— Половина результатов никуда не годится, — выпалил я.

— Ч-ч… что? — заикается Ариэль. — Что значит…

— С остальным пока неясно, — заканчиваю я чуть тише.

— Что ты несёшь?! — Ариэль вскакивает, мгновенно теряя всю добродушную вальяжность. — Что значит никуда не годится?! Как?! Мы всю ночь проторчали! Перепроверили каждый шаг! Всю ночь! До последней запятой! Как такое…

— Ариэль… — пытаюсь вклиниться я.

— Мы же… Ты же… Ведь все тесты… — Шеф совершает какие-то бестолковые движения руками. — Как же так?! Мы же всё проверили! Все тесты… На все сто процентов! Что, чёрт подери, это значит?!

Ища поддержки, оглядываюсь на Ирис, на Стива, но им тоже не по себе, они отводят глаза, и лишь Тамагочи пялится на меня с неестественным выражением. Раздаётся сухой треск, пальцы Ариэля окрашиваются ядовито-малиновым цветом. Он разжимает кулак, и на пол падают обломки маркера. Он хватает листок из стопки моих бумаг, трёт, комкает и отшвыривает. Затем хватает ещё один.

— А ну, показывай! — вновь начинает вопить он. — Давай сюда презентацию!

— Какую ещё презентацию?! — срываюсь я.

— С результатами, чтоб их… С твоими грёбаными результатами!

— Какая, нахрен, презентация?! Я все выходные корячился, еле успел прогнать первичные тесты!

— И не удосужился подготовить презентацию?

— Презентацию чего? Того, как мы провалили опыт?!

— Так, ладно, показывай что есть!

Я начинаю возиться с проектором. Меня трясёт. Провода выскальзывают из рук. В конце концов всё как-то срастается, открываю код, загружаю первую точку, прогоняю тест и поясняю происходящее. Ариэль мельком косится на изображение и всверливается взглядом в стол. Ирис поначалу старается следить. Тамагочи постреливает глазками то на Арика, то на экран, то на Стива. Я обрабатываю точку за точкой. Долго, нудно и довольно коряво.

Постепенно все, кроме Стива, теряют нить. Ирис нюансы анализа мало понятны, и она быстро тонет в подробностях. Таня-Марина и вовсе чатится в мобильнике.

— Как я уже не единожды был вынужден констатировать, отсутствие систематической методики… — в паузах подзуживает Тим Чи.

Его высказывания всеми игнорируются, но он продолжает, заискивающе поглядывая на Ариэля, по-прежнему пребывающего в полной прострации. Я вывожу на экран новые графики и механически комментирую.

— Доскональное планирование и поэтапное исполнение… — не унимается Тим.

Вот крыса, голос у него прорезался!

— Мне холодно! — неожиданно встрепенулась Таня-Марина. — Выключите кондиционер.

— Иди лучше воды принеси, — не оборачиваясь, бросает Ирис.

Посидев с минуту, Таня встаёт, с независимым видом выходит и вскоре возвращается, неся два пластиковых стаканчика. Ирис кивает на Ариэля. Таня-Марина боязливо ставит перед ним стакан, затем залпом осушает второй и вопросительно смотрит на Ирис. Новых распоряжений не последовало. Нервно похрустывая пустым стаканчиком и не находя, что делать дальше, Таня топчется рядом с начальником.

В разгар этого коллективного помешательства Стив решает взять безвластие в свои руки, велит Тане сесть и окликает Ариэля с лёгким нажимом в голосе. Некоторое время шеф никак не реагирует, потом медленно поднимает взгляд.

— Коллеги, — нарочито размеренно произносит Стив, — ещё вчера у нас был сенсор с результатами из самодельного аквариума на шницеле из супермаркета, а сегодня — действующий катетер и, главное, опыт на человеке. Во-первых, это значительно повышает ставки во всех отношениях.

Стив делает короткую паузу.

— Во-вторых, половина данных, вероятно, вполне пригодна для дальнейшего анализа. Это сотни измерений! — Ещё одна выверенная пауза. — И в-третьих, вчера для новых сенсоров не было никакого эквизишн-модуля, сегодня — есть, пусть с багами, но есть. Всё это — большая удача и важный этап в развитии компании.

Он обводит взглядом присутствующих. Ирис, ждавшая развязки, переменила позу и, кажется, несколько расслабилась. Таня-Марина расценивает смену атмосферы как предлог снова уткнуться в чат.

— Вызываюсь взять на себя повторную проверку и, возможно, мне удастся установить корень проблемы, — резюмирует Стив.

Ариэль, выйдя из оцепенения, то ли утвердительно кивает, то ли в изнеможении роняет голову. Все расползаются по своим вольерам. Я сижу, созерцая разгром на моём столе. Скомканные листы многострадального workplan-а, обагрённые ядовито-малиновыми чернилами, валяются на сероватом ковровом покрытии.

Собравшись с силами, встаю и выхожу на улицу. Надо пожрать. Мяса. Внутри тошно и мрачно, и ассоциативно вспоминается название «Black». Там оказывается вычурный дизайн — тяжёлые драпировки, густой полумрак, оттенённый янтарной подсветкой, и массивная мебель из морёного дуба.

Пока готовят заказ, бармен предлагает выпить с ним на пару. К нашему общему удивлению, я выбираю арак. Он нацеживает вязкую от кристалликов льда жидкость, и мы молча опрокидываем рюмки. Когда сидишь за стойкой один, нередко угощают за счёт заведения. Это продуманный коммерческий ход — фишка не в бесплатной выпивке, а в имитации личного участия. И хотя прекрасно всё понимаешь — это подкупает.

Мы выпиваем, и он наливает по второй, а потом и по третьей. Я возвращаюсь в офис спустя часа два. Помаявшись, прикидываю, какое титаническое волевое усилие надо предпринять, чтобы превратиться в амбициозного, целеустремлённого инженера, и нахожу это выше моих сил. Встаю, беру сумку и сваливаю, ни с кем не прощаясь. Выбираюсь из центра, снимаю комнату в придорожном мотеле и валюсь спать.

* * *

Всё продолжается как ни в чём ни бывало. Будто не было вчера ни моего позора, ни всеобщей истерии. Я копаюсь в алгоритме, Тамагочи пишет план, а Ирис пребывает на экзекуции у Ариэля. Из-за стены доносятся отголоски до боли знакомых интонаций в нарастающих тонах. «Это надолго», — решаю я и отправляюсь тестировать сенсоры в лаборатории.

Вернувшись, надеваю наушники, врубаю электронную музыку пободрее и берусь сверять калибровки. Мало-помалу я начинаю чувствовать, что что-то не так. Осматриваюсь. Внешне всё, как всегда. Тамагочи сколопендрой скрючился за компом, Ирис уставилась в монитор. Вроде, всё о’кей. Но нечто улавливается краем сознания, словно доигранная пластинка крутится впустую и игла царапает виниловую поверхность.

Я приглядываюсь к Ирис. В линзах её очков сменяются разноцветные блики экрана. Она некоторое время сидит без движения, затем жмёт на кнопку. Блики на мгновение пропадают, и калейдоскоп повторяется.

После нескольких циклов я догадываюсь, что она раз за разом перезагружает компьютер, ждёт, пока система загрузится, и снова делает рестарт.

— Ирис, — осторожно зову я.

Ноль эмоций.

— Ирис!

Выключает, включает и продолжает таращиться в ту же точку.

— Ирис, пойдём покурим… — легонько касаюсь её.

Она вздрагивает и смотрит на меня невидящим взглядом.

— Идём, — снова треплю её по плечу и убираю руку, — заодно прогуляемся.

Я делаю приглашающий жест, она некоторое время сидит без движения, потом нехотя встаёт и следует за мной. В лифте Ирис молчит, и я тоже не спешу заводить разговор.

— Куда мы? — тускло спрашивает она спустя несколько кварталов.

— Подальше от этого серпентария, — пытаюсь сострить я, но ей не до моих шуточек. — Хочу показать тебе одно место, только захвачу кое-что из машины.

Ирис безучастно кивает. Мы минуем полупустую стоянку и оказываемся у странной дыры в стене. Ирис в недоумении косится на меня.

— Давай-давай, — подбадриваю я.

Мы садимся на скамейку. Докурив, она сбивает огонёк и заботливо прячет бычок в карман. В скверике, как всегда, тихо и спокойно. Под конец второй сигареты Ирис прорывает, и она начинает говорить. И говорит долго, рассказывает об отношениях с Ариэлем, о том, как устала от его постоянных придирок и упрёков, и что она ни делает — всё ему кисло, и так подбирается к сегодняшнему требованию подделать результаты лабораторных опытов.

— Ну и хрен с ним, какая разница? — вворачиваю я, почувствовав, что Ирис уже немного пришла в себя. — Это же просто, чтоб выиграть время.

В моих пальцах ловким движением возникает длинный конусообразный косяк, взятый из тайника в Challenger-е. Раскуриваю и передаю ей.

— Что ему остаётся, если инвесторам невтерпёж? Водить их за нос до появления продукта — главная полезная функция Ариэля!

— Интересно, а зачем я ему понадобилась? Почему он сам не сделал?

— Ну да, какой смысл ещё кого-то впутывать?

Трава отменная, и вскоре нас накрывает.

— О! Я знаю! Это Ким!

— А Ким-то тут при чём?

Она пытается ответить, но вместо этого заливается хохотом.

— Может, вернёшь косяк? Кажется, тебе уже хватит.

Она глубоко затягивается и передаёт.

— Ну, как же? Ким! Наша шпионка-куртизанка! Ариэля она просто берёт на абордаж. Подкрашивается, юбку подтягивает, усаживается к нему на стол и спину выгибает, чтобы была ещё короче, выпускает локон, и пальчиком так… пальчиком…