— Я переезжаю в Оуэнбег, Шоуна. — Шэй посмотрел на стены, на кровать, на шкаф. — Я только что был во дворце, и… меня отстранили. Послушайте, на шкафчике в гостиной лежит конверт — я оставил вам, Джорджу и девочкам деньги и рекомендательные письма…
Шоуна бросилась вперёд и обхватила его за талию — она была не очень высокого роста, — и он замер, не зная, что делать, в то время как женщина, годившаяся ему в матери, рыдала ему в живот. Так они и стояли, и в конце он сам был готов заплакать. Шэй положил руку ей на голову — чепчик упал — и погладил по волосам, как ребёнка.
— Я знала, что так будет. Что же это за мир такой, мистер Эшкрофт? Вы всё правильно сделали. Вы всё сделали правильно.
— Я знаю.
И тогда он услышал звуки мандолины, но теперь это было уже не важно.
Всё происходило как во сне — медленная поездка к окраине города, разгрузка одинаковых чемоданов. Подъём на причал, где примостился воздушный челнок.
Дама с южным акцентом, который она тщательно пыталась скрыть, сказала Шэю, что место в первом классе уже занято, но «наш второй класс ничуть не хуже». За дверью, к которой она его подвела, находилась каюта, напоминавшая реквизиторскую театра: диван, от которого несло потом, столик и ваза с цветами, которые давно опоздали кому-нибудь на могилу.
— Не желаете ли выпить? — спросила южанка.
Он ответил:
— Я не пью.
— В таком случае чаю?
— Да, пожалуйста.
Она принесла одинокую фарфоровую чашку на пару с чайником, холодным, как лёд. Шэй не был уверен, что это ещё одно оскорбление или просто халатность; да и, по правде говоря, ему уже было всё равно.
Когда челнок скользнул в прощальный пролёт над столицей, направляясь туда, где горизонт выжимал из солнца последние капли, Шэй сел и отхлебнул безвкусного отвара. За иллюминатором проплывал дворец, Красный холм, медовые соты огней на сторожевых башнях. «Считайте это возможностью», — сказал ему Эйдан.
— Я очень надеюсь, что вы не имели в виду возможность совершить самоубийство.
Его сестра, будь она жива, гордилась бы им: он мог отказаться от назначения, как отказался от того приказа, мог молить о снисхождении. Но было что-то благородное, даже романтическое в том, чтобы принять несправедливое наказание. «Я принял решение, я бы поступил так снова. И теперь я отвечаю за последствия».
«Если мне нужно позаботиться о том, чтобы башня была построена, — подумал он, — то это будет самое скорое и эффективное строительство в истории. Я найду способ вернуть себе то, что у меня забрали».
Он поднял чашку, насмешливо отдавая честь дворцу, который проплыл мимо и исчез из виду.
Вот и закончилась моя жизнь в столице, Лена, дорогая моя сестрёнка. Когда тебя не стало, я пытался двигаться дальше, сосредоточился на карьере — и посмотри, к чему это привело.
Пожалуйста, прости, что я так долго с тобой не разговаривал. Наверное, поворотным моментом для меня стал тот приём, когда меня спросили, кто ты такая, и я осознал, что говорю вслух. Люди подумали, что я свихнулся, и, конечно же, это безумие — вести воображаемые беседы с умершей, но ведь мы все безумны в той или иной степени, верно? Загвоздка лишь в том, чтобы определить, насколько велика твоя степень.
Как же мне хочется, чтобы сейчас ты была со мной рядом и чтобы я мог быть таким же стойким, как ты.
Часть I
Герцогство
Шэй пробудился, когда корабль совершил скачок в преисподнюю.
Отлакированную дневным светом каюту подбросило, тряхнуло, и наконец она ухнула вниз. «Может быть, мы попали в воздушную яму, — прошептал голос в его сознании. — Полежи спокойно минутку, всё пройдёт».
Он оторвал руку от матраца и поднял её к лицу — мизинец чуть-чуть дрожал. Ещё один толчок скинул его с дивана, и где-то в недрах гондолы две дюжины глоток слились в коллективном вздохе.
Шэй уже собрался присоединиться к ним, как шальная мысль заставила его нервно рассмеяться: «Впал в немилость. На этот раз, похоже, буквально».
Ну уж нет, с таким концом он был не согласен.
Застёгивая на ходу рубашку, он выглянул в коридор. Справа от него дверь в каюту люкс распахнулась, выплюнув мужчину в смокинге. Смерив Шэя взглядом, он бесцветным голосом спросил:
— Мы что, все умрём?
«Значит, та южанка не солгала — первый класс и правда занят».
Шэй протиснулся мимо него.
— Не стойте в коридоре. Возвращайтесь в каюту и держитесь за что-нибудь.
Позади бесцветный голос повторил:
— Мы все умрём?
— Если соберёмся, я вам сообщу.
Коридор расширялся, переходя в кипенно-белый зал ресторана с осколками разбитой посуды на полу. Столовые приборы зазвенели в такт его стуку в дверь мостика.
— Шкипер? Что происходит?
Прошло добрых десять секунд, и чей-то голос произнёс:
— Кто там?
— Эшкрофт. — Очередной нырок впечатал его в стену.
Дверь приоткрылась, и в щели появилось рябое лицо.
— Министр?
— Бывший. Впустите меня.
— Впусти его, Джона, — сказал другой голос.
Рубка управления была похожа скорее на срез световой камеры маяка, чем на мостик морского судна; вчетвером тут было бы тесно.
Капитан, одетый в оливковый парадный китель Оуэнбега — их пункта назначения, стоял у руля. Шэю он представился набором разрозненных черт: широкий затылок, бакенбарды, складка на брюках. Рябой же — видимо, старпом — держался за второй штурвал.
— Чем я могу вам помочь, министр? — не оборачиваясь, спросил капитан.
— Вы можете объяснить, что это за чертовщина творится.
— Полагаю, вы впервые в герцогстве?
— Как и многие другие пассажиры, по всей видимости. В каютах сейчас тренируются петь оперу.
— Это всего лишь турбулентность.
— Я знаю, как выглядит турбулентность. — Рубка выдала очередное па, и Шэй схватился за железный рычаг, чтобы не упасть.
— Министр, пожалуйста, отпустите рычаг, — сказал рябой мальчишка.
— Я знаю, как выглядит турбулентность. Это похоже на пляску пьяных матросов.
— День сегодня неудачный, вот и всё, — сказал капитан. — Всё дело в ветре. Ветер ударяется о неё, разлетается во все стороны, набирает скорость. Нам перья ерошит.
— Обо что он ударяется?
— По правому борту, мистер Эшкрофт.
Всё ещё не поворачиваясь, капитан махнул рукой. Шэй посмотрел в ту сторону и ахнул. Сделал несколько неуверенных шагов к иллюминатору.
За ним простиралось нечто необъятное, нечто тёмное, полоска вечернего неба, врезанная в полдень. Сказать, что башня огромна, всё равно что сравнить вулкан со спичкой, — это был ствол горы, освобождённый от предгорий, а разбросанные в её тени деревеньки вполне могли быть картонными игрушками.
И это за неё он отвечает? Разве он может что-нибудь с ней сделать, что-нибудь проконтролировать?
— Боже, — сказал Шэй, — на какой мы высоте?
— Триста шестьдесят метров.
— Какой же высоты эта чёртова громадина?
— Примерно триста. И, поговаривают, они собираются нахлобучить сверху ещё триста… но об этом мне, пожалуй, стоит спросить у вас, разве нет?
— Простите?
— Лорд Эшкрофт, мы же тут не дураки.
В этот момент Шэй увидел себя со стороны: аристократ, ворвавшийся на мостик, оттолкнувший человека, который, наверное, год копил, чтобы прокатиться в первом классе. Каким тоном он говорил, какими словами. «Шкипер».
Он протянул руку:
— Кажется, нас официально не представили, капитан.
— Лиам Сэлас. Добро пожаловать на границу, министр.
— Я не…
— Я хотел, чтобы вы знали… Я вообще-то собирался навестить вас в каюте, прежде чем вы столь изящно вломились к нам… Я рад, что вы здесь. Вопрос, конечно, непростой с политической точки зрения, но мой сын был среди протестующих.
Рукопожатие продлилось дольше, чем того требовала вежливость — к счастью для Шэя, потому что иначе от следующей встряски он бы растянулся на полу.
— Я поступил так, как поступил бы любой нормальный человек, — сказал он.
— Вы удивитесь, но это не так.
— Нужно быть полнейшим отморозком, чтобы применить газ на людях.
— И тем не менее королева отдала такой приказ, верно?
Колоссальное сооружение приближалось, и Шэй прищурился.
— А что это за розовый блеск? Вон там и там. Что это за точки?
— Ах, эти. Это техн.
— Что ещё за техн?
— Устройства дракири.
Шэй открыл и закрыл рот, и мостик сжался, сдавливая его, а в памяти всплыл образ другой комнаты с серыми стенами, пятнами копоти, стульями с искорёженными ножками, душком чего-то неизвестного, чужеродного и ещё одним запахом, от которого выворачивало наизнанку — запахом палёной плоти.
— Это безумие. Вы используете технологии дракири в строительстве?
— Я вообще-то кораблём управляю. Но да, строители используют их техн.
— Почему этого не было в отчётах?
— Я-то откуда знаю? Спросите герцога… или Бриэль.
— Бриэль?
— Главного инженера.
— Почему этого не было в отчётах? — прошептал Шэй.
«Лена, Лена, посмотри, что они натворили».
— Я не имею ничего против дракири или беженцев в целом, — сказал капитан. — Половина герцогства до сих пор клянёт тот день, когда отец Дэлин даровал им поселение на нашей земле, но я думаю, что тогда старый подонок в первый и последний раз поступил правильно.