Я чувствовал себя почти как Хуго Сундин, однако приятно было слить на кого-то свое мрачное настроение. Севед воспользовался паузой.

— А ты-то сам? Агент два нуля без семерки исполнил свою миссию по обзвону должностных лиц?

— Тонкий юмор, делающий честь практиканту в разделе фельетонов, некоронованному мастеру куплетов и острот местного розлива, — ответил я и зааплодировал. — К сожалению, вынужден сообщить, что министр остроумия опоздал на несколько лет со своей остротой. Агенты уже вышли из моды. Однако могу с полным основанием заявить, что задание выполнено. Завтра утром Таге сможет взглянуть своими близорукими глазками на список и увидеть, что звонок в полицию осуществлен. И я должен сказать, что всерьез встревожен преступностью нашего города. На севере — подозрение на управление мопедом в нетрезвом состоянии, на западе — драка в парке между охранником и посетителем, при этом не до конца ясно, кто из них был более нетрезв. На востоке — сатанинские «мужские разборки» в сарае, в результате которых похищен навесной лодочный мотор. А в бурлящем центре нашего города — срочный выезд скорой помощи. Правда, речь шла всего лишь о прободении аппендицита, но мы знаем, что начальство захочет отметить и этот факт. В рупоре своего города недоумевающие жители получат ответы на все вопросы и удовлетворят свое любопытство.

За время моих разглагольствований сигарета потухла. Закурив новую, я почувствовал, что мне полегчало.

— Нет, друзья, — продолжал я, выпуская дым кольцами. — Мы можем сидеть и скучать здесь всю ночь, однако следует помнить, что все мы в одной лодке. А эта лодка плавает в мелком пруду. Весь наш город — чертов пруд с кучей уток.

— А, Йоран Скандал опять разошелся?

Никто не заметил, как Хуго Сундин вернулся после своего вечернего грога. Покачиваясь, он медленно вошел в комнату. Сигара совершала путешествие из одного уголка рта в другой, дым от нее смешивался с парами джина. Он ухмыльнулся мне своими желто-коричневыми зубами.

— Пруд с утками? Тебе не нравится у нас, в маленьком городе? Может, соскучился по беспорядкам?

Я услышал за спиной радостное хихиканье остальных. Сам я настойчиво искал убийственную реплику, но так и не нашел.

— И домой ты уйти не можешь, — насмешливо добавил Хуго. — Видать, правду говорят, что у вас с Бенгтом договоренность — тот, к кому пришла дама, пользуется берлогой на всю катушку?

Я ничего не ответил.

— Наверное, поэтому ты сегодня такой красноречивый!

Злорадству Хуго не было предела. Хихиканье у меня за спиной стало громче.

— Да уж, сексуальность — вообще трудная тема, не так ли? — промямлил я и вывалился в коридор, чтобы напялить пальто.

Плевать на отсутствие денег. Возможно, в кабаке я встречу кого-нибудь, кто сможет одолжить пятьдесят крон  [1 крона = 4 руб.]. Я ощущал огромную потребность в виски с содовой.

Редакция располагалась на южной стороне Главной площади, кабак — на восточной. Нужно было лишь сделать несколько шагов по булыжной мостовой — и ты оказывался у врат рая. Однако внутри царило настроение не более веселое, чем на баптистских похоронах.

За столиком у окна, поедая свиные отбивные, сидели несколько мужчин — вероятно, пассажиры на пересадке в ожидании поезда. Единственный, в ком я опознал местного, сидел у двери — то был известный всему городу Крунблум. На самом деле его звали Конрад Блум, но кличка намертво прилипла к нему по двум причинам: его когда-то неумеренный интерес к водке «Крунбреннвин», а также сходство — и внешнее, и по характеру — со знаменитым персонажем комикса  [«Крунблум» — популярный шведский комикс, созданный Эловом Перссоном в 1927 году.]. Проживал он в маленьком домишке вместе с дочерью, которая, судя по данным из надежных источников, была неотъемлемой частью ночной жизни нашего городка.

Я не раз сталкивался с ним в суде, когда его задерживали за пьянство и по подозрению в самогоноварении. Сегодня он уже запасся крепкими напитками и сидел, напевая что-то себе под нос. Разумеется, он радостно замахал мне, но вряд ли сможет разрешить мои финансовые затруднения.

Сердитый и разочарованный по поводу несостоявшегося виски, я вышел из кабака и поплелся на квартиру в двух кварталах от заведения. Свет в окнах не горел, однако это не означало, что никого нет дома. Возьму на себя смелость утверждать, что скорее наоборот. Бенгт не жег свет понапрасну, когда его навещали дамы.

…Квартира оказалась пуста. На столике рядом с диваном стояла бутылка вина и два бокала. Следы розовой помады на окурках в пепельнице свидетельствовали о том, что к Бенгту вряд ли приходила в гости его бабушка.

Зайдя в кухонный уголок, я нашел относительно чистый бокал, налил в него остатки вина и пригубил. Неплохо. Бенгт разбирается в том, что нравится девушкам. Вроде бы я должен сердиться на своего соседа, ведь у него было все, чего не было у меня. Писал он хорошо — слишком хорошо для этой газетенки. Был репортером, писал фельетоны, вел страничку новостей культуры. Однажды я предложил, чтобы он изменил свой псевдоним «Star» на свои инициалы БХ, потому что он как «бюст холтер» держит на себе всю газету. Однако таких шуток Бенгт не любит.

В любой момент он может покинуть этот город и устроиться на работу в большую газету, где его оценят и не будут платить такие жалкие гроши. Однако сам он не хочет переезжать. Само собой, валит все на одинокую матушку, которую не может оставить. Кроме того, он довольно удобно устроился — как сейчас, с девушками.

Бенгт хорош собой, это вынужден признать даже мужчина. Стройная фигура, темные локоны, печальные карие глаза с длинными ресницами, он легко выиграл бы в конкурсе двойников Джеймса Дина  [Джеймс Дин — американский киноактер.]. Бенгт снискал себе славу местного казановы, пока не подцепил крупную рыбу, а именно — дочь местного богатея.

Ее папаша по фамилии Ларссон был обычным производителем трикотажа, но потом его переклинило, и он кинулся производить модную молодежную одежду. Деньги посыпались мешками. Семейный «Фольксваген» превратился в «Мерседес», скромная трешка сменилась двухэтажной квартирой в одном из новейших домов городка, а малышка Биргитта стала Гит и отправилась на учебу в Швейцарию, вместо того чтобы грызть гранит науки в ремесленном училище.

Домой она вернулась уже светской дамой, и Бенгт тут же занес ее в свою картотеку. Зная манеру Бенгта, можно было сказать, что их отношения оказались невероятно стабильны.

Впрочем, ничего удивительного. Девушка была вовсе не дурна собой, одевалась элегантно, держалась естественно, к тому же всегда могла запустить руку в толстый бумажник папаши.

Впрочем, нет, тут я несправедлив. Гит и правда отличная девушка. В отличие от своего отца с его ухватками нувориша, она приятная и скромная. Мне кажется, ее мало заботят деньги бывшего производителя трикотажа. Поначалу я и сам к ней присматривался, но едва Бенгт включил весь свой шарм, оставалось только капитулировать.

Допив остатки вина, я закурил сигарету и почувствовал, что настала пора большого внутреннего монолога, в котором смешались зависть, ревность и пьяная сентиментальность.

Итак, Йоран Сандаль — что он за птица?

Честно говоря, я тоже неплохо выгляжу. Особенно в сумерках. Старая шутка, достойная нашей странички юмора. В целом же я понимаю, что не особо привлекателен. Когда-то я отрастил себе бородку, чтобы выглядеть оригинально и скрыть намечающийся двойной подбородок. Но в этом городке имеется технический университет, где каждый плюгавый будущий инженер отращивает щетину, так что этот номер не прошел. В Стокгольме меня называли похмельным медвежонком Тедди. Боюсь, примерно так я и выгляжу.

Я умею писать — конечно же, я неплохо пишу, как и тысячи других бумагомарателей, заполняющих редакции газет по всей стране. Хемингуэя из меня не выйдет, однако иногда удается раздобыть какую-нибудь свеженькую новость, чего руководство редакции, впрочем, не ценит.

Успех у девушек? Однозначно нет. В каком-то смысле я в последнее время не предпринимаю серьезных попыток. По крайней мере, так я объясняю себе отказы. Никак не могу забыть Лену.

Лена — беспорядки — Йоран Скандал.

Таковы вершины в моем личном любовном треугольнике, о котором мне столь любезно напомнил Хуго Сундин.

Почему-то я воображал, что смогу оставить все это позади, когда нашел здесь работу и покинул столицу, переехав на шестьдесят миль на юг.

Ничего подобного.

…Я пошел в кладовую и принес теплого пива. От разговоров с самим собой тоже горло пересыхает.

Лена, да-да. Не модель с обложки мужского журнала, но вполне фигуристая. Она пришла на летнюю подработку в качестве ассистента фотографа, когда я переступил порог редакции одного из гигантов прессы с блеском будущего звездного репортера в глазах.

Начинать пришлось, что называется, с чистого листа: брать интервью у людей на улице, описывать небольшие транспортные происшествия. Ходить на церемонии открытия и пить там коктейли. Поскольку Лена была новичком, часто меня сопровождала именно она.

Мы оба чувствовали себя одиноко в большом городе и вскоре начали общаться в свободное время. Нам было хорошо вместе. Никогда раньше не встречал такой — милая, привлекательная девушка и хороший товарищ. Кроме того, мне безумно нравилось, что она фотограф. Подумать только, звездный репортер-мужчина и женщина-фотограф! Какая команда! Мы мечтали и планировали блистательные репортажи из всех уголков земли. Ни одна газета в мире не сможет устоять перед нашим натиском.