— Елка, помнишь, как я впервые предложил тебе остаться здесь, со мной? Обещал любовь и счастье.

Я вопросительно посмотрела на мужа: что он хочет этим сказать?

— Твои слова были о том, что счастлива ты будешь только несколько лет. А потом превратишься в старуху при вечно молодом муже. Так?

Я вспомнила, что действительно говорила это.

— Вот и представь жизнь этой девочки и нашего сына. А ты далеко не она. Ты — гордая и волевая. Уверен, нашла бы способ покинуть наш мир, когда увидела, что у тебя появляются морщины. Но я не хотел ни твоей старости, ни расставания. И сумел заставить мудрейших изыскать способ продлить твою жизнь и молодость. И только после этого решил жениться.

Я с изумлением посмотрела на Эйнэра: казалось, все о нем знаю, а получается — ничего. Я прижалась к его плечу: все-таки повелитель меня любит.

А он жарко задышал мне в ухо:

— Елка, я хочу, чтоб у нас еще был ребенок. По обоюдному желанию. А не как в прошлый раз, когда я просто воспользовался твоим телом.

Я хотела ответить, но боль пронзила щеку. Со стоном я рухнула на подушки. Почувствовала озноб и ломоту во всем теле.

— Елка, что с тобой? Ты больна?

— Кажется, да.

Эйнэр крикнул, чтобы срочно позвали Найриту.

Вот только ее мне не хватало!

Скоро колдунья была рядом. Долго разглядывала меня, затем попросила повелителя оставить нас наедине.

— Я не пойму. Что случилось?

— Просто голова разболелась.

Найрита пристально смотрела на меня, но я чувствовала, что боль ушла и шрам не виден. Старая женщина погладила меня по голове:

— Ничего, ты крепкая девочка. Выпей, и все будет хорошо.

Потом достала из кармана склянку и накапала в бокал какую-то жидкость. Я вспомнила о желании Эйнэра иметь еще одного ребенка и вздрогнула. В том, что появился Клод, Найрита и ее снадобья сыграли не последнюю роль. Как бы я ни относилась к Эйнэру, сейчас стать матерью я была не готова.

Я взяла бокал с лекарством и внимательно посмотрела на колдунью. Она снова погладила мои волосы:

— В этом я помогу тебе, девочка, когда ты сама захочешь.

Я поцеловала руку провидицы, и этим не только растрогала ее, но и смутила. Однако меня не покидало беспокойство.

Найрита вдруг взяла мою ладонь:

— Дай взглянуть.

Лицо ее посерело:

— У тебя снова изменилась линия судьбы.

Я улыбнулась:

— Человек превращается в эльфа. Наверное, ты в первый раз наблюдаешь такое.

Она прервала:

— Нет, во второй.

— А когда это было?

Мне стало интересно услышать ответ, но колдунья не ответила.

— Может, расскажу, но не сейчас. Дай-ка еще взгляну… Ой, хлебнешь ты горя. Злая сила появится на твоем пути и постарается полностью зачеркнуть твою жизнь. Но конец будет необыкновенный.

Я затаила дыхание:

— Какой?

— Этого я не вижу.

Но я была твердо уверена, что видит. Только не говорит.

Ничего плохого от жизни я не ждала. С Эйнэром все замечательно. Бывает иногда недопонимание, как между любыми супругами, но муж меня любит. Немного нервирует щека, но, думаю, со временем пройдет. А злая сила и так время от времени появляется в лице отступников.

Найрита ушла, вернулся Эйнэр. Я, как котенок, свернулась калачиком у него под боком и только что не мурлыкала. Одним словом, такую беленькую и пушистую, как я, трудно было и найти.

На другой день Эйнэр вел переговоры с прибывшими. Я взяла под свое покровительство Иву. А когда узнала, что та рано потеряла мать, преисполнилась к ней сочувствием. На ум часто приходили слова Эйнэра о недолговечности человеческой жизни и молодости.

Договорились стороны на том, что официально пост правителя Клод примет через два года. А пока будет проводить в том мире столько времени, сколько пожелает. Станет изучать обычаи и традиции. Я вздохнула с облегчением: такой вариант меня пока устраивал.

Клод отправился провожать гостей в их родной мир. Я оседлала своего жеребца и собиралась отдохнуть в любимом месте у реки. И вдруг услышала голос Регины:

— Елка, Джейд умирает.

Неужели все так серьезно? Он же еще молод! Нет. Такого просто быть не может.

Я бросилась искать Эйнэра, но, как назло, его нигде не было. На зов Регины Арвэйн почему-то не отвечал. Я, нервничая, собирала вещи, которые надо взять с собой. Что случилось? Никогда еще муж не исчезал надолго, не предупредив меня.

Наконец повелитель явился. Я бросилась ему навстречу:

— Эйнэр, Джейд умирает. Нужно срочно лететь к Ирин. Может, смогу чем-нибудь помочь.

Взгляд правителя стал холоден как лед. Если бы на меня опрокинули бочонок ледяной воды, я бы так не поразилась.

— Хотите снова согреть его своим телом, леди?

Откуда он об этом узнал? Я же просто лечила…

Я разозлилась: черт! Ревность у Эйнэра срабатывает всегда в самое неподходящее время. Да еще и с таким запозданием. Это было так давно… и я тогда даже не знала, что где-то на свете существуют Диар и повелитель.

Эльф продолжил еще более холодным тоном:

— Вы, люди, так часто рождаетесь и умираете, что могли бы уже и привыкнуть к этому. К тому же Ирин гораздо более опытная целительница, чем вы. Если есть возможность, она спасет его сама.

Я ничего не понимала. Что с Эйнэром? Таким я его никогда не видела. Стал холодным и враждебным, да еще и перешел на «вы». Ладно, как хочешь.

— Ваша светлость, умирает муж вашей сестры. Моей подруги. А у нее, если вы не забыли, растет сын. Ваш племянник. — Я не выдержала взятого тона. — Хочешь ты, Эйнэр, этого или нет, но я лечу в Кэрдарию.

— Даже если я буду против?

— Даже тогда. Не рви все, что было между нами. Я тебя очень люблю, но там нужна моя помощь. А если я захочу, меня ничто не удержит, ты же знаешь.

Я еле сдерживала слезы. У Эйнэра опустились плечи, взгляд потух. Он молчал. Я тоже.

— Делайте, леди, то, что считаете нужным.

Повелитель встал и вышел. Я стояла в растерянности и полном отчаянии: самый близкий человек меня не понимает. И он не прав! Нельзя быть таким жестоким. Я несколько раз прошлась по комнате, стараясь унять волнение. Потом решительно переоделась, прицепила к поясу клинок, но все еще не теряла надежду, что вот-вот откроется дверь и появится Эйнэр. Обычно он старался сглаживать углы. Время шло. Меня пронзила мысль, что, если бы умирал кто-то из эльфов, Эйнэр давно бы был рядом. А тут… Подумаешь, человек. Пусть даже и муж его сестры. Стало муторно на душе, больно и обидно.

Я вздохнула и позвала:

— Регина!

В конце концов, я же ненадолго. И не отдыхать уезжаю. Для Эйнэра Джейд — никто, но мне он — как брат.

Моя красавица уже ждала меня во дворе и согрела теплым дыханием:

— Может, еще раз поговоришь с Эйнэром?

Но коса нашла на камень. Очень острая и на очень большой.

— Летим, Регина.

Она как-то слишком долго переступала с ноги на ногу.

— Регина, вперед!

Я испугалась, что, если она еще немного помедлит, я сама поверну обратно и помчусь к Эйнэру. А этого делать нельзя. Плохо сразу двум близким друзьям.

Регина стремительно взмыла в небо. Мир эльфов остался где-то позади. Странное что-то творится последнее время: за такой короткий срок мы поссорились с Эйнэром дважды. И это несмотря на страстные ночи любви.

И вот мы в Кэрдарии. Регина пролетела меж старинных каменных башен и опустилась во двор замка Джейда. Все здесь было знакомо и привычно.

Не дожидаясь появления хозяев, я помчалась к дому. Взлетела на крыльцо, перепрыгивая через три ступеньки. Навстречу спешила Ирин, по-прежнему прекрасная, но встревоженная. Мы обнялись. Ирин прижалась ко мне и заплакала. Видеть это было очень тяжело.

— Как Джейд?

Подруга жестом позвала меня за собой.

На кровати лежал Джейд. Он спал. Ирин приложила палец к губам. Я немного постояла рядом с больным, потом осторожно дотронулась до его лба ладонью. Попросила Ирин помолчать и оставаться на месте, пока я осмотрю ее мужа. Я, как бы сказали в моем мире, «включила третий глаз». Просмотрела все органы, но причины столь тяжелого состояния не увидела. Правда, печень чуть-чуть изменилась. Ее аура была какой-то грязноватой.

Ирин посмотрела на меня:

— Самое ужасное, что ни ты, ни я ничего не можем понять.

Мы еще немного побыли рядом с Джейдом и вышли в соседнюю комнату. Эльфийка без сил опустилась в кресло.

— Ирин, как это произошло? Что же все-таки с ним?

— Не знаю, Елка. Кажется, в организме людей нет ничего таинственного. Но никто ничего не понимает. В том числе и я. С каждым днем — все хуже.

— Успокойся. Будем надеяться на лучшее. А как ваш сын?

— Пойдем, взглянешь на него.

Разговор о сыне немного успокоил подругу. Мы вошли в детскую. Мальчик спал. Что ж, познакомимся завтра. Но до чего же ребенок был мил! Льняные локоны рассыпались по плечам. Тень от черных ресниц падала на щеки. Про цвет глаз я не спрашивала. Уверена, точно такой же, как у матери.

Эльфийка усмехнулась:

— Ошибаешься. Они черные, как угли.

Все время забываю, в чьем обществе нахожусь… Но как стремительно летит время. И как быстро растут дети…

Я решительно сказала:

— Ирин, иди, поспи. А я посижу с Джейдом.

— Елка, ты же знаешь. Я могу обходиться без сна довольно долгое время.

— Конечно, можешь. Нисколько не сомневаюсь. Но отдохнуть должна.

Ирин смотрела на меня и, кажется, чего-то ждала. Я про себя выругалась: чертов эльф, из-за тебя приходится врать:

— Эйнэр извиняется, что не смог прилететь. Он очень переживает за Джейда и появится здесь сразу же, как сможет.

Ирин внимательно посмотрела на меня и, кажется, усмехнулась. Мне стало стыдно: кого пытаюсь обмануть?

— Повелитель не смог оставить Диар: на нас постоянно нападают, — пробормотала я и, не выдержав, заплакала.

Ирин обняла меня. Кажется, мы поменялись ролями: утешать должна ее я.

— Елка, я сразу поняла, что брат не отпустил тебя. Иначе тебя сопровождали бы его воины. И не обижайся на него: он любит тебя до безумия, вот и ревнует. Своим свободолюбием ты беспокоишь его. Мог бы, давно запер во дворце.

Я злорадно подумала: это мы проходили. Не удалось.

А Ирин продолжала:

— Наши мужчины веками приучены к мысли, что жены должны быть усладой для мужей, украшением их домов и партнершами на балах. — Она хмыкнула. — Достался же Эйнэру подарочек. Орешек, об который можно обломать зубы. А брат, кроме того, что мужчина, еще и правитель. Представляю, каково ему.

Я шмыгнула носом. Обида вспыхнула с новой силой:

— Он не вышел меня даже проводить.

— Елка, а может, вернешься… — В голосе подруги слышалось беспокойство.

Я гордо выпрямилась:

— Нет, пусть принимает меня такой, какая есть. А если не хочет, то…

Ирин закрыла мне рот ладошкой:

— Не говори лишнего. Ты же сама его любишь.

Джейд в соседней комнате застонал, и мы бросились туда. Больной открыл глаза, увидел меня и просиял:

— Елка, как я рад! Давно хотелось тебя увидеть.

Я наклонилась и поцеловала его:

— Я тоже очень рада. И уже успела полюбоваться вашим сыном.

— Ирин, Елка давно здесь, и вы меня не разбудили?

— Она хотела, Джейд. Но я не разрешила.

Принц с трудом дышал и говорил, но я видела, что он действительно рад встрече со мной.

— А ты все молодеешь, Елка. Ты напомнила мне девчонку, которую я встретил на берегу реки.

Я рассмеялась:

— И которая начала знакомство с нападения на Трайса. — Джейд улыбнулся. — Он каждый день прилетает сюда. Король из него действительно получился хороший. Только вот тебя никак не может забыть.

Я подумала: а пора бы. Если, конечно, это правда.

Джейд ожил, шутил, смеялся. Мы с Ирин смотрели на него и радовались. Но что-то нет-нет, да и сжимало мое сердце. Хотелось плакать. Мы проговорили почти до утра. Затем Ирин спохватилась:

— Все. Джейду пора отдыхать. Да и Елке тоже.

Она дала мужу выпить какой-то отвар. Через некоторое время мы тихонько вышли из спальни, оставив дверь чуть приоткрытой. Ирин позвала служанку, и вскоре перед нами стоял столик с яствами и вином. Я удивилась: эльфы едят очень мало. А уж ночью — вообще никогда.

Подруга улыбнулась:

— Я знаю, Елка, ты же любишь покушать.

— Да какая, Ирин, еда. Нервы на взводе. Джейд болен, с Эйнэром поссорилась, Клод сумел влюбиться в такие года, да еще его просят стать правителем…

Я рассказала эльфийке последние события нашей жизни.

Ирин усмехнулась:

— Просто проклятие нашего рода. Эйнэр полюбил тебя. Я — Джейда, твой сын влюбился в человечку. Интересно, кого же выберет мой Крис?

— Тебе до этой проблемы еще далеко, а у нас она уже на пороге.

Ирин разлила по бокалам вино. Свой лишь пригубила, а я выпила до дна залпом.

— Похоже, Елка, вы поссорились с Эйнэром довольно серьезно. — Ирин опять вернулась к предыдущему разговору.

— Он не пожелал меня отпускать. А я не могла не прилететь, раз у тебя такое горе.

— Эйнэр был до последнего уверен, что без его согласия ты никуда не отправишься. Ты увидела Джейда, подбодрила меня, а теперь я бы посоветовала тебе все-таки вернуться.

— Нет, Ирин, — уперлась я, — он не прав. И раз уж я здесь, навещу Ксюху. Да и Трайса нужно повидать. Он еще тренируется? Не утратил форму? Не знаешь?

В зеленых глазах эльфийки появилось изумление:

— Ты хочешь потренироваться с Трайсом? Так я поняла? Разве ты не знаешь, что к супруге повелителя не смеет прикоснуться ни один мужчина? Об этих тренировках узнает Эйнэр, и чем все закончится? Я слишком люблю вас обоих. Поэтому просто сообщу брату, чтобы он тебя забрал.

— Не смей, Ирин. Иначе вообще меня не найдете. Мне нужно уметь постоять за себя и быть в форме. А твой брат не желает, чтоб я занималась. Учит стрелять из лука, метать ножи, но и только. Ты говоришь: на меня не смеет покуситься ни один мужчина. Но это уже случилось. И я желаю отомстить подлецу.

Ирин смотрела во все глаза:

— Кто осмелился, Елка? Как это произошло?

Ох, видно, подруга истолковала мои слова не совсем так, как следовало. Шрам вдруг заболел с такой силой, что я дернулась и схватилась за щеку. Потом отвела руку:

— Вот, смотри. Видишь?

Ирин стала белой как мел:

— Как тебя угораздило получить такой знак?

— Во время сражения. Причем, как сказала Регина, тот, кто его оставил, охраняет меня от всех случайностей битвы и вражеских ударов. И его дракон тоже. А еще он сказал, что хочет, чтобы я о нем помнила. И, знаешь, ему это отлично удается.

— Эйнэр видел?

— Самое интересное, нет. Шрам то появляется, то исчезает. И болит в самое неподходящее время.

Ирин вскочила с дивана и заходила по комнате. Причем так стремительно, что напомнила Эйнэра.

— Елка, может, я и ошибаюсь, но такие метки ставят отступники своим рабам. Но я никогда не слышала, чтобы клеймили лицо женщины. Обычно, если это и делается, то на закрытой части тела. Скорее всего, это вызов Эйнэру. Какой мужчина потерпит, чтобы его любимую заклеймили, как чью-то собственность?

Я разозлилась так, что потемнело в глазах:

— Я ему покажу рабыню! Сам будет ползать у моих ног!

— Не рычи и успокойся, Елка. Возьми себя в руки. Пожалуй, тебе действительно лучше пожить в Кэрдарии. Я постараюсь кое-что выяснить. Может, сумеем удалить знак. А сейчас иди, отдохни. Кстати, ты не возражаешь, если я поговорю с Региной без тебя, напрямую?

— Что за вопрос, конечно.

Меня проводили в комнату, в которой я когда-то жила. Вся обстановка осталась такой же, как в те времена. Только моих портретов прибавилось. Джейд любил меня рисовать. Говорил, что, в отличие от остальных, я все время разная. Действительно, Ирин можно было написать один раз, а потом только менять наряды и места. Ее безупречная красота скульптурного изваяния оставалась неизменной.

Я смотрела на рисунки и удивлялась. Как много Джейд видел в моих глазах: то страдание, то радость, то смех… Чаще всего художник изображал меня на природе: вокруг была изумрудная трава, голубое небо и темные скалы. Совсем мало было работ, где я находилась в замкнутом пространстве. Кажется, Джейд хотел показать, что я свободна как птица. Я даже умудрилась вспомнить, какой ситуации соответствовал тот или иной портрет. А еще я вспомнила небольшую миниатюру, которую попросил оборотень Илмар для своего лорда. Чтобы его вожак не забывал, кому обязан троном.

Я легла в постель, но сон не шел. Кажется, мое превращение в эльфа идет полным ходом: и помолодела, и спать стала меньше… Я вдруг ясно представила Эйнэра, наши безумные ночи. Еле сдержала стон. Захотелось позвать Регину и хоть на миг увидеть мужа, прижаться к груди. В тот же момент боль пронзила меня, и я схватилась за щеку. Снова перед глазами встали сцены боя и отступник, чем-то похожий на Кэрола. Что ему нужно? Какую игру он затеял? Ужас сказанного Ирин дошел до меня в полной мере: как поведет себя Эйнэр, узнав, что на мне метка рабыни? Не прореагировать он не сможет, иначе как отнесутся к такому поступку подданные? Эйнэр — не просто эльф, он — повелитель. А «супруга цезаря должна быть вне подозрений». Вроде жизнь наладилась, и на тебе! В общем, лучше пока и не думать об этом.

Я постаралась выбросить проблему из головы. Что сейчас может быть важнее здоровья и жизни Джейда? Нужно отдохнуть хотя бы часок и сходить к Ирин.

Я подремала немного и вскоре была на ногах. Понеслась к Ирин, с надеждой, что Джейд жив и ничего страшного не произошло.

Двери спальни были открыты. Рядом с мужем сидела эльфийка, тут же находился их сын, Крис. Я наклонилась, поцеловала Джейда. Спросила, как он себя чувствует? Не пора ли ему покинуть постель?

Принц ответил шуткой:

— Ни за что, леди. Я понял, что только в таком состоянии и могу рассчитывать на ваше внимание. И вообще мне нравится, что обо мне заботятся две столь очаровательные дамы.

Я повернулась к ребенку:

— Ну давай знакомиться. Я — Елка.

Мальчик весело рассмеялся, подал руку и серьезно произнес, как настоящий маленький мужчина:

— Рад знакомству, леди. Вы мне нравитесь, и вы красивая. Почти такая же, как мама.

Мы с подругой переглянулись и улыбнулись. Ну и сын у Ирин: настоящий дипломат! И мне комплимент сделал, и мать не обидел. Тут до меня дошло, что я без подарка. Нужно как-то исправлять ошибку.

— Крис, ты хочешь побывать в замке на острове посреди моря? Прокатиться на корабле, посмотреть на настоящих морских волков?

Глаза мальчугана заблестели:

— Конечно, хочу, леди Елка.

— Ну вот и хорошо. Посетим остров при первой возможности.

Крис затаил дыхание:

— Полетим туда на золотом драконе?

— Конечно. Иначе как добраться?

Я смотрела на мальчика и думала: как он поразительно красив. Такое необычное сочетание белоснежных волос и черных глаз, что слов описать не хватает.

Ирин улыбнулась:

— Галерея увешана портретами Криса так же, как и твоими, Елка.

Джейд старался выглядеть здоровым и веселым, но пот крупными каплями выступал у него на лбу. Ирин все время вытирала его платком.

Внезапно за спиной я услышала легкие стремительные шаги. Я не видела входившего в комнату, но почувствовала, кто это. Любовь давно прошла, но привычки остались. Я быстро поднялась, шагнула навстречу и присела в реверансе. Жизнь во дворце правителя приучила следовать этикету. Даже супруге приходилось при посторонних приветствовать повелителя, как положено.