Я даже могла бы ее запереть, чтобы дать княжичу охолонуть. А через некоторое время выпустить мужа. Уверена, он лишь сказал бы спасибо…

Однако Тарлан зафиксировал меня так, что даже на сантиметр сдвинуться не получалось.

Штаны медленно ползли вниз по мускулистым ногам мужа.

Руки вцепились в мои плечи. Тарлан явно боролся с собой. Мой побег здорово его подзадорил — как подзадоривает собаку убегающий от нее человек. Я совершила глупейшую ошибку из всех возможных.

Тарлан уже практически образумился. А теперь его взгляд блуждал по моей груди в широком декольте, как и полагалось местным придворным дамам.

Муж резко переместил меня на подоконник, одновременно, натренированным жестом, задрав юбки. Опять прижал своим телом так, что его оголенный «клинок» уперся мне в ногу — прямо в бедро, хорошо хоть с «неправильной стороны». Иначе одно движение — и «меч в ножнах».

Я почему-то ощущала Тарлана в эти минуты немного иначе.

Он так отчаянно боролся с собой, с гоном, с желанием и нарастающим возбуждением…

И, как выясняется, очень страстно и пылко все это время хотел меня и даже любил.

Иначе сейчас так бы не вышло.

Гон сорвал тормоза княжича, выпустил эмоции и обнажил самые потаенные желания…

— Аяна… — выдохнул Тарлан так хрипло и надсадно, что голос его едва узнавался. А ведь я привыкла к этому недовольному бархатистому басу.

Княжич резко саданул кулаком по подоконнику и неожиданно заглянул мне в глаза.

— Если ты сейчас ничего не сделаешь, я могу не сдержаться. Кажется, я уже на пределе… Я почти не соображаю и могу… могу взять тебя силой. — Выдохнул он, делая длинные перерывы между словами. — Сейчас Кохган зайдет на второй круг… и у меня снова мозги отключатся… А если ты призовешь Эйзерхана, случится битва альфа-драконов… И это будет страшно для всех… Этого нельзя допустить. Такой бой может убить наших ящеров и уничтожить кучу поселений… Да и, уверен, ты любишь Эйзерхана также, как я — Кохгана… И даже если ты выдержишь, не станешь сталкивать наших драконов… Твоя ненависть, твое отчаяние, когда я начну… я ведь тебе неприятен и омерзителен… — он сглотнул, как будто Тарлану стоило огромных усилий рассказывать о моих чувствах. О том, как он их себе представлял. — Аяна! Эти твои ощущения… Эйзерхан, в любом случае, среагирует… И все равно сцепится с Кохганом…

Глава 1

Софья визжала в диком восторге. Ее крики разносил по округе ветер, удивленно присвистывая в ответ. Окрестные птицы вторили — видимо, принимали вопли фрейлины за чириканье своих же.

Мне не очень нравилось, что любовница настолько экспрессивно выражала эмоции. Однако я снисходительно относился к ее естественным женским слабостям. Что с них взять, с этих женщин? Им бы только пудра, помада, прически и платья… Желательно еще похвастаться перед подружками, какого мужика она отхватила! Красивые и бесполезные создания… Разве что для получения потомства…

Кохган выписывал очередной вираж: крутой и безумный, как умел только он. Ну, пожалуй, еще Эйзерхан. Но этому дракону жить осталось недолго. Все ящеры, что не нашли своего всадника, убивались еще в детстве, иногда — в юности. Эйзерхана всем было жалко: он, единственный мог летать с невиданной скоростью и, кажется, даже проваливаться в соседние измерения. Он был способен сжечь целый город и поставить другой на колени. Ни один дракон Болгар-Романовых не обладал подобной невиданной мощью. Вот почему Эйзерхана до сих пор не решились убить. Хотя он стал уже вполне взрослым. До такого возраста не доживал ни один дракон, не нашедший себе всадника… Это было, как минимум, опасно. Без ментальной связи с человеком драконы дичали и становились угрозой. Их интеллект стремительно падал, а звериные инстинкты брали верх. Однако Эйзерхан пока оставался умным и даже вполне себя контролировал…

Все ждали, надеялись, непонятно на что…

Кохган был лучшим после Эйзерхана, которому оставалось жить всего пару месяцев — дракону дали последний шанс призвать всадника хоть откуда.

И когда тот сгинет в огне, мой Кохган станет единственным вожаком!

Дракон это чувствовал, и ликовал! Хотя и не желал брату смерти! Но власть любого сводит с ума.

Мне драйв Кохгана тоже передавался! Возбуждение, предвкушение бродили в крови хмельным пойлом и ударяли в голову. Взвинчивали эмоции до каких-то диких высот!

Поэтому я и взял с собой Софью. Глупо рисовался перед ней, как мальчишка. Перед фрейлиной, которая и так сделает все, что я пожелаю! Что бы ни попросил, что бы ни нафантазировал. Да и не стоила она подобных усилий. Всего лишь женщина, всего лишь графиня! Я и принцесс-то не особо стремился очаровать, когда те приезжали в качестве потенциальных невест. И уезжали, как обычно, ни с чем. Я не собирался пока что жениться. По крайней мере, в ближайшее столетье.

Сарканы жили столько же, сколько драконы — то есть несколько тысяч лет. Зачем мне сейчас обременять себя браком, когда могу еще несколько столетий гулять и развлекаться как пожелаю?

Если отцу срочно потребуются внуки — есть же Александр: правильный, младший брат. В конце концов — Алып и Николай. Они уж точно продолжат династию!

В общем, мне совершенно не требовалось сейчас рисоваться и нелепо форсить.

Ради внимания княжича, ради недолгой роли моей фаворитки, любая девица и так готова исполнить мой самый глупый каприз.

Но иначе сейчас я просто не мог.

Кохган был на драйве, на пике восторга… и я перенимал все его чувства и ощущения.

В какой-то момент визг Софии почему-то неприятно резанул по ушам. Хотя еще недавно он мне жутко льстил.

Подначивал, заводил! Хотелось кричать что есть мочи! Так, чтобы глотку рвал разреженный воздух! Так, чтобы связки начинали хрипеть!

Я — всадник самого мощного дракона! Эйзерхана уже можно в расчет не брать!

Я — наследник Российской империи! Старший сын коган-императора!

Да, многие считают меня непутевым! Не таким мудрым и рассудительным, как младшие братья и сестры!

Но в войнах я всегда первый! И приношу самые значимые победы! Их помнят и знают наши враги! Со времен объединения Булгар и Российской империи наша династия завоевала много ближайших земель. Полностью овладела Черным и Красным морем. Стала самым мощным и крупным государством на континенте!

Мы с Кохганом еще никогда не проигрывали ни битвы, ни любовного поединка.

Дракон взвился в небо стрелой: вошел в облака почти вертикально, и Софья вцепилась мне в плечи. Дрожала, но продолжала орать: теперь уже от страха и восторга одновременно.

Несколько минут нас окружали барханы: белые-белые, пухлые, пышные облака…

А затем дракон сделал петлю в воздухе, довел ее до восьмерки и выправился опять…

В крови бурлила пьяная удаль, но одновременно вдруг почему-то пришла мысль — все как-то иначе, словно мир изменился. И я изменился по неведомой воле.

Мои развлечения с кокеткой Софией неожиданно показались нелепыми и ненужными. А сама фрейлина уже не такой привлекательной.

Кхм… Заменить ее другой, что ли?

Чего это я вдруг в лихом полете решил, будто мне требуется иная любовница?

— Ваше высочество! Ваше высо-очество!

Ветер принес нам крик моего адьютанта. Граф Александр Татарский — потомок древнего русского рода — кричал и размахивал руками, как мельница.

— Вас вызывает к себе император! Очень срочно! Немедленно! Прямо сейчас!

Последний крик меня окончательно отрезвил. Как-то враз выбил из головы весь кураж. И дурь… По крайней мере, надеюсь…

Я пустил Кохгана на стремительное снижение.

Огромная золотая махина на зеленовато-золотых крыльях начала резко спускаться, выставив могучие когтистые лапы. У любого другого уши бы заложило от неожиданного и быстрого перепада давления. Ну это как минимум! А может еще и вырвало бы.

Только не опытного саркана! Княжичи, что могли летать на драконах, имели особенную кровь и здоровье. Мы почти не болели и не старели, а не только жили много веков. Мой отец в свои шестьсот с лишним лет выглядел на сорок и был еще очень силен, ловок. Легко делал молодых воинов на тренировках. Да и в постели был… вполне еще ого-го. Если верить его постоянным любовницам. Мама была обычной человечкой и умерла много столетий назад. Отец тосковал, переживал, вспоминал… И больше не женился, хотя ему кого только уже не предлагали: из соседних государств и внутренних княжеств.

София была крепко привязана к седлу, поэтому, хотя ее и мотало, явно мутило, сидела на месте. Лишь быстро дышала, дабы перебить ощущения, и постоянно открывала и закрывала рот, усиленно выравнивая давление воздуха.

Она уже не раз летала со мной на Кохгане и с быстрыми посадками была вполне ознакомлена. Знала, как следует себя вести.

Император, мой отец, ждать не любит.

Интересно, зачем он меня вообще вызвал?

Кохган мягко приземлился на посадочный луг. Я помог фрейлине выбраться из седла и слезть, придерживая за талию и бедра. Обычно такие «упражнения» заканчивались в постели. Если и не сразу, учитывая, что мне надо к отцу, то вечером, после всех дел — однозначно. Однако сейчас почему-то я об этом даже не думал. Как отрезало.