— Мистер Сэлас, поверьте, я тоже не имею ничего против дракири. Но это… — Шэй постучал костяшкой по иллюминатору. — Давно вы используете техн?

— Повторяю, вам лучше спросить мисс Бриэль.

— В чью голову пришла эта светлая идея?.. Технологии дракири — бомба замедленного действия. Я знаю это по своему опыту.

Они оба молча смотрели в окно на приближающегося гиганта.

* * *

Хуже всего, сестрёнка, что я не всегда могу вспомнить твоё лицо. Порой я вижу тебя во сне, а когда просыпаюсь, детали рассеиваются, растворяются в том, что приносит новый день: в тепле, сиянии и пыли. И тогда я, взрослый мужик, навзрыд плачу — из-за того, что ты превращаешься в воспоминание.

Мне сказали, что всё это часть «исцеления», Лена. Ты можешь в это поверить?

2

Жёлтая тропа относительно прямой линией тянулась от причала воздушного челнока; она была похожа не на настоящую дорогу, а скорее на колею, вспаханную в поле огромным пальцем. В конце ждали четыре повозки.

Шэй позволил парню из каюты-люкс первым выбрать себе лошадь; остальные пассажиры в белых и коричневых брюках и в платьях пошли пешком. Половину из них за час до этого, должно быть, вывернуло наизнанку — их лица покрывала бледность, но глаза сияли: «Только посмотрите на неё. Смотрите».

Башня заслоняла солнце, накинув покрывало длиной в километр на поля, тополя и деревню, ютившуюся у подножия холма, на котором, свернувшись гусеницей, дремал замок. Муравьи копошились по вертикальному остову башни; половина из них висели на ниточках на такой высоте, что Шэю пришлось задрать голову. Рабочие. Некоторые вползали и выползали из дыр, сочившихся розовым сиянием.

Тонкая полоса на горизонте была королевством Думы, возможно, с их не столь технически совершенными, но многочисленными воздушными челноками, и воображение Шэя нарисовало ему иное небо — алое — и корабли, огненными шарами падающие вниз, и шёпот стрел из баллист башни. Неудивительно, что Дэлин столько вложила в это строительство — оно было её наследием, самым дерзким оборонным сооружением из когда-либо построенных человеком.

Голова закружилась.

Словно проблеск чего-то обыденного, сухопарый возница, прислонившись к забору в некоем оцепенении, рассматривал проходивших мимо людей.

— Я прибыл, — сказал Шэй. — За мной, случайно, не прислали сопровождающих?

Мужчина скосил на него глаза.

— Чего?

— Из замка не присылали карету, чтобы забрать меня?

— Если и присылали, то мне уж точно об этом не сообщили.

Они посмотрели друг на друга.

— Что ж… Вы не могли бы хотя бы помочь мне с багажом?

Даже когда лошадь пошла размеренной рысью, башня осталась неподвижной, словно составляя единое целое с оранжево-розовыми облаками — картина на огромном плоском полотне.

Вдали, по полям, блуждающими огнями плыл ряд жёлтых точек.

— Надеюсь, мне это не мерещится, — сказал Шэй.

— Жёны. — Возница щёлкнул языком. — Невесты. Фонари нужны для бригадиров, которые остаются на ночь на стройке.

— Разве у них там нет фонарей?

— Это такая традиция.

За одно дыхание до заката облака на горизонте, казалось, поймали отблеск процессии — а внизу, на земле, что-то шевельнулось в душе у Шэя. Возможно, где-то там и для него горел фонарь. Возможно, за очертаниями башни что-то ждало своего часа.

Он ухватился за эту мысль как за спасительную нить и попытался сосредоточиться на ощущении. «Это ещё не конец, мы ещё повоюем».

На окраине деревни мальчик и девочка, оба с парой коричневых пятен вместо коленок, бегали кругами, швыряя друг в друга пылью.

— Посмотрите-ка на него, — сказал возница. — Вы только гляньте на этого парня.

На противоположной стороне дороги мужчина тянул за собой пустую двухколёсную повозку. Что-то в нём было неестественное, и через миг Шэй понял, что именно — тот двигался слишком быстро, словно бежал марафон, только без видимых усилий. Не бугрились мышцы. Он скользил.

— Дракири. — Возница беззлобно сплюнул, как будто отдавая некую странную дань уважения. — Могут целый день эти штуки тянуть. Вот только это не настоящие повозки.

— Почему?

— Мы зовём их дрикшами. Нет места для багажа.

— Мне было бы противно — люди ездят на людях, — сказал Шэй. — Ну или на дракири, неважно. Не могу понять, как это можно не считать оскорбительным.

— Вы только им этого не говорите, начальник. А то приложат вас по голове всей телегой. Сильные они, эти ребята. Намного сильнее вас или меня.

— Да, слышал. И всё же, такой труд не становится менее унизительным от того, что им проще его выполнять.

— Здесь не так много работы, начальник. Можно трудиться в полях, но им это не особо по душе.

Дракири, не сводя глаз с дороги, промчался мимо них.

— А что насчёт башни? — спросил Шэй. — Готов поспорить, один из них мог бы заменить пару ребят на стройке.

— Башня им тоже не по душе. Н-но! — Возница хлестнул лошадь по крупу. — Нет, башня им совсем не по душе.

— Почему?

Тот пожал плечами.

Они проезжали мимо домов со слепыми решётчатыми ставнями, залепленными пылью, мимо мясника с пивным животом и грязным фартуком, волочившего ноги, словно для него время шло медленнее, мимо детей, дурачившихся в грязи, мимо куч сгребённой листвы.

Треугольники деревянных крыш скрыли башню от восходящей луны, и, как только она исчезла, вместе с ней оборвалась и спасительная нить Шэя: он был на границе, в самой глубокой провинции, какую только можно себе представить, на чьей-то земле, без полномочий; инородный элемент, который пытались приживить на местную иерархию. «Эта система интендантства — ведь Дэлин, скорее всего, придумала её лишь для того, чтобы было куда ссылать неудачников».

В каком-то смысле он оказался в том же положении, в каком был восемь лет назад, когда покинул семейное поместье.

Приветственный кортеж ожидал его у ворот замка — седовласая женщина с орлиным носом на фоне стены, которая в свете заката казалась слепленной из песка.

— Я — Фиона, мажордом, — сказала она, но, когда он протянул руку, не шелохнулась, так и оставшись стоять со сложенными на животе руками. Пальцам мог бы позавидовать музыкант, не будь они изуродованы артритом.

Шэй сказал:

— Видимо, следующий торжественный приём я увижу уже на своих похоронах.

Она не ответила — молча расплатилась с возницей и повела Шэя через дверь сбоку от ворот, по лестничному пролёту и по узкой тропе крепостной стены.

За амбразурами растворялись остатки дня: по краю башни, словно по краю чёрной печи, капало расплавленное солнце.

— Мы направляемся в старейшую часть замка, в крыло Кейли, — сказала Фиона, не оборачиваясь и не сбавляя шаг. — Кейли была дочерью первого герцога.

— Честно говоря, особым любителем истории я никогда не был.

— Это наше гостевое крыло… Впрочем, должна признать, что гостей у нас много не бывает. Не беспокойтесь, мы всё равно стараемся держать всё в чистоте.

— Благодарю.

— Герцог ожидает вас через час, — сказала она.

— Неплохая шутка.

— Разве похоже, что я люблю шутить, милорд?

— Он меня что, в десять вечера видеть хочет?

— В этом замке мы работаем днём и ночью.

— В особенности ночью, судя по всему. Я только что прилетел, путь был долгим — мне, по крайней мере, нужно принять ванну…

— И поэтому я сказала «через час», а не «прямо сейчас».

Ещё один лестничный пролёт, на этот раз ведущий вниз, к дубовой двери, которая, судя по всему, могла выдержать натиск тарана.

Покои на первый взгляд казались роскошными: гостиная размером с деревенский домик, два обитых зелёным бархатом дивана, выход на балкон, шесть газовых ламп под потолком, все рабочие; за арочным проходом — королевская кровать и гобелен, который изображал битву у замковых стен, вероятнее всего вызванную тем, что барон А отбил у барона Б тележку с овечьими шкурами или чем-то столь же важным. Эмалированная ванна, более или менее белая.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что половицы скрипели у Шэя под сапогами, и первая же деревянная стенная панель качнулась у него под пальцами; что же касалось диванов, то моль уже изрядно погрызла бархат.

Фиона стояла на пороге, ожидая, когда он закончит осмотр.

В ванной он открыл горячую воду, но из крана донеслось лишь одинокое урчание, разнёсшееся по кишечному тракту замка.

— Где горячая вода?

— Утром, с девяти до одиннадцати, — сказала Фиона, стоя в дверях. — Тут вам не столица, лорд Эшкрофт.

Она явно отрепетировала эту реплику.

«Вот почему такая спешка», — подумал Шэй. Нельзя дать новенькому — уставшему, потному — расслабиться. Пусть знает своё место. Что ж, он тоже умел играть в эту игру.

Он повернул второй вентиль. Вода, потёкшая по пальцам, была ледяной.

— Скажите герцогу, что я встречусь с ним через два часа, миледи. Пожалуйста, пришлите кого-нибудь, чтобы меня разбудили через час.

— Герцог сказал…

— А мне всё равно. Я встречусь с ним через два часа, или ему придётся обсуждать со своими людьми что-то другое. Я слышал, что погода — самая беспроигрышная тема для разговора. — Он посмотрел на собственное отражение над раковиной. — Эту фразу не забудьте тоже отрепетировать.