Глава 4
Марику позвонила уже с улицы. Попросила принести мое пальто и вещи. Всё, что сможет захватить с собой. Вернуться в отдел, которому отдала четыре года своей жизни — не смогла.
Как я буду девчонкам в глаза смотреть? Что скажу? Как объясню, почему потеряла контракт и профукала перспективы?
Те обвинения, которые Мерзляева бросила мне в лицо — буквально уничтожили. Особенно ее ледяное «Ты уволена».
Но я совру, если скажу, что удивили. Нет. Я всегда догадывалась, что Регина живет по правилам, которые далеки от жизненных принципов обычных людей. Но пока эти правила меня не касались, я старалась их не замечать, взяв руководство над своим небольшим отделом. В конце концов, мы лишь наемные работники, а слухи о том, как именно нашей хозяйке досталось рекламное агентство (и через кого она на этом пути перешагнула), оставались слухами.
Однако услышать, что Мерзляева, оказывается, и от меня ждала подобных шагов… Помнить, в чём именно упрекнула в присутствии своего сына, а он промолчал — было отвратительно и больно.
Да, я когда-то пришла к ней с улицы, а она меня взяла на работу. Но не потому, что пожалела, и конечно же не потому, что оказалась душевным человеком. А потому, что не могла платить опытным специалистам, а я согласилась начать с малого.
И я никогда не приходила к ней нищей. Я принесла с собой диплом и знания. Энергию, которой не хватало агентству, а еще огромное желание создавать уникальные проекты. Лучшую рекламу! И я честно трудилась на благо «Регины-Стайл».
Так почему я именно сегодня споткнулась?
Да, проект с корейцами был похож на «Джекпот», стоил несколько миллионов и мог продлиться не один год. Но я старалась его получить…
Господин Сонг, сооснователь корейского бренда «Choki Woki», вел себя как богатый и деловой человек. Всё это ерунда насчет его намеков и десертов. Жалкая попытка Регины оправдать неудачу. Обида, что нас обошли конкуренты.
Но какие бы гадости Мерзляева ни наговорила, в одном она была права — это я готовила львиную часть презентации. Это я занимала внимание корейцев. Это я строила стратегию сотрудничества, и это от меня они отказались в конечном счете.
Я действительно оказалась неубедительна и всех подвела.
Переоценила себя?
Возможно.
Но я была уверена в успехе, и в этой уверенности мне бы и в голову не пришло делиться информацией с конкурентами. Зачем? Тем более, что у меня и связей-то с «Империал-Куб» никаких нет. Их просто не могло быть, потому что я с университета терпеть не могу Максима Орловского.
Конечно, я об этом никому не говорила, даже Марику. Мы все взрослые люди и у каждого есть свои секреты… Но обвинить меня в том, что я знала про срыв контракта и поэтому опоздала, после моей преданности агентству было подло.
Как Мерзляевы вообще до подобного додумались?
Как… как они могли меня уволить?!
И почему Арнольд до сих пор не спустился и не нашел меня?
Когда Марьян пришел, я уже успела замерзнуть на парковке. Пошел легкий снежок. Нога разболелась, поэтому я села прямо на бампер своего «Порше» и обхватила себя руками.
Суббота вышел из здания в куртке нараспашку, с двумя сумками на плечах и мотоциклетным шлемом в руке. Подойдя, протянул пальто и поставил одну из сумок на багажник.
— Геля, ну и почему ты не села в машину? Простынешь.
— Не спрашивай, — ответила парню убитым голосом. — И я — Лина, забыл? Мы же договаривались.
Я взяла пальто, сползла с багажника и надела его на себя. Руки дрожали и на Марика было стыдно смотреть.
— Это на работе ты директор с понтами, Ветрова, а здесь девчонка, которую я знаю сто лет. И не шмыгай носом. Садись в машину и расскажи по-человечески, что произошло.
Вспоминать не хотелось. Еще не хватало разреветься.
— Значит, ты уже в курсе, что меня уволили?
Марик печально кивнул.
— Да. Регина наверху рвет и мечет — все затаились, как мыши. Такими темпами к вечеру пол-агентства разнесет. Уже свою секретаршу до слез довела — рыдают на пару с Аллочкой. Сказала, что ты провалила контракт с корейцами и продала информацию «Империал-Куб»…
— Ложь! — вырвалось протестующее, но совершенно жалкое.
— Знаю. А еще предупредила, что если кто-то при ней посмеет упомянуть твое имя и сохранит с тобой контакты — то может сразу прощаться с рабочим местом.
Я достала из сумочки брелок от машины и замерла с ним в руке, не в силах ничего сделать. Новость шокировала больше самого увольнения.
Мой красивый зáмок успеха не просто треснул, он оказался песочным и рассыпался прямо на глазах.
Скоро даже моего имени не останется, не то что дороги назад.
— Прости, Марьян, — бессильно выдохнула. — Я не ожидала такого от Регины. Навредить вам с девочками не было в моем новогоднем списке желаний.
Марик отобрал у меня брелок и открыл «Порше» сам. Оставив дверь открытой, обошел автомобиль и засунул внутрь мою сумку. Сев на пассажирское сидение, уставился на меня сочувствующим взглядом.
— Ну, ты расскажешь, что произошло в конференц-зале, Геля? Садись, а то скоро вся «Галактика» будет на нас таращиться из окон.
Я села. Хлопнула дверью. И рассказала.
Не всё. О претензиях Мерзляевой касательно «проваленных выходных с господином Сонгом» упомянула скупо. Неудобно было говорить о таком парню, но кое о чем Суббота и сам догадался.
Мы помолчали.
— Хочешь верь, а хочешь нет, Ангелина, но все к лучшему, — неожиданно сказал Марик. — Кто-то должен был разорвать порочный круг «Ты и Мерзляевы», пока они тебя в себе не растворили. Так почему бы это не сделать корейцам? — Он посмотрел на меня. — Ты серьезно думаешь, что жизнь кончена?
Я не думала. Я знала.
— Типа того, — ответила. — Регина смешает мою репутацию с грязью, если я хоть где-нибудь появлюсь. А ты?
— Ну, очевидно, что будет сложно найти новую работу. Мне здесь нравилось.
Я моргнула на Марика. И да, сквозь слезы.
— Суббота, ты же не вздумал уволиться из-за меня? — пробормотала. — Не надо!
— Конечно, нет! — фыркнул парень. Подняв руку, он положил пальцы на шлем и посмотрел в окно перед собой. — Из-за тебя даже не подумал бы! А вот из-за условий — да. — Он вдруг стал очень серьезным и очень сердитым. — Я Мерзляевой не ее Омежка, чтобы за меня решали, с кем мне общаться!
Я боялась об этом спросить, но конечно же, поняла, как только увидела у Марьяна в руке мотоциклетный шлем и вторую сумку, что он тоже ушел из агентства.
— Мы что-нибудь придумаем, Суббота. Обещаю! — пообещала другу, совсем не чувствуя в этом уверенности.
Вот той уверенности, которую услышала от него в ответ:
— Я в этом ни секунды не сомневаюсь, Ветрова. Только не вешай нос!
С Мариком распрощались на парковке и, договорившись созвониться, отправились по домам.
Время было еще дневное, я ощущала себя морально раздавленной, и машину на шоссе вела отвратительно. Ползла по улицам города улиткой, не обращая внимания на сигналящих со всех сторон водителей.
Доехав до парка, собралась повернуть к дому… но неожиданно для себя остановилась, увидев внизу парковых ступеней знакомый кофейный киоск.
Мне вдруг еще раз захотелось проверить свою удачу.
И кофе захотелось выпить — горячего и горького, как обида на душе.
А еще — пореветь у кого-нибудь на плече по-настоящему. И чтобы по голове погладили, и слова сказали те, которым веришь.
Я вздохнула.
Но не у Женьки же на плече реветь. У нее нельзя. Это я для нее опора в жизни. И мать, и отец, и…
В горле внезапно встал колючий ком, и чтобы не дать ему меня задушить, я вышла из машины и хлопнула дверью. Вдохнула полной грудью, впуская в легкие остужающий воздух наступившей зимы.
Снег — первый, легкий, едва заметный — продолжал идти, пролетая перед глазами белыми паутинками. Невесомые снежинки спускались на землю и, падая на щеки, таяли.
Я застегнула пальто, сунула руки в карманы, и пошла, прихрамывая, к кофейному киоску. На прическу плюнула. Действие лекарства ослабевало, лодыжка ныла все сильнее, но в трех минутах от дома я могла позволить себе быть слабой.
К черту! Я даже пореветь могла себе здесь позволить, как когда-то! Просто забылось всё, а сейчас вот вспомнилось.
Возле знакомого киоска стояли две молоденькие девушки и флиртовали с продавцом. Или наоборот. Парень вручил им по стаканчику латте, и девчонки, смеясь, назначили ему свидание на этом же месте завтра. После чего довольные своей смелостью упорхнули.
Эх, беспечная юность. Поцелуи под снегом, взгляды глаза в глаза и ожидание чуда. Жаль, что у меня ничего похожего не было. И флиртовать так легко с парнями не получалось. Один только раз улыбнулась понравившемуся парню… и навсегда урок жизни запомнила.
— Добрый день! Что закажете?.. Ой, это снова вы? — обрадовался продавец, когда я нарисовалась перед его окошком — хмурая и взлохмаченная. Широко улыбнулся, словно увидел добрую знакомую, а не сердитую клиентку, которая с утра испортила ему настроение. — Американо, как всегда?
Я напряглась, ожидая подвоха.
— А вы уверены, что у вас кофе не закончился? — спросила подозрительно.
— Уверен. Сразу после вас привезли двойной запас!