— Уходи, — процедила я.

Влад сморгнул, встал, налил себе стакан воды, осушил его и подбоченился:

— Слушай. Не руби так сразу. Да, я виноват. Но я же мужик! Я сорвался. Но я никогда раньше тебе не изменял! Клянусь.

Я сглотнула ругательства, подавила желание ударить его чем-то потяжелее и отчеканила:

— Одного раза более чем достаточно!

— Да ты! Да ты!

Влад еще раз пробежался по комнате, выпил еще стакан воды, остановился и выпалил:

— Ты уверена?

— Да, — выдохнула я.

Он схватил чемодан, который дежурил у двери после командировки. Еще не успел разобрать, видимо, вернулся вот только что.

— Переночую у мамы! Передумаешь, ты знаешь где меня искать!

Я закрыла лицо руками. Послышался хлопок входной двери, а затем и следующий — уличной. Тишина накрыла дом невесомым куполом.

Зазвенела в ушах натянутой до предела струной, которая вот-вот оборвется. И… оборвалась… Я зарыдала в голос.

Не помню сколько времени я заливалась слезами. Рыдания душили, вырывались наружу болезненными спазмами, глаза саднило.

Он изменял мне! С этой дурындой! Белобрысой крашеной шваброй с увеличенными губами! А я, идиотка, даже не подозревала! Даже не думала! Ведь это же мой Влад! Верный и честный! С которым мы женаты… боже, столько даже не живут! Отец моего любимого Клима!

Я заметалась по кухне, натыкаясь на стены, хватая вещи и не зная, что с ними делать. А затем взяла кружку, которую мне привез из командировки Влад.

Большую белую, с тонким золотистым узором. Я очень много пью, а большие кружки, как правило, довольно тяжелые. Таскать их с кухни на первом этаже в рабочую комнату на втором было не так уж и весело. И вот Влад привез мне эту! Легкую, удобную, большую…

Кружку взамен измены…

Я бросила кружку в мусорное ведро и закричала. Так, что у самой уши заложило.

Вззз… Вззз… Я не сразу поняла, что звонит сотовый. И почему-то, не глядя на номер, решила, что это звонит Влад. Решил либо в очередной раз «начать все с чистого листа», либо обвинить. Впрочем, уже неважно.

— Отстань от меня! Я тебя ненавижу! — крикнула я в трубку и услышала тяжелое, надсадное дыхание. Почему-то ужасно знакомое. — Феликс? — спросила я наугад.

В трубке раздалось еще более явственное тяжелое, со свистом дыхание. Мне ответило молчание. Кажется, оборотень решил, что я ополчилась на него. Потому что так волноваться из-за обычного звонка он стал бы вряд ли. Я понимала, что надо что-то сказать. Может, извиниться, а может, — и вовсе — все объяснить. Но не могла. Просто не могла сейчас начать разговор. Да и объяснения в голову не лезли. Что я могла сказать?

Тишина затягивалась. В какой-то момент показалось, что Феликс уже бросил трубку. Но гудков не на том конце связи не было. Я судорожно искала нужные слова и мне никак не удавалось их выдумать.

— Мне показалось, что тебе плохо, — глухо и растерянно произнес вербер. — Я сильно не вовремя? Надеюсь, ты это не всерьез?

— Что? — не поняла я.

Мысли метались в голове стаей встревоженных птиц, путались и перемешивались.

— Отстань… ненавижу… — я прямо слышала, как меняется его голос, пока вербер меня цитировал. Звучит словно из глубокого колодца.

— Это я не тебе. Извини…

— А кому? — он точно выдохнул с облегчением. Я была абсолютно в этом уверена.

— Неважно, — я постаралась ответить ровно и нейтрально.

Ну мало ли на кого я могу злиться? На квартиранта, который не платит квартплату. На заказчика, который просит все переделать, хотя уже давно утвердил макет материала. На соседа, который выпустил свою собаку на мой участок и мне ту никак не выгнать… Да на кого угодно, на самом деле.

Феликс молчал, тяжело дышал и не прерывал связь. Я не сдержалась, шмыгнула и, кажется, всхлипнула и оборотень тотчас среагировал.

— Алена? Он тебя обидел? Я убью его!

Рычание пронеслось по связи. Такое же как в момент, когда Феликс держал Влада за горло. Я всхлипнула снова, потому что сдерживаться уже не было смысла. Но постаралась утихомирить альфа-самца на том «конце провода».

— Феликс. Это наши семейные дела. Они вообще никого не касаются. И тебя, тем более. Все нормально. Это все между нами.

Рычание не прекратилось, а, наоборот, стало сильнее.

Я почти физически ощущала желание Феликса наброситься на Влада, порвать его на части… Не как человек, а как дикий зверь, что защищает… а что он защищал? Кто я ему? Зачем я ему сдалась?

Боже, как надоело пытаться понимать мужиков! Как достало стараться залезть им в голову, разобраться в их странных реакциях и поступках! Ужас просто!

Достали! Одним словом! Дос-та-ли!

На меня навалилась буквально вселенская усталость. Такая, что хочется лечь и не двигаться. Именно моральная, не физическая. Когда даже уже все равно, что произойдет дальше. Лишь бы тебя не трогали и ни в каком виде не втягивали в очередную драму…

— Я вас прошу, — устало попросила я. — У меня нет сил вас уговаривать. Феликс. Будьте мужчиной. Оставьте все, как есть. Наш уговор останется в силе. Дайте мне пару дней выдохнуть, и я буду готова помогать вам адаптироваться…

Рычание стало чуть тише. А затем послышалось шумное дыхание.

Некоторое время по связи транслировалось только оно. И ничего больше.

— Значит, по-вашему, быть мужчиной означает позволить обидеть женщину, которая… — Феликс осекся и задышал чаще.

— Феликс. Вы не вправе вмешиваться в мои семейные дела! — выпалила я, начиная раздражаться.

Да что сегодня с этими мужиками? ПМС? Причем, какой-то общегородской, видимо. Говоришь не вмешивайся, а он продолжает. Говоришь — пошел вон, а он предлагает смириться с изменой. У них что, в один день мозги отключились?

— Я… не вправе, — эхом повторил Феликс сквозь рычание. — Но хочу…

— Я тоже много чего хочу! — возмутилась я, уже не сдерживаясь. — Хочу, чтобы меня оставили в покое на два дня! Всего-то! Не спрашивали, что не так! Не предлагали помощь. Просто дали мне время успокоиться!

Последние слова я кричала, а шумное дыхание Феликса в трубке стало более неровным.

Он опять замолчал. Я слушала надсадные вдохи и резкие выдохи. И больше ничего. Минуту, две, три, четыре…

— Феликс? — позвала я.

Глава 6

Феликс

Феликс отчаянно боролся с собой.

Чего стоит ему, альфе, лучшему из лучших, к тому имеющему за плечами опыт службы в органах, выследить по запаху смертного мужика и прибить? А потом замять дело с помощью Германа? Конечно, старый друг вряд ли будет в восторге от этого. Но поможет наверняка. Феликс — один из самых перспективных вожаков. И заменить его в нынешней ситуации некому. Вон даже Тимур слегка растерян. А он не какой-то щенок, что едва вырвался в лидеры! Он вожак с опытом и с головой на плечах!

Феликс сам себе удивлялся. Молчал в трубку и пытался привести мысли в порядок. А все нутро вопило. Найди! Догони! Поррви!

Так вот оно каково! Когда встретил пару и ни с кем не можешь ее делить! Безумие… Ревность… Собственничество…

Феликс вспомнил, как разнимал двух матерых самцов, не молодняк с гормонами до самых ушей. Нашли одну пару на двоих — верпантеру из соседнего племени.

Бились, как бешеные. До крови, до лоскутов!

Их потом месяца три откачивали. А лечили и того дольше. И едва оклемавшись, эти двое снова рвались в схватку. Хорошо, что женщина все узнала и вовремя расставила все точки над «и».

Эльдар, отвергнутый вербер, отправился в Тундру, в старое поселение верберов. Не мог оставаться поблизости от пары и от счастливого соперника в придачу. Убил бы все равно. Потому что инстинкт. Потому, что нет у оборотня другого шанса завести семью и детей. Нет.

Вот и сейчас все инстинкты Феликса требовали того же. Тем более, что этот человечишка еще и обидел Алену! Она из-за него плачет! Рыдает и всхлипывает!

Его женщина плачет из-за какого-то недомерка! Таракана, которого для вербера раздавить — раз плюнуть! Даже не запыхаться!

Феликс почти не слышал уговоров нэнги в трубке. Едва-едва, мимолетным шорохом и лишь потому, что она — его, только его… Говори с ним любой другой — вообще не заметил бы. Не понял ни слова. В таком состоянии находился сейчас вербер.

И тут Алена вспылила. Накричала на грани истерики.

Феликс стиснул челюсти, сжал кулаки так, что острые ногти пропороли ладони.

Вот теперь не тот недомерок, а именно он, он сам довел ее…

Так и хотелось броситься к ней. Прижать, забрать и не отпускать. Феликс едва сдерживался.

Тишина транслировалась по связи. Алена молчала. А вербер ничего не мог ей ответить.

Слушал ее взволнованное дыхание и просто не находил слов. Только не в этой ситуации…

Вина жгучей кислотой разъедала внутренности оборотня. Больно… Как же больно…

— Феликс? — позвала Алена. Вербер тряхнул головой. Надо что-то сказать, видимо…

Но что? Что он за нее… Да что угодно он за нее, в принципе. Что он прибежит как пес в любую минуту, если ей нужен или если она позовет? Что ему без нее теперь… ну никак… совсем никак… Потому что ни оборачиваться не хочется, ни зверем бегать, ни руководить племенем… Ничего не хочется… Только бы увидеть ее…