Вполне возможно, в тот день герцогство бы пало.

Если бы не Вейлероны.

Их армия вторглась в Аласс, отбила волну, защитила равнинные земли, а герцог Вейлеронский снискал благодарность его величества и всеобщие рукоплескания.

Куда мог исчезнуть артефакт и каким образом вейлеронская армия оказалась в нужном месте в нужное время — вопрос оставался открытым.

Для всех, кроме герцога Аласского.

Дед, а за ним и отец, были свято убеждены — и веру их поколебать не мог никто — что пропажа артефакта дело рук родового врага. Другая убежденность касалась того, что Лунь и по сей день спрятан где-то во владениях Вейлеронов, скорее всего, в самом замке Страж. Уничтожить артефакт подобной силы нельзя, разве что вместе с ним уничтожить пару-тройку графств. Вывозить из страны — рискованно. Надежнее всего спрятать там, куда не ступит нога ни одного Аласса…

— Так что тебе, моя девочка, придется хорошенько постараться и поискать артефакт, но награда будет того стоить.

— Хорошо, отец, — послушно кивнула я, и герцог одобрительно улыбнулся мне в ответ.

Мысли роились, как пчелы в улье, но в одном отец был не прав: я не боялась. Вернее, до этого момента — не боялась.

А теперь и впрямь, начала — а вдруг не справлюсь?

— После того, как ты найдешь артефакт, ты позволишь Вейлерону узнать, что ты ведьма, — продолжил отец, — И вот с этого момента, дорогая, уже можно будет начать волноваться. Потому что здесь я вижу два возможных пути. Первый… если исходить из донесений моей разведки, то нынешний герцог Вейлеронский — не совсем подлец. И если это так, то он инициирует развод и вернет тебя домой. Это желательный вариант развития событий. Но видишь ли, дочь, по закону при разводе он должен будет вернуть приданое.

— Воловьи лужки? — понимающе уточнила я.

— Не только. — Отец самодовольно огладил подбородок.

Видимо, исходный список моего приданного действительно претерпел существенные изменения, и я всерьез запереживала за эссея казначея.

Как он вынесет эдакие убытки?

— Но Медовую долину, в первую очередь, — признал отец задумчиво, — И самое главное — после этого Вейлероны не смогут на нее претендовать. Приняв их как твое приданое, герцог Вейлеронский юридически признал законность нашего владения спорными землями. Если он вернет их, у него больше не будет оснований для претензий, даже таких сомнительных, как нынешние. Поэтому нельзя исключать второй вариант развития событий. Есть вероятность, что твоему супругу покажется более выгодным… овдоветь.

У меня по спине пробежал оч-чень неприятный холодок.

— Ниса, это маловероятно. — Отец сжал мою ладонь, — Но не рассматривать такую возможность нельзя. До бракосочетания еще шесть дней, мы успеем, как следует всё обдумать.

Конечно, мне следовало бы испугаться — моей жизни никогда еще не грозила сколь-нибудь серьезная опасность, но вместо этого я осторожно спросила:

— Ваше сиятельство… а как же вы?

И пояснила непониманию в отцовских глазах:

— Когда правда обо мне откроется… разве его величество не будет на вас разгневан? За то, что вы не рассказали обо мне?

Герцог чуть улыбнулся:

— Дорогая девочка, если бы я сам пришел к герцогу Вейлеронском с предложением брачного союза — это было бы бесчестьем. Но Алассы не хотели этого брака. Со своей стороны, я сделал всё, чтобы избежать его, я сопротивлялся даже в ущерб своему роду — только мне все равно не оставили выбора. А разглашать тайну проклятия — с чего бы это? Я действовал в интересах своего ребенка.

Я задумчиво разгладила юбку на коленях. Черная вышивка на алой ткани…

Ситуация требовала всестороннего осмысления.

— Ваше сиятельство, а что будет потом? — задала я прямой вопрос в надежде получить прямой ответ.

И не прогадала.

— Скандал, — совершенно спокойно признал отец. — Насколько громкий, будет зависеть лишь от того, пощадит ли Вейлерон свою сестру. Ее тоже заденет, если история получит огласку, ведь на тот момент она будет принадлежать роду Аласс. Так что есть шанс, что он ограничится узким кругом в своих претензиях — ты, я и его величество. Если же нет… Что ж, так тому и быть. Не переживай, моя девочка, твой отец о тебе позаботится. Дело за малым.

И впрямь, что это я! Выйти замуж, найти пропавший полвека назад артефакт, объявить о своем проклятии, развестись. Неплохая программа на ближайший сезон!

— Есть ли у тебя еще вопросы, дитя мое?

Вопросы?

В голове было тесно от мыслей и переживаний. Было ощущение, что там, под стенами бастиона под названием «Благородная тэйрим Нисайем» собралось народное собрание, которое вопит на разные голоса, рыдает, хохочет, злится, надеется и еще много-много всего разного испытывает. Сил защитников крепости прямо сейчас хватало лишь на то, чтобы эту ораву держать в узде. Организовать их на выступления по очереди — уже нет.

— Мне все понятно, папенька. — Я послушно склонила голову.

— Ну и славно! Сейчас я приглашу обратно эссеев, они выдадут тебе досье на всех обитателей и известные нам планы замка и вейлеронских земель. Будешь учить!

Дело за малым, говорите, папенька?

И защитники бастиона, и челядь застонали в один дружный голос.

Глава 4

— Добро пожаловать в Вейлерон, герцогиня.

Негромко прозвучало у меня над ухом, когда перед глазами перестало мелькать смещенное пространство портала. Столичный портал в Вейлероне был расположен на просторной центральной площади столицы герцогства — Антры, сейчас полностью забитой народом.

Блеснули на зимнем солнце трубы, взлетая вверх, и пропели весть — герцог Вейлеронский вернулся на свои земли. Замерла в неподвижном молчании пестрая толпа.

— Его сиятельство герцог Алиссандр Вейлерон с супругой, ее сиятельством Нисайем Вейлерон! — объявил герольд.

И пока мы шли до открытого экипажа, с ликующим «Славься!» со всех сторон молодоженам под ноги полетело зерно, сладости и мелкие монеты — жители герцогства желали своему владетелю счастливого, сытого и многочадного брака.

Герцог подал мне руку, следом сел сам. Кучер чуть шевельнул поводьями, и безупречно выученные кони тронулись с места шагом сквозь расступающуюся толпу. Я старательно улыбалась, кивала и время от времени махала рукой, как учили.

К моему огромному облегчению, выкрики были всё больше приветственные, да и враждебности от собравшегося на площади народа я не ощущала. Более того, на меня смотрели даже скорее восторженно — белое подвенечное платье, знак невиданной монаршей милости, думаю было тому не последней причиной.

Королевский белый вместо родовых цветов Вейлерона ясно давал понять всем, что эта девушка — выходит замуж под протекцией короны.

И только изумрудно-зеленая фата оставалась данью традиции…

…Тэйрим Оллена шла к алтарю в точно таком же платье, только цветом фаты невесты и различались.

Кутаясь в снежно-белую накидку, прилагающуюся к платью, я усмехнулась.

По нашим обычаям, в брак каждая тэйрим вступает, одетая в свои родовые цвета, а сразу после церемонии переодевается в цвета жениха, и на свадебный пир выходит уже в них. К подготовке собственной свадьбы я касательства не имела и была уверена, что как только мы покинем дворцовый храм, предупредительные дворцовые слуги перехватят меня и уведут переодеваться.

Каково же было моё удивление, когда после обмена брачными клятвами, с меня просто сняли алую фату и накинули ее на тэйрим Оллену, а на меня надели её, зеленую!

Судя по всему, корона изрядно потратилась на эти пройдоховы свадьбы, поэтому стремилась сэкономить хоть на такой малости, как второй комплект свадебных платьев!

На миг эти кощунственные мысли вытиснились другими воспоминаниями…

Под высокими сводами богато украшенного семейного храма Герингемов, голос жреца, читающего брачное благословение, звучал внушительно и сочно. У меня подрагивали коленки, и под фатой ужасно чесался нос, и чтобы не думать ни о том, ни о том, я сверлила взглядом треугольник жреческого медальона. Маменька была бы недовольна, она терпеть не могла, когда я сидела, уставившись в одну точку, несмотря на то, что загорелась точка от этого всего один раз!

Поэтому финальный аккорд церемонии застал меня врасплох. О том, что жрец дозволил женихам поцеловать своих невест, я поняла, только когда меня легонько потянули за локоть, разворачивая к себе лицом. Фата взлетела вверх, и я торопливо выпустила нервно закушенную губу.

Карие глаза так близко, что в них, кажется, можно утонуть, прикосновение к затылку, едва ощутимое, кончиками пальцев, и поцелуй. Сухие твердые губы. Как печать. Раз, два, три…

И горячая дрожь волной по телу.

Я усилием воли отогнала эту картинку, напомнив себе, что женщины из рода Аласских не дрожат от страха — они заставляют дрожать своих врагов!

Вскинув подбородок выше, я улыбнулась толпе еще приветливей, стараясь не думать о том, что все эти люди присягали на верность Вейлеронам. У меня среди них союзников нет.

Кроме…

Экипаж как раз выехал с площади на главную городскую улицу, и я покрутила головой, запоминая: второй переулок от площади, угловой дом с синей крышей.

Нет, всё же, союзники у меня здесь есть: отец позаботился!