инфраструктурой, заточенной под пассажирские, грузовые и научные корабли. Военный кластер, как мне известно, вынесен за пределы Неома.

На альтернативной Земле люди перемещаются по небу, используя самолеты. Жалкое подобие исполинов, которые строят местные верфи. Авиаторам нужно топливо, их возможности ограничены. Здесь же существует магия, благодаря которой по небу перемещается что угодно. Нет лимита по грузоподъемности, не надо думать над заправкой и объемами топливных баков. Чем сильнее пилот, тем большим тоннажем он оперирует. В теории можно хоть всю Новую Москву поднять в воздух, на практике вы не найдете специалиста такой силы. Пилоты гильдии, прокачавшиеся до ранга самадхи, упираются в естественный потолок человеческого разума. Эти ребята командуют небесными линкорами ВВФ Московии, экспедиционными судами Евромосковской Академии Наук и круизными лайнерами премиум-класса. «Симфония» относится к категории люкс, а еще есть эксклюзивные корабли, о попадании на которые я даже не задумываюсь.

Аэровокзал — уникальное образование. Это транспортный узел, в который интегрированы железнодорожные пути, автомагистрали, ремонтные доки, ангары, склады, разгрузочно-погрузочный сектор, гостиницы для воздушных экипажей, трансграничный торговый хаб и еще куча всякой хрени, смысл которой от меня ускользает.