Меня долго упрашивать не надо.

Опустившись на стул, я закрыл глаза, врубил «телезрение» и перенес разум в указанное место. Полигон размещался за Воронежским водохранилищем, примерно в шести километрах от города. По меркам корректировщиков это близко. Я обратил внимание, что до ближайшей железнодорожной станции — всего три километра. Можно и по шоссе добраться, но дальше придется петлять по неприметным проселкам и метров триста ехать сквозь лесную чащу.

Рэйден подошел к вопросу основательно. Площадка занимала не менее пятиста квадратных метров. Часть деревьев вырублена, часть несет вспомогательную функцию, встроена в общую систему растяжек и подвесов. Я заметил множество шариков, взведенные пружины, наклонные пандусы, датчики движения и электронные модули для управления роботами. Тут же — макеты домов. Особенно меня умилила копия городского водопровода, подключенная к миниатюрному насосу и открытому резервуару, наполняемому дождевой водой. Я увидел подземные гаражи с игрушечными радиомашинками. В пятиэтажном доме из 3D-конструктора по крохотной шахте курсировал лифт. Питал всю эту прелесть миниатюрный генератор взвеси.

— Шикарно, — сказал я, открывая глаза.

— Не сомневался, что ты оценишь.

— О чем это они? — Катя покосилась на Арину.

Моя девушка ответила:

— Удаленный полигон. Для тренировок.

— А в городе их мало?

Катя всё еще не понимает.

— Это полигон для корректировщиков, — пояснил Рэйден. — Все операции производятся на расстоянии, без личного присутствия.

— И вы мне спокойно всё это рассказываете, — офигела Катя. — А вдруг я завтра побегу к церковникам и сдам вас? Мы почти не знаем друг друга.

— Нас не тронут, — возразил я. — Есть мощная протекция. Так что стучи, сколько твоей душе угодно.

В декабре Мейронг поставила на место Патриарха Мефодия и заявила, что я теперь нахожусь под защитой Клуба Девятерых. Мефодию такой расклад не по нраву, но сделать он ничего не может. Клуб представляет интересы богов, которые способны в два счета смести с политической карты любую организацию. Включая Церковь Равновесия.

Катя рассмеялась.

— Хотела подарить тебе эту штуку в ресторане, — заявила Арина, — но раз всё так обернулось… Держи.

Передо мной возник плотный конверт.

— Ты мне письмо написала?

Арина загадочно улыбнулась.

Беру подарок в руки. Конверт раздут, словно внутри находится не бумага, а некий предмет. Мягкий и гибкий на ощупь.

Разрываю бумагу.

И достаю… фенечку.

Цветные нитки, косое плетение. Медные кольца, защелки для крепежа. Нанизанный на всё это дело камушек, отдаленно напоминающий агат.

Надев фенечку на левое запястье, я уже собирался поблагодарить Арину за милую безделушку, но меня перебили:

— Это зачарованный браслет Равновесия. Ты почувствуешь приближение церковника, если у того будут активированы вериги.

Уже интересно.

— И как он работает?

— Светится, — пояснила Арина. — Мерцает сиреневым цветом.

— Круто, — моему восхищению нет границ. — Я тебя обожаю.

Арина поднялась со стула, обвила мою шею руками и нежно чмокнула в щеку:

— С днем рождения.

У Сыроежкина из-под самого носа исчезла пустая тарелка. Бутерброды были поглощены молниеносно, причем магией мой снабженец не пользовался.

— Что ж, — я потянулся, хрустнув суставами. — Нам пора ехать.

Все начали собираться.

Я обратил внимание на то, что Катя с Виталиком прибыли налегке.

— Вы без вещей?

В отличие от меня, Сыроежкин никогда не был минималистом. В общаге я постоянно сражался с ним за порядок в комнате. Одежды и обуви у толстяка хватало, причем она была разбросана по всей комнате. Осенние странствия слегка дисциплинировали моего друга, но… не настолько же!

Конец ознакомительного фрагмента