— Это именно источник. В нем не настолько велика концентрация силы, чтоб с ходу пройти физиологическое или магическое преобразование, однако запас можно набрать изрядный.

— Основной источник, наверное, глубже… Будем искать?

— Хотелось бы.

— Уже светает, — Кайндел подняла голову, вдохнула. Воздух стал более влажным и как бы потяжелел. Облики деревьев и кустов выцветали, все больше и больше напоминали тонкую, искусно вычерченную гравюру, ночная темнота сменялась туманной белью, которой чуть ближе к рассвету предстояло сползти к реке.

— М-да… Но очень уж хочется взглянуть.

— Давай прикинем… Следующий источник должен отстоять от этого как минимум километров на семь-восемь. А то и больше.

— Да, ты, пожалуй, права, — согласился мужчина, не торопясь вылезать из ледяной воды.

— Десять километров туда. Там какое-то время… Десять обратно… Нас будут ждать либо на опушке этого леса, либо по ту сторону реки. Оправданный риск, как полагаешь?

— А разве, взяв из источника энергию, ты не будешь чувствовать себя более уверенно?

— Я ж не божественным достоинством напитаюсь. Любой маг очень даже смертен. Но здесь я предоставляю тебе решать. Ты мужчина, твое дело давать указания, — тонко пошутила она, уверенная, что сказанное будет воспринято именно как шутка.

— Да. Пожалуй, ты права. В следующий раз.

И подержав руки в воде, выбрался из огромной ледяной лужи обратно на ствол упавшего дерева.

Обратный путь по тропинкам зачарованного, когда-то оставленного альвами леса прошел легче — становилось все светлее, кони увереннее вышагивали по дерну и даже по корням. Кайндел пробирал холодок, хотя одежда на ней практически высохла — просто такое уж зябкое было время суток. Миновав опушку, она вся подобралась, сосредоточилась, тем более что ее спутник казался сонным, расслабленным, равнодушным, словно бы, умаявшись, решил вздремнуть прямо в седле.

Туман затягивал берега реки, вода казалась беловатой и оттого по-настоящему студеной. Там, где вода не двигалась или ее движение едва чувствовалось, она была прозрачна до самого дна, где можно было рассмотреть каждый камушек и каждую полосу на песке. В глубине длинными гибкими тенями двигались рыбы — начиналось лучшее время для рыбалки, перед самым восходом. Кони потянулись к воде, но Рейр резко натянул поводья и сделал спутнице знак, чтоб она тоже не позволяла лошади пить.

Не без труда перебрались на другой берег. Там, у подножия холма, девушка остановила коня, попыталась выжать подол, но ей мешал спутник, остановившийся практически впритирку к ней. Попыталась заставить кобылку отодвинуться, но Рейр не позволил, схватив ее за повод.

— Не надо.

— Мне бы привести себя в порядок, вообще-то…

— Используй для этого магию. Но от меня не отодвигайся.

— Почему?

— Потому что в тебя сейчас целятся.

Она растерянно взглянула на Рейра.

— Кто?

— По-моему, это не так уж важно. Гораздо важнее тот факт, что целятся из арбалета и именно в тебя. Значит, пока ты прячешься за мной, стрелять не станут.

— Почему ты так решил?

— Но ведь в меня почему-то не стреляют. Значит, нужна именно твоя жизнь. — И он кивнул куда-то влево, в сторону холма, поросшего густыми кустами, еще не начавшими желтеть и облетать.

— Тогда чего мы ждем?

— Ждем, когда они потеряют терпение и сделают какой-нибудь ход. Они же считают, что мы ничего не чувствуем, ни о чем не догадываемся, иначе б не торчали на виду.

— У них кончится терпение, и оно выстрелят в тебя.

— А, ну пожалуйста, — добродушно согласился молодой человек. — Флаг в руки, барабан на шею… Не выстрелят. После этого убить тебя внезапно будет уже невозможно. Ведь боятся, как понимаю, именно тебя. Что ты им такое страшное продемонстрировала?.. Артефакт достань… Так что ты сделала, чтоб тебя тут так боялись?

— Немного поколдовала, — Кайндел неторопливо положила руку на седельную сумку. — Ты хочешь добиться того, чтоб они на нас напали?

— Хочу добиться того, чтоб атаковали без стрельбы. — Он задумчиво оглядывался.

— Ага, а еще без магии, без оружия и без навыков рукопашного боя.

— Было бы просто замечательно. — Рейр подтянул рукава камзола, открывая белые, не тронутые солнцем запястья. — Прикроешь меня?

— По возможности, — улыбнулась она, расстегивая ремень на сумке. — Только учти, кого-то из главных надо будет брать в плен — Иедавану нужен убедительный повод, чтоб увеличить свое военное присутствие.

— На собственных же землях?

— Конечно. Под прикрытием борьбы с бандитами в Иаверне частенько формируют армии, поэтому, как бы сказать, нужно убедительное оправдание. Чтоб претендент на трон был чист как стеклышко.

— Хорошо, я понял. — И, развернувшись в седле, метнул какое-то заклинание налево, туда, куда минутой раньше указывал ей взглядом и кивком.

Кайндел сразу осадила кобылку назад, чтоб не мешать спутнику, и подалась чуть вправо — скрыться за пышным кустом от стрелков. Чтобы уберечься от арбалетного болта, она окружила себя защитой, коль скоро скрывать свою осведомленность уже не имело смысла. Запустив руку в седельную суму, чародейка нащупала чашу, однако вынула ее не сразу. Пальцами она ощущала, как сильно нагрелся рубин, а от прикосновения к гранату словно мелкими иголочками начинало покалывать кожу. Энергии было накоплено предостаточно, оставалось лишь все рассчитать так, чтоб не потратить ее зря.

Атака Рейра, судя по всему, оказалась удачной. В чем именно была суть этой атаки, девушка так и не поняла, хотя одно могла сказать точно — к стихии огня или холода она не имела никакого отношения. А значит, у мастера Круга имелись в запасе заклятия нетипичной структуры. Он двигался стремительно, реагировал мгновенно. Не позволяя противнику перехватить инициативу, он мгновенно посылал врагу следующее заклинание (хотя, как ему удавалось строить магические структуры так быстро, оставалось загадкой). Лишь доля мгновения успела минуть — Рейра уже не было в седле, он прикрыл себя конем, и именно в лошадь попали стрелы, предназначенные ему, — бойцы, сидящие в засаде, за ним явно не успевали.

Теперь и она видела, где именно иавернцы сидели в засаде — часть из них высунулась из-за валунов и кустов, надеясь прицелиться поточнее. Однако целиться, собственно, было не в кого — молодой человек пропал из поля зрения, а Кайндел, хоть и замерла на виду, заслонилась таким мощным магическим щитом, что стрелять по ней было так же бессмысленно, как и по стенке. Из-за этого щита она не могла колдовать, он блокировал не только чужие, но и ее атаки, но пока девушка не решила, чем и куда именно бить.

В нее все-таки выстрелили, и даже не один раз. Бесполезно, как и следовало ожидать. Подумав о том, что, пожалуй, среди местных может найтись чрезвычайно предприимчивый боец, который решит напасть на нее сзади, девушка торопливо перенесла щит за спину и сложила ладони чашечкой. Сильно дунула. Пыльный, мощный смерч материализовался между ней и бойцами, сидящими в засаде, и рванулся к ним. Боясь зацепить Рейра (где он спрятался, девушка тоже не видела), она развернула заклинание лишь у самых валунов, и тут же накрыла их.

У нее теперь было достаточно времени, чтоб открыть сумку и вынуть чашу. Придерживая за повод кобылку — к счастью, достаточно спокойную, чтоб не взбеситься от близости альвийской магии, — Кайндел нагнулась над рекой и зачерпнула воды. А потом подняла чашу над головой.

Полупрозрачный поток лентами потек сквозь воздух вперед и в стороны. Нет, это уже была не вода, а сама ее энергия, преобразованная волей чародейки в нечто такое, чему не могло быть преграды. Противиться этим чарам могла лишь магия той же природы, то есть альвийская. Альвов среди бойцов, конечно, не могло оказаться — откуда? Заклятье это, по сути, не имело какой-то конкретной прямой цели, оно вторгалось в область действия чужих заклинаний и сковывало их.

Поднявшийся из-за камня рослый мужик с руками-лопатами и плечами землекопа стиснул в руке какой-то ярко блеснувший предмет и яростно им потряс. Мощнейшая антимагия, словно близкий взрыв, сильно ударила по барабанным перепонкам и уничтожила всю магию, в том числе и ее заклинание.

В следующий миг Рейр словно бы материализовался рядом с валунами, где засели бойцы. Можно было лишь дивиться тому, как ловко он умудрился спрятаться там, где, казалось бы, не имелось ни одного укрытия, в котором мог бы поместиться человек. Вырос словно из-под земли, уже с мечом в руке, и ударил в шею ближайшего бойца, так стремительно, что тот даже не успел привстать.

Антимагия закончилась так же быстро, как и появилась. Кайндел подбросила чашу вверх, и из нее метнулись гибкие, едва видимые голубоватые росчерки. Пока чаша парила над головой девушки, та указала цель каждой из линий, чтоб не попасть ненароком в Рейра. Первому из росчерков не потребовалось много времени, чтоб добраться до своей жертвы — он опутал ближайшего к адепту Круга бойца и принялся его душить. Но задушить не успел — Рейр снес ему голову одним ударом (можно было только поразиться такой нечеловеческой силе).

Маг иавернцев снова потряс артефактом, и заклятием антимагии прихлопнул оставшиеся пять линий, а заодно два атакующих заклятия соратников и их же защиты. Развеялся также щит, прикрывавший уроженку иного мира с тыла, чаша рухнула вниз и покатилась по земле. Забеспокоившись, девушка оглянулась, отыскала подходящее дерево и прислонилась к нему спиной. А потом извлекла из седельной сумы пистолет, герметично упакованный в полиэтиленовый пакет с зипповской застежкой.

Кайндел распотрошила упаковку и, опустившись на одно колено, прицелилась в мага, но тот, словно почувствовал, соскочил с камня и почти затерялся в толпе. Антимагия все длилась и длилась, не позволяя ей помогать Рейру по-другому, но мужчину это, похоже, ничуть не волновало. Расчистив себе место, он прижался спиной к валуну и начал махать мечом, отбиваясь сразу от двоих иавернцев.

Бойцы отлично владели оружием. Кайндел попыталась прикончить одного из противников Рейра, но промахнулась и ранила в руку другого иавернца. Выстрелила еще раз, едва не задела своего спутника, вышибла искры из валуна и решила больше в ту сторону не целиться. Мастер Круга даже не стал отвлекаться от схватки, чтоб выразить свое неудовольствие ошибкой курсантки, не взглянул в ее сторону, хотя, возможно, просто понял, что та ошиблась случайно и теперь сама себя ругает. Рейр мягко ушел от каменных брызг, полетевших во все стороны, по-змеиному ловко нырнул под чужой меч и распорол врага чуть ниже ребер.

Осознав, что от антимагии толку мало, маг, видимо, убрал ее, потому что Кайндел ощутила приток энергии, телекинезом притянула к себе чашу и выплеснула оттуда еще одно заклятие, припасенное на крайний случай. Оно хлынуло вперед волной, ударило наотмашь, накрыло бойцов. Ни боли, ни смерти чары не несли — лишь немного сковывали движения. Она постаралась швырнуть заклятие так, чтоб ни в коем случае не зацепить Рейра, остальное зависело от него — сможет увернуться или нет. Мужчина двигался так быстро и своеобразно, что она иной раз не могла рассмотреть его среди сражающихся.

А потом рядом просвистела стрела, рванула за одежду, оцарапала предплечье. Не вонзилась лишь оттого, что в тот момент чародейка качнулась влево, пытаясь пропустить через себя поток энергии и снабдить им артефакт, не способный воспринимать ее напрямую. Обернувшись, девушка заметила того, кто стрелял, но лишь благодаря своему особому зрению и еще тому, что стрелявший как раз в этот момент шевельнулся, поднимая другой взведенный арбалет.

Кайндел подбросила на пальцах чашу, а поймала уже меч — длинный, с узорным лезвием и широкой гардой. Это была лишь иллюзия оружия, но противник этого знать не мог. Легко управляясь с огромным клинком, она демонстративно двинулась в сторону иавернца с арбалетом. Он поспешил спустить тетиву, потом выхватил у спутника еще один взведенный арбалет и снова попытался попасть в чародейку.

Внешне все выглядело так, словно девушка просто отбила летящие в нее стрелы. В действительности здесь сработала целая система защитных заклятий, рассчитанных на отражение как физической, так и магической атаки (мало ли, вдруг на стрелах есть чары?). Смотрелось это очень эффектно. Она видела страх в глазах стрелка, и к ее глубокому удовольствию он не выдержал — развернулся и бросился бежать. Его напарник умчался спасать свою душу от магии альвийки еще раньше.

«Эдак недолго схлопотать стрелу в спину», — подумала она сумрачно, вполне понимая, что ей просто повезло. Отбивая стрелы, она ясно почувствовала, что они нашпигованы магией, как домашняя колбаса — кусочками сала, и если б не хитросплетение нескольких защитных систем, поддерживаемых всей мощью артефакта, вряд ли их удалось бы так легко отразить.

Она подняла чашу над головой, и в небо ударила упругая струя огня. Из замка Иедавана ее должны были увидеть. Тем более не могли пропустить такой сигнал отряды, ждущие в отдалении и готовые помочь (в том, что они будут наготове, чародейку заверил сам правитель). После этого она окружила себя мощным подвижным защитным барьером и обернулась посмотреть, как там Рейр — в случае, если ему нужна помощь, она всегда могла «приподнять» защиту и что-нибудь сколдовать.

Однако чтоб понять, в каком состоянии находятся дела ее спутника, надо было, по крайней мере, разглядеть его. Но это оказалось не так просто. Сперва девушка с испугом подумала, будто с ним что-то случилось. Однако на это было не похоже. Нападающие толпились все там же, у валунов, мельтешили, что-то затевали и не спешили бросаться в ее сторону. Значит, он еще жив и в достаточной мере невредим.

«Кстати, лучше б тебе держаться поближе, — подумала она, направляясь в сторону засады. — И ему можно будет помочь, и он тебе поможет, если что…» Страха она не испытывала — только азарт, любопытство, желание разобраться и понять, что движет этими людьми, что движет их хозяевами. Вскарабкавшись на невысокий валун с плоской вершиной, девушка собралась было бить магией, но задержала руку. Она наконец увидела, как бьется Рейр.

Он уже не прижимался спиной к камням, а ввинчивался в толпу нападавших, беспрестанно двигался, каким-то образом прокладывая себе безопасный путь в гуще человеческих тел, как лодка спасателей среди льдин. Не раз и не два получалось так, что направленный на него удар был принужден отбивать от себя соратник нападающего, потому что там, где мгновение назад находился гость из другого мира, уже не оказывалось никого. Мастер Круга не спешил вступать в драку — он уворачивался, отклонялся и сгибался, протискиваясь в щелку между чужими клинками и нападавшими, и бил лишь в тот момент, когда противник открывался. В пластике Рейра несомненно было что-то от змеи, слишком быстрой и опытной, чтоб попасться на рогатинку змеелова.

Она наблюдала бой лишь пару мгновений. Потом шум листьев на ветру сменил топот множества копыт, через минуту он стал слышен не только ей, но всем, и иавернцы бросились врассыпную — большинство по берегу реки, но нашлись и те, кто кинулся в воду. Из-за пышно раскинувшихся, густо зеленеющих ив вылетел конный отряд правителя Ромалена.

Рейр опустил меч и спокойно посмотрел на воинов, примчавшихся на выручку. Направился к Кайндел.

— Ты в следующий раз поаккуратнее стреляй, ладно?

— Я тебя задела?

— Чуть-чуть не задела. Все-таки от пули труднее уворачиваться, чем от стрелы.

— А это вообще возможно?! — у нее округлились глаза.

— Магия, детка, магия… Как еще это может быть возможно… Скажи им, что там раненых несколько человек, их вполне можно будет допросить.

Девушка повернулась к иавернцу, остановившему коня в паре шагов от нее. Это был молодой офицер, она не знала его имени, однако помнила в лицо. Весьма почтительный с названой сестрой правителя, он поспешил спрыгнуть с седла и с вежливым поклоном осведомился, цела ли она. Выслушал ее объяснения и громогласно приказал своим людям — тем, кто не получил ранее приказ преследовать бандитов, — перевязать раненых и посмотреть, от кого из них будет больше толку. Спутник чародейки внимательно и с любопытством прислушивался к беседе.

— Красивый язык, ничего не скажешь. Немного похож на гэльский.

— Ты знаешь гэльский?

— Ну куда мне… А ты откуда знаешь местный?

— Магия, детка, магия… Как еще это может быть возможно… Ромаленское наречие довольно сложное, но, к счастью, довольно распространенное в мире, обиходное. В том числе и поэтому у Иедавана больше шансов.

— Местным правителям отдается предпочтение по языковому признаку?

— Нет, конечно. Ромален большой, Иедаван правит лишь третьей его частью, северными областями. Когда-то королевство Ромален имело огромное политическое и военное значение — как Франция в начале четырнадцатого века, при Филиппе Красивом, как США в конце двадцатого века… Отсюда и распространенность местного языка. К тому же, строго говоря, в Иаверне аж три обиходных языка — ромаленский (торговое наречие), иато, он же олвоэрский, и ниалва, или сангарский — язык науки. Два последних я ни ухом, ни рылом. Но все впереди.

— Правильно, язык — движущая сила политических взаимоотношений между мирами, — одобрительно закивал Рейр.

— … Так что, как видишь, иавернцы — талантливые лингвисты. Три языка в обиходе — ерунда, распространенное явление.

— Им можно позавидовать. Еще и воины неплохие. — Рейр потянулся, поводил плечами. — Давненько я так хорошо не разминался. Молодцы, ребята, хоть и не мастера.

— Ты здорово дерешься…

— А ты этого не знала?

Кайндел вспыхнула и отвернулась. Фраза показалась ей элементом флирта, но уже через пару мгновений она готова была смеяться над собой, потому что, будто обычная романтически настроенная девчонка, готова увидеть флирт в любой ерунде. «Ничто человеческое не чуждо и профессионалу, — заметила она себе самой. — Завязывай с этим».

И, выплеснув из чаши остатки воды — они были уже не нужны, отправилась смотреть раненых. Мало ли, вдруг будет нужна ее помощь… Рейр взялся ей помогать, с удивительной ловкостью разматывал бинты и фиксировал ломаные конечности — чувствовался немалый опыт. Он был весел, чрезвычайно оживлен и всем доволен, не отказался даже глотнуть винца из фляжки молодого офицера, хотя к спиртному относился с опаской и подозрением.

— Кстати, надо отметить, что успехом в этой схватке я в какой-то степени обязан тебе, — сказал он. — Эта энергия… Я имею в виду старый источник… Она меня будто обновила. То, что происходило со мной, даже близко не напоминает эти «посвящения» из фэнтезюшных романов, однако ж… — Он наконец затянул повязку на плече раненого и красноречиво развел освободившимися руками.

— А ты всерьез полагал, что посвящение в источнике — это когда тебе добавляются очки силы и ловкости?

— Вроде того, — ответил он, улыбаясь.

И, хотя девушка видела, что он лишь потешается, она возразила ему (потому что рассчитывала вызвать на диалог и уже в ходе беседы выудить из собеседника что-нибудь интересное или даже важное):

— При погружении в источник, превосходящий по мощи естественную, «врожденную» силу, маг вынужден, образно говоря, подчинять себе энергетическое средоточие, иначе он просто-напросто будет растворен. В ходе этого поединка чародей поневоле пропускает через себя большие объемы энергии, отчего и происходит физиологическое преобразование. В дальнейшем оно в свою очередь позволяет магу управлять бульшими объемами чистой магической силы и, соответственно, создавать более мощные заклинания. Так что в понятии «посвящение» есть свой резон.