Яна Егорова

Наследница шовинистов де Мармонтель

Пролог

Забыла телефон в отведенной мне спальне, поэтому после странного позднего обеда с моей новой семьей, пришлось на ощупь пробираться по плохо освещенному коридору третьего этажа. Этот французский замок постройки одиннадцатого века был просто огромен. Свет горел в противоположном конце коридора, а в этом царила удушающая темнота. Моя комната располагается в самом конце, до нее еще около десяти метров. Я ступаю почти бесшумно — под ногами мягкое ковровое покрытие. Скорее всего, именно по этой причине меня не заметили те двое, кого я увидела в узком проеме незакрытой двери в спальню Эврарда. Отреагировав на полоску света в темноте, прилипаю взглядом к происходящему внутри его комнаты, уже через мгновение прижимаюсь к стене и завороженно наблюдаю за человеком, который привез меня сюда из родного Кингисеппа. В приглушенном свете вижу силуэт — сильное мужское тело Эврарда полностью обнажено. На кажущейся смуглой в этом освещении коже широкой спины молодого мужчины отплясывают тени языков пламени из камина. Они будто бы любя массируют его потрясающе сложенный стан: облизывают своим теплом широкие плечи с четко очерченными ключицами, ласкают прямой позвоночник и крутые ягодицы, обнимают мощные бедра и просятся проникнуть дальше, коснуться того, чего ни я, ни языки пламени не видим с этой позиции. Я никогда не видела живого мужчину обнаженным, а тем более, настолько красивого и уверенного в себе мужчину. Эврард забрал меня из маминого дома в тот день, когда мне исполнилось восемнадцать лет и силой привез сюда для того, чтобы я вышла замуж «по наследству».

Пока я, затаив дыхание, стою прижавшись к стене — в комнате разворачивается сцена, свидетельницей которой мне не стоило бы быть. Эврард не один, с ним девушка. Миниатюрная француженка со светлыми короткими волосами. Я не вижу и ее лица. Незнакомка стоит спиной к обнаженному мужчине. Ее плоский живот прижимается к одной из резных деревянных колонн, обрамляющих широкую древнюю кровать с четырех сторон. Эврард стоит позади нее, он слегка расставил ноги и обнял ладонями тонкую талию любовницы — молодая женщина отреагировала, выгнула спину и выпятила округлые ягодицы. Мужские ладони последовали сексуальному призыву, сперва ощупали предлагаемое лакомство, а затем пальцы его правой руки медленно расстегнули молнию на короткой кожаной юбке француженки.

Я против воли сглотнула в этой кромешной темноте и облизала губы, в уголке которых накопилась слюна. Ладони горели, но я на замечала этого, продолжая подсматривать за происходящим и не веря в те ощущения, в которые при этом погрузилось мое девственное тело.

Тем временем юбка соскользнула с аппетитного тела девушки. Взору мужчины предстали дорогие кружевные трусики, облегавшие манящие женские ягодицы и элегантные чулки на стройных ножках их владелицы. Опытной ладонью погладив нежную кожу женщины, Эврард снял с нее тонкую кофточку из белого шелка и одним движением ловких пальцев расстегнул лифчик на ее спине. Эти же пальцы коснулись напряженного соска девушки, покрутив твердую пуговичку в своих подушечках.

Девушка застонала и вместе с ее стоном из моего горла вырвался тихий звук. Я испугалась — голова Эврарда дернулась в мою сторону, но не повернулась до конца. Как будто передумав выяснять, что это было, он продолжил заниматься своей любовницей, уведя руку от соска, вниз по животу подчиненной женщины и нырнул под крохотный треугольник материи у нее между ног. Я интуитивно облизнула губы — моя собственная грудь полыхала и налилась тяжестью так, словно он сейчас это все проделывал не с ней, а со мной. Не в силах уйти, я осталась подглядывать. Окончательно прилипла к стене, как только Эврард взял лежавший на кровати моток настоящей веревки, заставил любовницу встать на колени, на здесь же лежавшую шкуру какого-то большого зверя, и начал ее связывать…

Глава 1

Кингисепп, 15 декабря

Облизала ложку, не забыв при этом зажмуриться от удовольствия, крикнула в комнату:

— Мам! Я сделала рассольник!

— Молодец! Разложи в две салатницы и неси на стол, скатерть я уже погладила!

— Салатницы? А они у нас не на кухне?

— Да нет же, дурочка! В комнате, иди возьми.

Я сорвалась с места и помчалась к маме в большую комнату. По пути, как и всегда в таких случаях, зацепилась прядью длинных русых волос за угловое зеркало — оно у нас старое, зажимы наружу торчат, и я постоянно за них цепляюсь. А потом отдираю клоки волос, чтобы не пугать подруг, которые частенько заглядывают ко мне в гости.

Вбежав в комнату, повисла у мамы на шее. Обняла и поцеловала в щеку.

— Мамочка, ты представляешь, мне уже восемнадцать! Я взрослая! А можно, можно мы с девчонками сегодня вина выпьем?

Я повисла у мамочки на шее почти в буквальном смысле. Не сбылась моя мечта — я все ждала, когда дотянусь по росту до нее и так не дождалась. Наверное, я в отца, жаль, не сохранилось у мамы его фотографий. Нет, точно в отца. Мамочка у меня женщина красивая, высокая, настоящая сибирячка. А я сначала тянулась, тянулась, а потом остановилась на полпути, так и не доросла один сантиметр даже до ста семидесяти. Мои подружки, Катька и Ленка, давно меня переросли, смеются, что я мало ем. А я не мало ем! Я лопаю за обе щеки, при этом не толстею и не расту. По нашему небольшому городку уже давно ползают слухи, что я мамочке не родная. Глупости все это! Весь город знает, что рожала она меня в нашем единственном роддоме. Тетя Клава роды принимала, как может быть иначе?

— Взрослая, взрослая, — мамулька похлопала меня по плечу.

Люблю ее жесткие руки. К сожалению, не повезло мамочке получить образование. Почти всю мою жизнь, сколько я помню, мамуля отработала в нашем же доме дворником. Работа с одной стороны физическая, с другой — и плюсы тоже есть. Мамуля знает всех в нашем доме, на работу далеко ходить не надо. И я ей с самого детства помогаю.

— Ты давай, беги, салат выкладывай, сейчас твои подружки явятся и Мишка, небось, прискачет?

— Не прискачет, я его не пригласила.

— А чего так? Хороший же мальчишка, папа у него наш участковый, надежный мужчина. Как и я, за порядком следит.

— Мамулечка, я все знаю! Но что делать, если он мне не нравится?

Мама поморщилась, взяла утюг и отставила его на подоконник.

— А Гриша тоже не нравится?

— Не нравится! Мамусь, ну, что ты такой грустный?

Она посмотрела на меня каким-то незнакомым, чужим взглядом.

— Замуж тебе надо.

— Зачем? — подпрыгнула я. — Мамулечка, мне же только что восемнадцать исполнилось!

— Замуж тебе надо, — строго повторила мама. — Тебе защитник нужен. Что я могу?

— Мам, ну, какой защитник? Я же у тебя Лулу! Воительница! Ты же сама говорила, что мое имя означает — воительница. Я во-о-от, — показала ей хиленький бицепс из-под короткого рукава майки, — видишь, какая сильная?!

Мама даже не улыбнулась.

— То же мне, воительница. Метр с кепкой. На тебя ветер подует и улетишь. Чего ты нос воротишь от наших парней? Чем они тебе не нравятся? Недостойны такой красоты?

— Мам! Нет, сейчас обидно было! Ты чего?

Я топнула ногой. Захотелось расплакаться. Я не виновата в своей внешности. Так получилось, что я нравлюсь мальчикам, но и упреки за это постоянно получаю. А что делать, если меня сейчас никто не интересует? Разве что, мой учебник по химии — вот, где я могу днями пропадать. Парни гуляют, катаются на великах, на дискотеки ходят, я все это не люблю. И за свою отстранённость постоянно получаю тумаки. Разве это честно?

— Ладно, ладно.

Мама вдруг расслабилась, она прекрасно знает, что я не строю из себя принцессу. Всегда ей помогаю, бегаю на подработки и честно учусь. Но даже зная меня, она все равно периодически считает необходимым поругать дочку за заносчивость. Которой нет!

— Доченька, давай не будем сегодня об этом. Завтра поговорим. Накрывай на стол, мальчиков я сама позову.

— Не надо мальчиков! Мамуся! Пожалуйста!

— Надо! Не перечь матери. Кто все эти салаты есть будет? Тетя Лида придет, мы с твоим отчимом и ты, прожорливая моя крысочка.

— Я сама все за всех съем, не надо мальчиков, мамулечка.

— Еще как надо! Все, довольно разговоров, дуй на кухню, салат, стаканы неси, я сейчас сыр нарежу. И огурцы… ой, огурцы же еще! Ты мороженое в морозилку поставила?!

Я умчалась. Дел действительно было много. Девчонки уже звонили, придут чуть раньше. Очень надеюсь, мама не пригласит парней. Эта ее навязчивая идея найти мне мужа, без конца заставляет нас ругаться с моих пятнадцати лет. Не знаю, почему она так в это уперлась? Неужели я ей настолько мешаю? Вроде бы нет. Живем душа в душу. Даже когда в нашей квартире десять лет назад появился дядя Иван, ничего не изменилось. У них своя комната, у меня своя. Я стараюсь не мешаться под ногами, приходя со школы обедала, помогала маме если надо было и уходила к себе. Дядя Иван очень добрый и спокойный. Он тоже весь в работе. Целый день пропадает в своем мире сантехники, спасает наших соседей, знакомых и заботится о жителях города. А вечером, после одной рюмочки водки, подолгу читает книги или смотрит с мамой передачи по телевизору. Они оба у меня далеки от интернета, даже не интересуются им. У мамы до сих пор телефон кнопочный. Я как-то пыталась ее уговорить завести аккаунт в социальной сети.