— Добро пожаловать в Прозрачную заводь, хранители.
— А где остальные пастыри? — разочарованно протянул Мар.
Эрья вновь улыбнулась, на этот раз плутовато.
— Присмотритесь внимательней. Они уже давно здесь.
Друзья послушно закрутили головами. Безмятежная заводь вдруг разом пришла в движение. Подернулся мерцающей дымкой камень у берега, и на его месте возникла дева с кожей цвета рассветного неба и густыми молочными волосами.
Бесследно истаяла коряга, явив миру ладного юношу, чьи волосы впитали цвет голубого лишайника. Исчезали из виду и кувшинки. Взамен представали пастыри с волосами самых невообразимых оттенков. И вскоре на путников уже глядел не один десяток чистых жемчужных глаз.
Мар от восторга рот раскрыл.
— Вот это диво!
Губы Эрьи тронула довольная улыбка.
— Пока вы добирались сюда, в Прозрачной заводи успели собраться все пастыри вод леса Лиловой Синевы. И сейчас мы начнем Совет.
— Не много ли суеты из-за одного человеческого ребенка? — как бы невзначай обронил Брон и устремил на Эрью испытующий взор.
— Мы не хотим… — начала было та.
— …вражды с миром людей, — нетерпеливо оборвал ее оборотень. — Это мы уже слышали. — Он прищурился. — Только и всего?
Казалось, над лицом Эрьи проплыло легкое облачко.
— Сперва — Совет пастырей, — повторила она упрямо. — Потом ответы на вопросы.
— А мы, выходит, на Совете присутствовать не будем? — выразил общее недоумение упырь.
— Будете, — заверила их Эрья, — но позже.
С этими словами хранительница взмахнула руками и скрылась под водой. Прочие пастыри последовали за ней. Путники невольно подались вперед — поглядеть. И всем пятерым разом стало ясно, отчего заводь прозвали Прозрачной. Взгляд без труда доставал до самого дна.
Обычно тайная, подводная жизнь ныне предстала перед ними во всей красе. Уходили в изумрудную глубь крепкие стебли кувшинок. Лениво тянулись во все стороны кудрявые водоросли. Туда-сюда любопытно сновали стайки блестящих рыбешек. На песке безмятежно покоились разноцветные камни и ракушки. Пастыри вод же расположились вокруг Эрьи на самом дне.
— Ну, чем займемся? — бодро вопросил Мар.
Харпа сбросила на землю заплечный мешок.
— Не знаю, как вы, но я проголодалась. Предлагаю остановиться у воды и хорошенько отобедать.
— Волшебная идея! — живо отозвался упырь и скинул мешок вслед за Харпой.
— Поддерживаю, — улыбнулся Гэдор.
Хейта и Брон переглянулись.
— Я-я, наверно, еще погуляю, — вдруг выпалила девушка. — Есть не хочется пока.
— Мне тоже, — подхватил оборотень. — Пойдем пройдемся, как раз нагуляем аппетит.
И, не дожидаясь ответа, оба торопливо нырнули под ветви тенистого орешника.
— Только далеко не уходите! — крикнул им вслед Гэдор. — Чтобы не пришлось потом вас искать!
Но лес беспокойно зашумел, и ответа друзья так и не услышали.
Харпа вытаращила глаза.
— Это что сейчас такое было? — брякнула она, переводя взгляд от Гэдора к Мару и обратно. — Брон и Хейта?
— Ну, собственно, да, — развел руками упырь. — А ты что, заметила только сейчас?
— Нет, конечно! — с привычной дерзостью ответила Харпа. — То, что Брон… ну… того… я раскусила давно. Но про Хейту подумать не могла. Она ведь волков-оборотней на дух не переносит. — Девушка задумалась на мгновенье. — Нет, Хейта, понятно, стала с ним любезней последнее время. Но чтобы настолько! — Она передернула плечами. — Представить не могла, что между этими двумя могла возникнуть эта… как ее там… любовь.
Гэдор улыбнулся со знанием дела.
— Чаще всего так и бывает. Любовь взрастает на самой неблагодатной почве. Там, где ее никто не ждет. Словно вызов всякому злу, что кроется в нашем мире. Вот оно — истинно всесильное волшебство. Бесспорное доказательство, что невозможное возможно.
Рысь-оборотень упрямо тряхнула головой.
— Всё равно! Представить Брона и Хейту вместе — это как если бы… — она задумчиво огляделась, — представить вместе Мара и меня!
Упырь вскинул озадаченные глаза.
— Это еще почему?
— Почему? — Харпа издала едкий смешок. — Скажешь тоже. Да хотя бы потому, что ты упырь, а я оборотень. И мой народ не водится с такими, как ты.
— С такими, как я? — в голосе Мара слышалась горькая обида.
Гэдор неодобрительно покачал головой. Но на этот раз девушка и сама уразумела, что явно перегнула палку.
— Ну, вы пьете кровь, а мы нет, — поспешно добавила она. — И живете в темных пещерах, когда оборотни живут в землянках посреди леса.
— Ты вроде тоже сейчас в пещере живешь, — уныло заметил Мар.
— Ну ты сравнил нашу пещеру и пещеры упырей! — попыталась отшутиться Харпа.
— Дело ведь не в этом, — вдруг вымученно улыбнулся он. — Ты сказала так, потому что считаешь, что оборотни лучше упырей. Благородней, достойней, — горький смешок, — лучше.
— Я так вовсе не считаю, — упрямо возразила девушка.
— И вроде нет тут ничего такого, — словно не слыша ее, продолжил Мар. — Ведь так думают многие оборотни. Просто… — Он с тихой печалью поглядел на Харпу. — Наверное, я не ожидал этого от тебя.
— Да брось! — делано бодро воскликнула та. — Что я сказала-то?
Мар не ответил, изумрудные глаза его потускнели.
— И тем не менее ты права, — вдруг произнес он.
Теперь уж Харпа совсем растерялась.
— Не в том, что оборотни лучше упырей, — был ответ. — Но в том, что ты лучше меня. И мы вместе — поистине безумная идея!
В глазах Харпы застыло недоумение.
— Почему это я… — начала было она.
— В тебе нет тьмы, — перебил ее упырь. — Как бы сильно временами ты ни пыталась это доказать, в тебе нет той слепой, ядовитой тьмы, что медленно пожирает всё существо изнутри, точно червь.
Харпа взвыла от сдавленной ярости.
— Ты снова за старое! Ну сколько можно? Нельзя спихивать вину за то, что ты творил, на какое-то выдуманное буйное помешательство! — Она сверкнула глазами. — Ты совершал зло. Ты! Так же, как и я! И это то немногое, в чем мы с тобою похожи.
Губы упыря тронула грустная улыбка.
— То, что ты мне не веришь, не означает, что это неправда.
Он подхватил мешок, закинул его за спину и решительно подступил к орешнику.
— Эй! Ты куда? — оторопело выпалила Харпа.
— Пойду прогуляюсь. Что-то пропал аппетит, — ответил Мар и канул в лесу вслед за Хейтой и Броном.
Рысь-оборотень растерянно воззрилась на Гэдора.
— Ты ему веришь?
Тот молча кивнул.
— Отчего? — был вопрос.
— Мар может привирать время от времени. — Голос следопыта был спокойным и твердым, как скалы. — В вещах незначительных. Но по-крупному он врать не умеет. Стоит ему в глаза посмотреть, и сразу поймешь, что брешет.
— Мы странствуем вместе уже несколько лет, — проговорила Харпа, — но еще ни разу не видели, чтобы Мар дичал и жрал всех подряд.
— Может, это и к лучшему? — иронично заметил Гэдор.
— А может, — Харпа упрямо тряхнула головой, — причина в том, что всё это сказки? Спасительная ложь, в которой он убедил сам себя?
Следопыт пожал плечами.
— Как бы там ни было, не стоило говорить с ним так. Какая бы тьма ни крылась в Маре, он доверчивый и добрый. И такого не заслужил. — Гэдор изучающе поглядел на притихшую девушку. — Ведь, если мы сами будем свысока глядеть друг на друга, чего ждать приятия от других?
Харпа отвернулась и стыдливо насупилась.