— О да! Желания, которые они загадывают, и в самом деле частенько сбываются. К тому, чтобы это стало возможным, привела цепочка удивительных событий… Я могу рассказать свою историю, если, конечно, вам это интересно.

Произнося последние слова, Пес начал скрести перед собой лапой и смотреть немного в сторону, как бы желая показать, что ответ ему совершенно безразличен.

— Конечно, — быстро ответил Соль. — Мне очень интересно. Пожалуйста, расскажите.

Он очень вовремя вспомнил правило, одинаково верное для большинства миров: хочешь рассказать кому-то свою историю — сперва выслушай чужую. Вдобавок Пес и вправду понравился мальчику: несмотря на то что вел он себя как взрослый, к тому же довольно чопорный, он все же выглядел как пес, а значит — очень симпатично. А когда, услышав ответ мальчика, Пес растерял всякую серьезность и довольно взвизгнул — так громко, что один из прохожих вскинул голову, пытаясь понять, в чем дело, Соль окончательно решил про себя, что новый знакомый, кем бы он ни был, ему нравится.

Вот что поведал Пес.

ИСТОРИЯ ПСОВ, У КОТОРЫХ НЕ БЫЛО ЛЮДЕЙ

— Ты, юный Открывающий Двери (позволено мне будет говорить с тобой на «ты»?), — начал Пес свой рассказ, — наверное, сразу заинтересовался, кто я и откуда, узнав, что на этой славной станции обитает некто, не живущий здесь с самого начала. Да будет тебе известно, что в своем родном мире я тоже был псом, но псы на моей родине — совсем не то, что на твоей, какой бы она ни была. Ведь ты — человек, а там, где я родился, человека не встретишь (хотя когда-то дела обстояли иначе). И до чего же прекрасен мой мир! У нас нет рук, чтобы делать оружие, нет жажды власти, чтобы сражаться друг с другом. Мир и покой царят на моей родине! Да, с людьми дело бы пошло совершенно иначе…

— Но у вас довольно крепкие зубы, — осторожно заметил Соль.

— Что с того?! — оскорбился Пес. — Что может быть честнее и славнее, чем покусать наглеца в равном бою. Совсем иное дело — причинить вред сразу многим соперникам, да еще и издалека, не видя их глаз и зубов. Совсем, совсем иное. Не в обиду тебе будет сказано, мой юный друг, не похоже, чтобы ты когда-нибудь вступал с кем-то в бой. Если бы вступал — поверь, ты бы знал разницу.

Все в моей родной стране, которую мы зовем Страной Зеленого Луга, живут в мире друг с другом (кроме случаев, когда обстоятельства вынуждают пустить зубы в ход, разумеется, но такое случается не часто), проводя время в беседах, катании по траве и играх. Но не подумай, что мы какие-то дикари, мой юный друг, о нет. Каждый из нас постигает азы волшебства, еще лежа под теплым боком у матери. И это волшебство — доброе, потому что, поверь мне, в любом из миров нет существа добрее собаки. И, как и в любом другом мире, цель нашего существования — помогать человеку.

— Но ты говорил, что людей на твоей родине нет? — робко уточнил мальчик, про себя гадая, дозволено ли и ему обратиться на «ты» к новому знакомцу.

— Так и есть, — грустно пролаял Пес, — ни одного человека. Это и привело меня сюда. Леса и луга моего дома прекрасны, но какой в них смысл, если мы, его жители, некогда появившиеся на свет для того, чтобы исполнять мечты и желания человека, не можем преуспеть в этом славном начинании? Некоторые мудрые псы говорят, что раньше люди жили с нами рядом. Они были слабыми, без острых зубов или когтей, и поэтому мы заботились о них. Наше волшебство укрывало их от непогоды, вкусно кормило, дарило им счастье и безопасность. К сожалению, человеку никогда не бывает достаточно счастья. Этим вы отличаетесь от нас, псов. Так наши люди покинули нас. Наше волшебство и наша любовь не могли дать им того, в чем они нуждались.

— Но чего?

Соль смотрел на Пса с сочувствием, не замечая, что все проходящие мимо пассажиры обходят их, как будто какая-то невидимая сила не дает другим людям приблизиться.

— Увы, им хотелось приключений, власти, борьбы… Мудрые псы, правившие страной тогда, не могли допустить всего этого для наших людей там, дома. Посуди сам, Открывающий Двери, во что бы превратился наш прекрасный мир, если бы люди получили то, чего хотели? Рано или поздно они решили бы драться друг с другом. Может быть, собрались бы драться даже с нами! Так люди покинули нас, чтобы искать себе приключений где-то еще — никто не знает где… Даже самые древние псы не знают. Но они говорят, что люди еще не раз пожалели о своем решении: приключений у них было много, но вот счастья в чужих землях не нашлось. Они так никогда и не смогли забыть зеленый и тихий мир, от которого отказались. — Тут голос Пса дрогнул, и самая настоящая слеза медленно скатилась по его бронзовой морде, прочертив по ней влажную дорожку.

Солю очень захотелось погладить Пса, чтобы утешить, но он не решился — вдруг тот оскорбится?

— Так или иначе, — продолжил Пес, быстро успокоившись, — все мы слышали эту грустную историю, еще будучи слепыми щенками, и некоторым из нас она запала в душу больше, чем другим. В том числе мне и четырем моим братьям. Мы были так юны и глупы — Юм-Юм, Черно-белый, Гау, Лори и я, Раф. Иногда нам даже казалось, что мы не совсем псы — такая сильная жажда приключений владела нами. Но намерения у нас были добрые, мой юный друг. Мы хотели приносить пользу, делать то, для чего мы и были когда-то рождены. Хотели помогать людям быть счастливыми. Беготни по лужайкам нам было мало, и мы чувствовали тягу к высокому призванию.

Так мы решили найти себе людей, которым сможем служить. Но мы не знали, как это сделать, ведь никто из нас не умел открывать Двери. Нам пришлось ждать очень долго, пока один человек не оказался у нас в гостях. Он был странник, такой же, как ты, и наш мир был ему по пути. Несколько дней он был нашим гостем, его восхитила моя прекрасная родина, а мы, псы, сделали все возможное, чтобы устроить ему замечательные каникулы. Должно быть, некоторые из нас тайком надеялись, что ему так понравится жить у нас, что он захочет остаться и, быть может, приведет и других людей. Но он не захотел. Он долго благодарил нас за гостеприимство, но дорога звала его дальше. К счастью, мы с братьями успели подружиться с ним, и он согласился помочь. Когда пришло время открывать Двери, он взял нас с собой.

Лори сдружился с этим странником больше прочих и ушел вместе с ним — ведь, в конце концов, Открывающий был человеком, которому нужен верный друг, да и кому из людей не нужен? Ну а меня, Юм-Юма, Черно-белого и Гау Открывающий привел сюда, он сказал, что и сам отсюда родом и знает, что именно здесь людям больше всего на свете нужно волшебство. И, посмотрев на этот мир, мы решили остаться. — Видимо, Раф приближался к самому печальному моменту в своем рассказе, потому что от волнения его речь стала больше напоминать собачье рычание. — Сначала все шло хорошо. Мы жили здесь, подобно обычным собакам, подслушивали сокровенные желания и мечты людей. Мы исполняли их, и многие становились счастливыми… Мы полюбили людей, живущих тут, и мне и братьям жилось так славно, пока страшная истина не открылась нам…

Раф потупился, и, забыв о собственных неприятностях, Соль не удержался и ласково потрепал его по бронзовому загривку. Он оказался неожиданно теплым, как будто нагретым солнцем. Пес благодарно взглянул на него, прежде чем продолжить рассказ.

— Видишь ли, мой дорогой Открывающий Двери, там, у себя, мы можем жить вечно — сколько захотим, пока не надоест. Страх смерти не омрачает нашу жизнь, а значит, и никакие другие тоже, ибо все страхи по сути — одно. Но этот мир не принимает нас полностью — тут мы не можем жить вечно, и наше время уходит. Поэтому мы поселились здесь, на этой станции, и стали бронзовыми статуями. Для статуй, сам понимаешь, время идет не так, как для псов или людей. Если желаешь узнать, как именно, попробуй посидеть совсем без движения хотя бы несколько часов и поймешь, что я имею в виду.

Ночью мы становились собой и отправлялись в город. Понимаешь, днем, когда люди трут мой нос, они думают о сокровенном, о том, для чего им больше всего нужна удача. А ночью я странствую по городу, нахожу их и исполняю мечты и желания. Так время тоже уходит, но гораздо медленнее — и все равно мои братья испугались… Когда однажды Двери снова ненадолго открылись здесь (но это совсем другая история), Юм-Юм, Черно-белый и Гау решили вернуться обратно домой. Они и меня звали с собой, но я отказался. Бедные мои братья так горько плакали! Им не хотелось оставлять меня одного, но страх оказался сильнее любви. Вот так из четырех псов остался я один. Я бываю то одной бронзовой статуей, то другой — под настроение или в зависимости от того, какой нынче дует ветер — северный, южный, восточный или западный. И ночью, когда я выхожу из метро и вдыхаю запах листьев, — ах, мой юный друг, как счастлив я тогда бываю! Но днем мне приходится туго, ведь я все же Пес, а псы рождены на свет совсем не для того, чтобы сидеть неподвижно…

* * *

— Бедный Раф! — сочувственно пробормотал Соль, гладя его по блестящим бокам. — Но сколько же времени у тебя осталось?

— Дай полумать, — задумчиво почесал ухо Пес, растеряв при этом добрую половину своей важности. — Хм… Да, думаю, около девятисот двадцати пяти лет, если считать по вашим, человеческим, меркам.