— Погоди-погоди, а шпионка-то тут причём?

— А каким, думаешь, образом Ариэль узнаёт, когда кто пришёл, ушёл, сколько времени обедал, что делал, пока его нет?

— Да ладно!

— А зачем, по-твоему, ей к тебе клеиться? Она постоянно ведёт слежку за новенькими. Ой, а Тим… — давясь от смеха, Ирис чуть не скатывается со скамейки. — Тим-то наш, бедный! Его она вовсе доконала.

— Ох, Кимберли кого хошь доконает, я сам еле отбиваюсь. А он-то ей на что?

— По-моему, попросту забавляется. Подловит в тесной кухоньке и начинает шпынять. Тима потом аж колотит, он прячется за монитор и полдня пытается оклематься. Совсем зашугала его своими сиськами. Он теперь выглядывает и прислушивается, прежде чем выйти в коридор, чтобы в них не угодить.

— Ладно, защищать Тамагочи от молочных желёз нашей офис-менеджер меня не очень-то тянет. А что ей от тебя надо?

— Да, было у нас пару… разговорчиков, — Ирис хихикает, — когда я поняла, что она на меня стучит Ариэлю.

* * *

— Необходимо срочно найти решение, — прерывает Стива Ариэль, исступлённо повторяя эту заветную фразу далеко не впервые.

— Начнём сначала, — с неослабевающим энтузиазмом Стив заходит на пятый круг. — Устраиваем мозговой штурм, генерируем идеи, делим на конкретные задания, и каждый берётся за свою часть.

— Великолепно, приступаем!

Так протекает совещание, созванное Стивом, который, естественно, сам ни в чём не разобрался. Мы приступаем и довольно быстро умудряемся заплутать в деталях и частностях.

— Ещё раз, какие у нас основные модули? — снова заводит Стив.

— Основных модуля три, — устало повторяю я. — Генерация сигнала, оцифровывание и сохранение данных.

— Подробнее! — требует Ариэль, сосредоточенно насупившись.

Вся эта тягомотина кажется натянутой и бессмысленной, и не совсем ясно, что за новую роль разыгрывает Стив.

— О’кей, генерация первичного сигнала. Там, как я уже говорил, несколько субмодулей…

— Вперёд, выкладывай по порядку, — командует Ариэль. — Стив, записывай.

— Погодите… — мягко урезонивает Стив. — Давайте прежде испробуем аналитический подход. Ведь вы тут всё сотни раз проверили, и никаких проблем, а там…

— Ну-ну… — подгоняет Ариэль.

— Надо уяснить, что изменилось. В чём фундаментальное различие между здесь и там?

Ариэль откидывается и закладывает руки за голову, а мы стоим перед ним, как Гамлет и Горацио или Бивис и Батхед, с ходу не разберёшь.

— Хорошо… Генерация. Первичного. Сигнала. Что могло измениться? — я обвожу их взглядом, хотя, разумеется, отвечать на вопросы предстоит преимущественно мне самому. — Не вижу никаких фундаментальных различий между Сан-Хосе и Солт-Лейк-Сити. Импульс и его генерация — сугубо внутренние функции системы, никак не зависящие от внешней среды. Есть возражения?

Они некоторое время молчат и вдумчиво морщат лбы.

— Возражений нет, я так понимаю?

Ариэль угрюмо похрустывает костяшками пальцев. Стив выводит на доске заголовок.

— Отлично, дальше — оцифровывание, — продолжаю я. — Снова нет никакой разницы между Сан-Хосе и Солт-Лейк-Сити. Мы рассматриваем широкий спектр частот. Более того, ни в сенсорах, ни в электронной плате, ни в коде мы ничего не меняли. Ваши мнения?

Сцена с нахмуренными лбами повторяется.

— Все согласны, — заключаю, выждав пару секунд.

Стив записывает на доске — «Оцифровывание».

— Ну и последнее, — спешу отделаться я. — Хранение информации. То же самое: берём, что намерили, урезаем до нужного диапазона и сбрасываем на жёсткий диск. Заметьте, мы используем датчики одного типа, соответственно, диапазон — тот же. Плюс, мы их проверили, и сомневаюсь, что у сенсоров могут иметься сантименты географического толка. Им глубоко фиолетово — излучать ультразвук в Калифорнии либо в ином штате.

На лицах отображается мучительная работа мысли.

— Вот и славно. Давайте уже закончим, и я сам…

— Не понял… — задумчиво произносит Стив. — А зачем урезать частоты? Ведь частоты… я имею в виду, разве…

С меня вмиг слетает насмешливость.

— Fuck! — кричу я. — Ну конечно!

— Да! — вскакивает Ариэль. — Точно!

— Слушай, а на сколько меняется базовая частота?

— Процентов на десять-пятнадцать… — шеф бессильно оседает в кресло.

Тишина немым укором заполняет офисное пространство.

— Я что-то упустил? — наконец нарушает молчание Стив. — Можно поподробнее?

— Да… Понимаешь, когда мы… — принимаюсь объяснять я. — Нет, я не верю! Как нас угораздило?!

— Это моя ошибка… — страдальчески отзывается Ариэль.

— Нет, ну я тоже хорош.

— Я должен был тебя предупредить…

— И сам бы мог догадаться… — мне трудно уступить в этом состязании за первенство в кретинизме.

Мы замолкаем. Выждав, Стив картинно машет ладонью.

— Да, в общем… — нехотя признаюсь я. — Эхо, то есть сигналы, отражённые от живой и от мёртвой ткани, несколько разнятся. Мёртвая — жёстче и плотнее, тем более после заморозки. А при хранении берётся узкий диапазон вокруг основного пика. Процентов десять. Это… оптимизация такая…

Мы понемногу приходим в себя. Проблема установлена, можно расходиться.

— Молодец, — кивает Стиву Ариэль. — Если так пойдёт… — фраза обрывается, и складывается впечатление, что продолжение не предназначено для моих ушей. — Молодцы! Оба… Оба молодцы! — скомканно поправляется он. — Впредь готовим отдельную конфигурацию для больничных опытов.

Я сделал несколько конфигураций, отретушировал мелкие детали и исправил пару багов, не переставая удивляться, как они не всплыли на эксперименте. Уцелевшая половина результатов оказалась вполне пригодной, да и новые сенсоры превзошли наши ожидания.

Всё постепенно приходило в норму. Покончив с эквизишн-кодом, я вернулся к алгоритму, втихомолку посмеиваясь над Тимом, продолжавшем планировать и разводить канитель вокруг своего игрушечного проекта, альтернативу которому я забацал практически за сутки.

* * *

В пятницу с Ирой встретиться не удалось. Пока она управилась с делами по дому, пока уложила Алекса, — было уже поздно. Я работал и засиделся до утра, а затем, так и не ложившись, отправился в автосервис. Challenger требовал капитального ремонта. Я разжился им ещё в студенчестве, не только из-за гордого изгиба линий и скрытой за ним силы, — само название совпадало с моим тогдашним прозвищем.

Challenger — мне нравилось и звучание, и значение, да и судьба погибшего космического корабля придавала этой кличке так импонировавший мне тогда флёр героизма. И хоть сегодня я далёк от показухи такого рода, уже давно сроднился с этой раритетной колымагой. И даже решил, что её видок будет смирять мою гордыню, напоминая о капризах молодости. Но это не работало. Как был я пижоном, так и остался. Только выпендриваюсь чуть более ухищрённо.

Вечером позвонила Ира. Они были в гостях неподалёку, и Алекс попросил заночевать у школьного приятеля. Мы условились, что я оставлю дверь открытой и немного вздремну до её прихода.

Проснувшись поздним утром, я пришёл в ужас. Выскочил в гостиную — Иры нет. Метнулся во двор, где она любила пить кофе. Там нещадно палило солнце. Иры не было. Вернувшись в квартиру, стал смутно припоминать, как она тормошила меня. Я ворвался в спальню и, осмотрев кровать, понял, что она не ложилась. Опять выбежал в гостиную, потом на улицу, будто она могла где-то спрятаться.

Закрыв входную дверь, прислонился к стене в прихожей. Какой же я придурок… Тяжело сполз на пол, представляя, как она просидела всю ночь одна, ожидая, пока я соизволю проснуться, и потом уехала утренним автобусом.

Надо было срочно звонить, я вскочил и кинулся искать телефон. По дороге заметил, что её разноцветный браслет, уже давно ставший декоративным элементом интерьера, исчез. Бросился к стеллажу, где была воткнута её серёжка, которую я отобрал ещё в начале наших отношений. Серёжки тоже не оказалось. Дальше я убедился, что из шкафа пропали те немногие вещи, которые она держала у меня, а из ванной исчезла зубная щётка и тюбики с кремом.

До меня, наконец, дошло очевидное. Она ушла. И ушла навсегда. Я зачем-то вновь вернулся в прихожую, опустился на пол и обхватил голову руками.