Агне тем временем деловито раскладывала свои скромные пожитки. Одежда, травы, простыни. Селиться надо возле человеческого жилья, чтобы она могла выменять свои снадобья на еду, иначе зиму им не пережить.

— Идём, — ведьма накинула на себя куртку. — Нужно волок связать. Скоро действительно придётся уходить. Чувствую, ещё день-два и помогать здесь будет некому.

Весь световой день они потратили на то, чтобы связать верёвками конструкцию, похожую на плот с двумя длинными оглоблями спереди. Богданка подивилась, кого ведьма собирается впрягать туда, но раскрасневшаяся, и, кажется, даже повеселевшая на свежем воздухе, ведьма только хитро сверкнула глазами.

Аппетит за работой на морозе разыгрывается с волчьей силой, и ведьмы, быстро пожевав вяленой рыбы с пресными лепёшками, отправились на боковую. Но сон не шёл к Богданке, её беспокоило чувство, что вот-вот что-то случится. Хорошее или плохое — она не понимала, но оно было настолько сильным, что девочка, повертевшись на своём топчане, решительно забрала подушку и направилась к Агне под бок.

Ведьма сонно промычала что-то, и как только Богданка улеглась — обняла её. Стало спокойно и уютно. Но сон всё равно не шёл.

— Агне, скажи… — Богданка замялась. — А все ведьмы такие, как ты?

— Какие? — тихий голос был хрипловатым со сна.

— Добрые.

— Нет. Боги дают нам силы, а мы, люди, решаем сами, что с ними делать.

— Но сегодня ты Къеллу сказала, что твои боги хотят, чтобы ты осталась.

— Нет. Я сказала, что чувствую, что так будет правильно.

Девочка помолчала, обдумывая полученную информацию и слушая мерное дыхание вновь проваливающейся в сон ведьмы.

— Агне, то есть другие ведьмы не служат богам?

— Есть добрые боги, есть злые, — Агне испытывала двоякие чувства. С одной стороны, она устала за день и испытывала здоровое раздражение, что ей никак не давали провалиться в сон. С другой же — радовалась, что Богданка наконец заинтересовалась своей силой и сама начала задавать вопросы. — Я служу Фригг — жене Одина и матери всего живого.

— А Баба Яга добрая или злая?

— Я не знаю такой ведьмы.

— Ну, она живет в лесу, как ты, только дом её на куриных ногах. И ворует непослушных детей.

— Вот будешь прилежно учиться — сама разберешься, добрая она или злая. Потом мне расскажешь. Все, спи, — Агне покрепче обняла девочку, лениво размышляя о том, что болтливых она бы точно отдала этой ведьме на перевоспитание.

Но спать не получалось. Громко трещало в очаге сырое полено, в бок Богданке упирался острый локоть Агне, и хотелось поёрзать, но было жалко будить ведьму. Где-то под полом у входа копошилась мышь, может, уговорить Агне на котёнка в новом доме? Пушистого мурлыку. Кстати, почему она не держит никакой живности?

Страшная догадка заставила расслабившуюся было Богданку вздрогнуть. В ведьмином доме на каждом углы был начертан охранный символ от вредителей. Значит, либо он стёрся, либо у входа копошится не зверь.

По комнате потянуло дымом, а под окном вспыхнуло зарево.

— Агне! Вставай! Мы горим!

Богданка отчаянно начала работать локтями, расталкивая ведьму и освобождаясь от её объятий.

Агне вскочила на ноги ловко, словно кошка, будто бы и не спала. Она, было, рванулась к выходу, открыла дверь, и замерла, остановленная длинным двуручным мечом, слабо блеснувшим в нескольких сантиметрах от её горла.

— Ты думала, будешь безнаказанно губить детей, ведьма? — лекарь, который стоял на входе, дрожал, как осиновый лист. Вдохновляя мужчин в Медовом зале на этот поход, он планировал тихонечко отсидеться в своей коморке. В крайнем случае — пойти с ними и подбадривать их своими выкриками. Но никак не ожидал, что его выставят впереди всех. За его спиной стоял ярл в окружении своих людей. В руках у него был лук, с уже подожженной стрелой.

— Я никому не вредила, — как можно спокойнее сказала ведьма, пытаясь докричаться до сознания этих людей. — И не желала зла.

— Ты сейчас скажешь нам что угодно, чтобы спасти свою шкуру, погань, — осмелевший лекарь ткнул в неё мечом, заставляя сделать шаг назад, в дом.

— И что теперь? — она гордо вскинула голову, озирая своих соплеменников. — Вы, поверив речам чужака, пришлого, которого вы не знаете, готовы сжечь женщину с ребёнком?

— А ну замолчи! — взревел ярл, спуская тетиву.

Стрела пролетела над плечом Агне, обдав щеку жаром, и вонзилась в деревянный стол за её спиной.

Ведьма быстро захлопнула дверь и накинула начавшую тлеть мебель одеялом, выигрывая драгоценные минуты.

Окно у входа зазвенело, лопаясь от жара.

— Одевайся. Быстро, — прошипела ведьма Богданке, на ходу зашнуровывая сапоги и хватая собранные с вечера узелки с вещами.

Послышались несколько глухих ударов по крыше — кто-то пустил ещё огненные стрелы. По дому начал тянуться чёрный едкий дым.

Девочка запаниковала, заметалась по дому, словно испуганный зверек. Она побежала в свою комнату, к окну, и увидела сквозь мутную слюду других людей с огненными стрелами, готовыми сорваться в полёт.

Умирать не хотелось.

Она выбежала в общую комнату и едва не наткнулась на Агне, которая стояла посреди задымленной комнаты с отсутствующим взглядом.

Взгляд был направлен в глубь себя, а губы что-то беззвучно шептали. Девочка вскрикнула, когда ведьма неожиданно схватила её за запястье. Тоненькие косточки затрещали от силы, с которой сжались длинные тонкие пальцы ведьмы.

— Агне, отпусти. Мне больно! — Богданка попыталась вырваться, но наставница её словно не слышала.

По телу девочки начала растекаться горячая боль. Словно кто-то большой и сильный проталкивал раскаленные прутья сквозь её вены, она закричала, и Агне откликнулась на этот крик.

Она упала на колени рядом с упавшей Богданкой, и обняла ее.

— Прости меня, прости, — шептала она, гладя девочку по взъерошенным волосам. — Так надо было.

Сверху послышался треск — горящая потолочная балка опасно накренилась, роняя искры на их головы.

— Пойдём, — она потянула девочку за собой. — Быстро, только не поднимайся. Сейчас ветер раздует пламя и будет совсем худо.

Они проползли по полу в дальнюю комнату, откуда девочка наблюдала лучников с горящими стрелами.

Ведьма быстро выдавила окно и вытолкала в крошечный проем девочку, затем пролезла сама.

Холод отрезвил Богданку, она ещё замутненным взглядом оглянулась в поисках людей, которые были готовы ловить беглянок, и ничего не увидела, кроме сплошной белой стены снега.

Пурга выла, перекрикивая рёв пламени, ветер тысячами ледяных игл вонзался в лицо и забивался под воротник. Богданка попыталась выпрямиться в полный рост, но выскользнувшая в окно ведьма не дала этого сделать.

— Ползком! — крикнула она девочке на ухо. — Ты не устоишь на таком ветру.

Агне ухватила ученицу за воротник курточки, дабы не потерять её.

Через несколько метров они краем глаза заметили человека, лежащего в снегу, но тот был не в силах противостоять пурге, подняться и оглядеться.

А огонь все сильнее раздувался яростными порывами ветра и уже вовсю бушевал внутри дома.

Богданке казалось, что они ползли целую вечность, когда ведьма подняла её с четверенек и помогла сесть, опершись на толстый ствол дерева. Она похлопала девочку по щекам, приводя её в чувства.

— Сейчас, отдышимся, и пойдём дальше, — в перелеске вьюга шумела не так сильно, но всё равно её пришлось перекрикивать. — Метель скоро кончится, и нас пойдут искать.

Богданка ничего не могла ей ответить — бьющий прямо в лицо ветер не давал ни раскрыть рта, ни сделать полноценный вдох.

— Всё, пошли, — ведьма дёрнула ученицу за рукав, ориентируясь на одной ей известные приметы.

Лёгкие Богданки горели, спина, несмотря на холод, была мокрой от пота, а мышцы в ногах и спине отяжелели, стали свинцовыми.

Но она всё равно, упрямо закусив губу, старалась не отставать от ведьмы.

Постепенно вьюга стихала, и сзади начали слышаться голоса преследователей. Богданка заметалась, но Агне сильной рукой вжала её в свежий рыхлый снег.

— Не высовывайся, — жёстко приказала она.

Богданка хотела возразить. Они оставляли за собой не просто следы — настоящую колею, по которой их даже слепой найдет, но не стала, слишком бы много сил это отняло.

Впереди почудилось движение. Девочка внутренне сжалась, надеясь, что это ветер колышет ветки, а не волки пришли проверить, что у них сегодня на ужин. Но, сфокусировав взгляд, она чуть не закричала от страха — в свете луны их ждал кто-то очень высокий, растопырив свои длинные лапы с крупными ладонями, словно силясь поймать беглянок.

Ведьма же, заметив то же самое, заметно ускорилась. Они двигались прямо в лапы к чудовищу.

Богданка инстинктивно уперлась ногами в снег, и тогда Агне с неожиданной лёгкостью подняла девочку на руки и в несколько прыжков оказалась подле чудовища.

Ещё один рывок — и девочка оказалась на чьей-то покатой спине. Пахнуло лесным зверем, пальцы нащупали жёсткую, колючую шерсть. Перед лицом Богданки оказались раскидистые лосиные рога, которые она сначала приняла за руки.

Сзади запрыгнула Агне и, ласково потрепав зверя по шерсти, сказала: