Яна Бредман
Туманное утро
Когда будущее видится туманным,
призраки прошлого обретают наибольшую силу.
Введение
Холодный пасмурный вечер. Ветер устало теребил ветви деревьев, рассыпая на безлюдные тротуары крупные капли, свисающие после недавнего дождя. Я возвращалась домой после работы с заявлением об уходе и толстой красной папкой в руках, которая вмещала в себя труды пятилетней трудовой деятельности. Переступив порог опостылевшей пустой квартиры, я опустилась на пуф, сняла узкие давящие туфли и окинула взглядом все то, что некогда обещало приносить душевное тепло. Я набрала номер Виктора — человека, который вот уже десять лет обещал быть рядом, но каждый раз почему-то подводил.
— Ты приедешь к ужину? — тихо спросила я, не надеясь на положительный ответ.
— Нет, ужинай без меня. Буду позже, — послышался торопливый голос Виктора.
«Сегодня по-прежнему ничего нового»: подумала я и направилась в ванную комнату, смыть макияж, а вместе с ним и сам день.
Сделав большую чашку чая, я вышла на балкон. Зеленая, сочная листва мягко покачивалась в сыром темно-синем воздухе. Фары машин разрезали темноту, оставляя за собой широкие полосы тусклого света. Вот уже несколько лет чувство всепоглощающего одиночества каждый вечер приходит в мой дом, словно непрошенный гость, словно беспокойная соседка, которая надоедает глупой болтовней. Сегодняшний день не был исключением. Наблюдая, как машины исчезают в покрове полутьмы, я думала о том, что моя жизнь, как и эти машины, проносится мимо меня. На мгновение, во мне проснулась какая-то злость, хотелось сделать хоть что-нибудь, взять свою жизнь под контроль и изменить ее. Но секундное пробуждение исчезло вместе со светом фар, оставляя лишь тусклую полоску света, а вместе с ней смиренную грусть.
Виктор вернулся около десяти. Я сидела на диване, листая старый журнал, силясь казаться стойкой и не устраивать глупых сцен, какие обычно происходят между двумя людьми, которым больше не о чем говорить. Он тихо прошел по коридору и заглянул в комнату. Обнаружив меня в плохом расположении духа, он коснулся губами макушки и ушел на кухню. Я последовала за ним.
— Как день?
— Все хорошо, — безразлично произнес Виктор, усаживаясь за стол. Я присела напротив, наблюдая, как он принялся неторопливо есть остывший ужин.
— Может подогреть? — несколько рассеянно спросила я, опустив глаза и рассматривая свои руки.
— Что-то не так? — выдохнул он. Я удивленно покачала головой, будучи не в силах начинать войну, заведомо зная, что проиграю.
— Сегодня был последний рабочий день, — еле слышно произнесла я.
— Все прошло хорошо? Я кивнула и посмотрела в окно. Снова начал срываться дождь. Больше мы ни о чем не говорили.
Ночью, лежа в постели, я слушала мирное сопение Виктора и смотрела в потолок. «Можно ли чувствовать себя более одинокой?»: спрашивала я себя. За окном бушевала гроза, прогремел гром, блеснула молния, и на секунду все вокруг озарилось светом. Я боюсь грозы, хотя бы потому, что человек бессилен перед стихией — этим она одновременно страшна и прекрасна. Я же, как оказалось, была бессильна еще и перед своей жизнью. Виктор беспокойно ворочался во сне, а я поймала себя на мысли, что мне давно уже не хочется укрыться от грозы на его плече.
— Доброе утро, — произнесла я, выходя на кухню и щурясь от случайных лучей света, заглянувших в окно, когда шапки деревьев отклонились под дуновением легкого ветра. Я сделала себе кофе и присела напротив Виктора. Он что-то читал в телефоне и поднял на меня глаза лишь на минуту, когда я вошла. — Как спал? — продолжила я.
— Хорошо, — Виктор покачал головой и продолжил читать.
— Что-то интересное? — спросила я, кивая головой в сторону телефона. Виктор выдохнул и отложил его, направляя внимание на меня. Он выжидающе смотрел, а я не знала, как продолжить беседу, судорожно перебирая в голове темы для разговора. — Продолжай, я не хотела тебя отвлекать, — виновато произнесла я и, взяв с собой кружку, отправилась в гостиную.
Нужно было придумать, чем теперь заниматься, но мысли были заняты совсем другим. Я все ждала, когда Виктор зайдет в комнату, чтобы попрощаться перед уходом на работу, но вместо этого услышала лишь щелчок дверного замка. Мне хотелось все прояснить, узнать причину саднящей пустоты, возникшей между нами, но вспомнив, как обычно заканчивались такие беседы, я отложила телефон. Так больше не могло продолжаться.
Глава 1
Без названия
Кажется, дорога до аэропорта тянулась целую вечность. Я стояла напротив высоких стеклянных дверей в полной растерянности, с надеждой внутри на большие перемены в жизни.
Когда самолет начал набирать высоту, я откинулась в кресле и тихо выдохнула, пытаясь осознать произошедшее.
Рядом сидел мужчина, тучный и беспокойный, он все время вздыхал, что-то говорил себе под нос, переворачивая страницы газеты, и ненароком задевая меня локтем. Кто-то сделал ему замечание, но пытаясь вести себя спокойнее, ему только больше становилось неудобно и он, ворочаясь и кряхтя в кресле, казалось, создавал еще больше шума.
— Боитесь летать? — спросила я, отвлекаясь от своих переживаний.
Удивленно и с облегчением он посмотрел на меня, складывая газету.
— Очень. Уже который раз лечу к дочке, но каждый полет для меня испытание. Мало места для моей туши, — он звонко рассмеялся и тут же затих, как будто ожидая моей реакции.
— Тоже боюсь, — я улыбнулась в ответ, — вот, возьмите. Это успокоительное, поможет расслабиться. Мужчина запрокинул голову и проглотил лекарство.
— По работе или отдыхать? Я на секунду отвернулась в сторону окна, пытаясь найти правильный ответ.
— По работе, — ответила я, затем добавила, — я работала в рекламном агентстве, теперь хочу попытать счастье в городе побольше. Мужчина нахмурил брови и покачал головой:
— Все вы куда-то уезжаете, молодежь. Я ничего не ответила, только виновато улыбнулась и снова отвернулась к окну.
Как только я вышла из аэропорта, мокрый ветер подул мне в лицо. Все вокруг показалось серым и безжизненным, словно город скрылся под покровом тумана. Меня вдруг охватила паника, острое чувство сожаления и разочарования. Найдя укромное место, я закурила. Дым вздымался вверх и таял в воздухе, он был едким и горьким, отрезвляющим. «Ты же хотела взять жизнь в свои руки, пожалуйста. Никто не говорил, что будет легко»: подумала я и улыбнулась, точно одна часть меня насмехалась над другой. Через некоторое время я уже ехала в такси по адресу, который выслала Марта в сообщении. Мы дружили с детства, и, признаться честно, не уверена, что решилась бы на этот шаг, если бы не ее поддержка и заверения, что все будет хорошо. Из нас двоих Марта была неисправимым оптимистом и человеком железной силы духа. Я всегда смотрела на нее с восхищением, но никогда не пыталась подражать. То, чего ей стоили некоторые решения, было гораздо больше, чем я смогла бы заплатить.
Мы довольно долго стояли в пробке, и мои рассуждения прервало надоедливое урчание желудка.
— Здесь где-нибудь по близости есть место, где можно перекусить? — я посмотрела на водителя. Ему было около пятидесяти лет на вид, сквозь черные смоляные волосы уже проглядывали белые пряди. Он периодически потирал усы, немного пожелтевшие от сигарет.
— Да, там за светофором можно повернуть налево и почти сразу будет кофейня. Я там пью по утрам кофе, — он посмотрел на меня, и я заметила грустный блеск в его глазах.
— Там и остановимся, — ответила я, — вдруг оказалось, что я очень голодна.
— Как скажете, — мужчина выдохнул, будто собираясь с мыслями, и бросил на меня короткий взгляд. — Можно вопрос? Я кивнула.
— Почему женщины уходят?
Озадаченная неожиданным и довольно неловким вопросом, я задумалась, почему ушла я. Правильные слова не сразу пришли мне в голову:
— Может, находят кого-то другого? Я точно знала, что это не единственная причина и тут же пожалела, что так ответила. Водитель посмотрел на меня с горечью и раздражением.
— Нет, она точно не поэтому ушла. Все было как обычно. Утром я ушел на работу, а вечером, вернувшись домой, обнаружил, что вещи мои выставлены, а ключ не подходит к замку. Я звонил и звонил, ночевал под дверью, но она так и не вышла.
Я понимающе пожала плечами, как бы говоря, что все наладится. Чем я могла помочь? По сути, я сама так поступила с человеком, с которым провела десять лет своей жизни. Пускаться в объяснения мне крайне не хотелось, хотя бы потому, что у меня их не было в той мере, в которой они устроили бы моего собеседника. Мы остановились напротив кафе. Расплатившись, я пожелала удачи и вышла из машины.
Внутри было тепло, пахло корицей, ванилью и кофе. Я заняла угловой столик, стоящий у окна. Множество людей спешили по своим делам. Все вокруг вдруг стало осмысленным и наполненным. Теперь уже город не казался таким уж серым, скорее холодным и пронизывающим, сосредоточенным. Я откинулась в кресле и, слегка прикрыв глаза, прошептала: «Здравствуй, Петербург!»
Поочередно листая меню и отвлекаясь на панораму за окном, я пыталась примириться с мыслью, что покинула город Н. Вот так спонтанно и глупо закончилась десятилетняя история моей жизни, и началась новая. Что меня ждет дальше? Я снова прикрыла глаза в попытке собраться с мыслями, но они беспорядочно кружились в голове, не смолкая ни на минуту.
