Санитар развел руками, словно намекая «ничего без меня не могут», и помахал мне на прощание.

— Я бы попросил телефончик, но что-то мне подсказывает…

— Правильно подсказывает, — встрял Славик. — Она уже занята.

И, ухватив меня за руку, потащил обратно в сторону больницы. Но я все-таки вырвалась и сунула Волкову свою визитку, попросив позвонить, когда придет точный ответ по Марине.

— Чего раскомандовался? — ворчала я на Славика, пока мы шли к машине. — Симпатичный парень. Может, я бы с ним пошла в кино. Или в ресторан.

— А то я не вижу твои любовные мытарства. Запудришь пареньку мозги, а сама все равно будешь сохнуть по своему Дубровскому.

— Выходит, актриса из меня никудышная, — огорчилась я, потому что считала, что мне удается скрывать свое истинное отношение к Дубровскому под маской равнодушия. Оказывается, моя деланная веселость Славика обмануть не могла, но хотя бы предки не докучали лишними вопросами.

Все делали вид, что никакого Дубровского в моей жизни вроде бы никогда и не было. Хотя самое интересное, что мои родные его даже ни разу не видели, тому всегда удавалось ускользнуть от их пристального взгляда в самый последний момент.

Уже в машине мы вспомнили, что из-за вчерашнего происшествия забыли книги и прочие купленные мною мелочи в книжном магазине. Мне не хотелось туда возвращаться, но Славик настоял, что за книги уплачено. И нам они еще пригодятся.

— В конце концов, мы не виноваты в том, что Марина что-то съела или выпила. Мы ее даже и не знали толком…

— Ладно, поехали. Оставлю Кролику Боре денег, пусть купит цветы и от нас. Они же наверняка пойдут на похороны. Ужасно все это…

Вздыхая, я не заметила, как следом за нашей машиной пристроился незаметный «Опель», ловко державшийся на расстоянии.

Глава 9

Любовный треугольник Карпмана

Припарковав машину на площади, мы направились в сторону книжного, поглядывая на витрины. Когда мы зашли, Инна водила пальцем по пыльной полке с книгами, словно размышляла: стоит вытирать или и так сойдет?

— А, это вы… — заметив нас, пробормотала дама. — Мы же тут как на иголках. Боря с утра ездил в полицию, телефон Маринкин отвез. Мы его в каморке нашли. Что с Маринкой случилось? Никто ничего не говорит. Боря в морг звонил, но я не успела расспросить, мисс Марпл наша приперлась.

— Кто?

— Да вон, карга старая. Стоит, книги перерывает, — кивнула Инна на пожилую даму у книжного стеллажа. — Короче, я мужу Маринки звонила. А он, упырь, послал меня, когда я предложила помочь с похоронами. А разве же по-людски, без коллег?

— У Марины был муж? — Я вспомнила, что кольца на пальце девушки вроде бы не заметила.

— Ага, был, — презрительно скривилась Инна. — Такой, знаете, с пакетом.

— С каким еще пакетом? — не понял Славик.

— Ну, из тех, кто ходит с пакетом. И не звонИт, а звОнит.

— Тупой, что ли?

— Обычный мужлан, — отозвался Боря, который все это время клеил ухо к нашему разговору.

— А Боря, случайно, не ваш ли сынок? — поинтересовался Славик у кассирши, пока Кролик снова отвлекся на «каргу», требовавшую отечественные детективы, а не «эту вашу забугорную пургу».

— Еще чего, — фыркнула кассирша. Наверное, намекая на свою молодость, которую мы проглядели. Или на то, что ей такой сынок и даром не сдался.

Наконец Кролик Борис оставил пожилую даму определиться с книгой, и подошел к нам. На лице его читалось возмущение:

— Хорошо, что заехали. А я как раз собирался вас искать! Мне в морге сказали, что Марина отравилась! И в полиции есть версия — кто-то ее отравил. Я с главным разговаривал, который это дело ведет. Значит, вас тоже будут допрашивать.

Последнее утверждение прозвучало со злорадством, и я возмутилась:

— А мы тут при чем?

— Я вчера изучил телефон Марины. Нет, не то чтобы я лазил, просто такое горе, — заюлил Боря, осознав, что его интерес к телефону погибшей выглядит вызывающе. — А у нее был открыт мессенджер. И там… Сейчас покажу, я сфотографировал экран.

И он протянул мне свой телефон.

— Вот!

На экране был скриншот переписки во Вконтакте. Что-то сразу кольнуло: фото девушки показалась мне знакомым. Славик вслух прочитал:

— Мари Леклерк? Это кто?

— Это аккаунт Марины. Она так себя подписывала. Но самое интересное — это ее сообщение. Глядите сюда. Это же вы! Я узнал вас на фото. Вчера, когда полицию ждали, успел рассмотреть, хоть вы и прятались под очками.

Я поморгала от возмущения, пытаясь понять, что происходит, а Славик уже прочитал сообщения.

— Ой, правда! Смотри, Даринка, она же тебе писала? Я не понял, вы что, подружки?

— Да какие подружки… Погодите, Мари Леклерк — это Марина? — дошло до меня наконец. — Но… Я понятия не имела. Какая-то сумасшедшая написала мне, если честно, я вообще удалила эти сообщения. Там и на аватарке ее не узнать, разве что с большой натяжкой.

— Ой, это да, — поддержал меня Славик. — На аватарке принцесса, а в жизни может быть тот еще Шрек! Я как-то пошел на свидание с поварихой…

— Подождите, — я все не могла успокоиться. — Выходит, Марина мне писала, значит, она знает его…

— Кого? — уставились на меня три пары глаз, а я прикусила язык. Действительно, кого? Дубровского? Но откуда… Вдруг я ошибаюсь? Но кого-то же она имела в виду, написывая мне и прося о помощи?

— Не знаю, — буркнула я. — Но текст ее послания прозрачно намекает, что у нас с ней были общие знакомые. Надо бы посмотреть все ее сообщения. Может, найдем ответ.

— Я отдал телефон в полицию. Утром отвез, — вызывающе заявил Кролик Борис. — Но сообщений там не было. Висело только парочка последних: ваше и рассылка какая-то по выставкам. Она, видимо, удаляла переписки.

— Конечно, чтобы муж хвост не накрутил, — буркнула Инна.

— Пусть разбираются, кому Марина могла так помешать, что ее отравили…

— Да, цикутой так просто не разбрасываются, — вздохнул Славик, а Кролик Боря округлил глаза:

— Цикутой? В смысле? Ее что, отравили вехом? Я не знал…В полиции просто сказали, что подозревают яд…

Мисс Марпл (она же старая карга) выбрала две книги и недовольно окликнула Кролика. Тот медленно повернулся и на негнущихся ногах пошел к ней, словно загипнотизированный удавом.

Инна, проводив Борю взглядом, повернулась к нам:

— Батюшки святы… Да кому нужно ее травить? Вот хоть взять меня? У нас с ней даже отпуск не пересекается. Она всегда в мае берет, а я в сентябре, чтобы картошку копать. Борька вообще без отпуска, он чудной. Рассчитывает на повышение.

— Разногласия могу быть не только из-за отпуска. К примеру, карьерные амбиции, — сразу включил «сыщика» Славик.

— Какие карьерные амбиции? Продавец и кассирша — вот наш потолок. Мы вам что, холдинг-шмолдинг? И зарплата у нас примерно одинаковая.

— Какая? — вздернул бровь Славик и зачем-то открыл блокнот, который схватил тут же, у кассы.

— Никакая, — огрызнулась Инна, забирая у него блокнот. — А то сами не знаете.

— Ладно, ну а Боря? Чего он на нас взъелся? — поинтересовалась я, потому что мне совсем не нравилась сложившаяся ситуация.

— Точно, Боря крайне подозрительно себя ведет. Типичный отравитель, — согласился Славик, а Инна хмыкнула:

— Боря наш? Вы его видели? Какой из него отравитель, он же всю жизнь с мамой живет, шагу боится ступить. Та и отпускные его всегда проверяет, и трудовой договор приходила читать, и время на обед выбила, чтобы продлили. Мол, у Бори гастрит, ему нужно кушать по часам. А сам Боря втихаря от мамы лапшу дрянную ест.

— Ну, при маме он тютя, а в знак протеста… — не унимался Славик, но Инна отмахнулась:

— Лапша и есть его протест. Да и как бы Боря до такого додумался? Он бы маму свою прислал, а сам бы не смог. И главное — зачем? Они с Мариной и общались редко, он ее раздражал, так что они по работе старались не пересекаться. Маринка ему буркнет «привет», да и день в телефоне сидит. Или с покупателями, если наплыв.

— А заступается он за нее так, будто их что-то связывало, — заметила я.

— Небось злится, что теперь ему работы прибавится. Директор приезжала, уже намекнула, что брать никого не будут, время сейчас непростое. Зарплату точно не поднимут, а нагрузят по самое… Маринка, по правде сказать, хорошая работница была. Она и выставки у нас тут организовывала, и встречи с писателями. Никто ей ничего плохого не желал. Но если уж так следователи решат, что ее отравили, то мой вам сказ — это муженек ее, сибиряка. Явился не запылился.

— Чего вы так решили? — удивилась я.

— Да вы просто Маринку не знали. Она же странная была, все цветочки-розочки, днями тут «Мадам Бовари» читала и все вздыхала. Но и я не дура.

— Тоже «Мадам Бовари» прочитали? — похвалил Славик, а Инна хмыкнула:

— Почти. Краткое содержание. Но все поняла. Там так и сказано, что девица замуж вышла за посредственность, а мечтала о возвышенном. Видно, Маринка мужа выбрала впопыхах, чтобы в девках не засидеться, а потом деваться некуда. Вот она и…

— Вы думаете, у нее кто-то был? — вздернул бровь Славик.

— Ну, был не был — этого я не знаю, по душам с ней не болтали. Но работаем вместе, такое не скроешь. Она последние полгода все с телефоном в руке, а сама сидит, улыбается. И похорошела. Ко мне записалась, волосы в порядок привела.