Пока еще раны уменьшают его скорость и силу.

Алена молчала, смотрела на Феликса. Мельком стреляла глазами туда, где поднялась простынь от свидетельства желания вербера. Такого болезненного, как ни один шов или ушиб…

— Скажи что-нибудь, — попросил Феликс. — Не молчи.

Она сглотнула, взяла себе стул и села рядом с головой вербера.

— Что сказать? — спросила, смущенно отводя взгляд.

— Страшно? — он сам не понял, как вырвался из глотки этот вопрос. Горло словно наждачкой полоснули, в голове метались тревожные мысли. Брови сошлись на переносице.

Ладони резко заболели, а на белой простыне появились алые следы. Сначала он даже не понял. Швы открылись от натуги, что ли? Затем посмотрел на свои руки… Вот идиот! Процарапал ногтями ладони…

— Ты чего? — вдруг участливо проронила Алена. Взяла руки вербера и… поцеловала. Сначала одну, а затем и другую.

Феликс сглотнул. Бороться с собой сейчас было невыносимо тяжело. Мысленно он ее уже раздел, бросил на постель и… Тело вербера было так готово, словно он вот-вот…

Феликс выдохнул и спросил тихо:

— Так, что, страшно?

— Что тебя так поранили? — она почти всхлипнула и по всему телу Феликса прошла теплая волна. Стало хорошо и приятно. Она о нем переживает!

— Нет, — сглотнул он. — Одно твое слово, и я никогда больше не пойду в ПОН. Я спрашивал о другом.

— Ты про либидо верберов? — она смущенно хихикнула. — Ну да, немного пугает, что ты едва очнулся и уже…

— Я про то, что ты видишь.

Он смахнул простынь одним движением.

— А-а-а… — она посмотрела на Феликса, везде-везде и негромко выдала. — По-моему, тебе нужно быть очень осторожным… Ну ты понимаешь. Но я уверена, что сможешь. А что медведь разве может быть маленьким в каких-то местах? А?

Феликс усмехнулся, потянул ее к себе и Алена послушно села на его кровать.

— Я бы тебя сейчас… Но не стану… Сама все видишь и все понимаешь…

— Не стоит, — она нежно провела рукой по волосам Феликса и тому захотелось еще немного этой ласки. Вербер прижал руку Алены к своей щеке.

— Ты еще слаб. И должен восстановиться.

— Ты, действительно, так думаешь? — он искал на ее лице ответы. Алена усмехнулась:

— Ты огромный и озабоченный. А еще ты очень мне дорог. Когда узнала про это… дело… Я места себе не находила. Обещай, что немедленно уволишься из ПОН!

— Кхм… — прищурился Феликс. Еще никогда он не был таким довольным. Таким счастливым и беззаботным. Какое-то ребячество заполнило все существо вербера. Сразу же захотелось подразнить ее. Немного, ну совсем чуточку. — Если ты обещаешь больше не прогонять меня. Дашь мне шанс…

— Уже даже и шанс? — усмехнулась она.

— Да! — твердо произнес Феликс. Накрылся простыней, чтобы не сверкать свидетельством желания и дальше и присел на кровати, спустив ноги. А затем усадил Алену к себе на колени.

Она была легкой, словно пушинка. И такой податливой, теплой, доверчивой. Желание снова отдалось болью. Но Феликс прижал Алену к себе и втянул запах ее волос: жадно и ненасытно. Наслаждаясь им, напиваясь, пропитываясь. Так пьет путник, что много времени страдал от жажды. Так ест хлеб тот, кто голодал сутками…

Так вдыхает воздух ныряльщик, у которого на глубине внезапно закончился кислород.

— Хорошо. Дам тебе шанс, — мягко согласилась она и затихла в руках вербера.

Какое-то время они так и сидели, пропитываясь близостью друг друга, забыв совершенно обо всем. Даже о том, что они в больнице, в палате, куда в любой момент могут зайти врачи или медсестры.

Феликсу хотелось довольно рычать и тереться о свою пару, как сытый кот. Хотелось всего и сразу. Не отпускать, показать силу медвежьей страсти и мощь привязанности к своей паре. Да много чего еще хотелось ей показать.

Поэтому Феликс благоразумно ослабил объятия и Алена снова перебралась на стул.

Расставаться с ее телом было так… непривычно. Словно ногу или руку потерял. А то и нечто более жизненно-важное.

И лишь теперь, когда Алена обещала, что даст ему шанс, Феликс озаботился вопросом:

— А как нас нашли? Не знаешь? Я ведь не смог подать сигнал…

— Алмаз, твой напарник, — усмехнулась Алена. — У него в ухе был вшит передатчик. Нашел место, где тот не глушат, и сообщил, где вы находитесь. А какой-то боец… по-моему Дикий, — она вскинула глаза к потолку, вспоминая…

— Дикий, — подтвердил Феликс. — Я с ним общался…

— Так вот… Он показал Алмазу место, где можно пробиться с помощью передатчика. А потом ваши… ну ПОН нашли, куда стекались сотовые за последние часы. В самом вашем здании все сигналы глушили. Но по дороге-то еще нет. Вот так вас и вычислили и разыскали…

— А тебе все это рассказал…

— Тихон Матвеевич. Он твой начальник?

— Да. Он здесь был?

— Ага.

— Ясно…

Другой информации Феликсу не требовалось. Матвеич явно сразу понял, что Алена — его пара. Поэтому и выдал ей секретные данные. Все равно оборотень не сможет ничего скрыть от единственной женщины. Никогда. Это закон. И уж если она сама пришла к Феликсу, значит, они найдут общий язык.

* * *

Алена

Мы с Феликсом провели вместе целый день. Общались, смеялись и снова общались. Мне еще никогда не было насколько комфортно и настолько приятно с кем-то общаться.

Откровенные вопросы встречали не менее откровенные и честные ответы.

Феликс ничего не скрывал, и я платила ему той же монетой.

Наверное, за этот день мы узнали друг друга лучше, чем за все предыдущее время.

И прерывались только на процедуры.

Верберу делали какие-то особенные инъекции и ненадолго ставили капельницы.

Однако, как только медсестры и врачи скрывались из виду, он звал меня из коридора так, что стены больницы тряслись.

И я спешила к Феликсу, чтобы не тревожить остальных пациентов.

— Так ты завершила обучение? — первым делом спросил этот ревнивец, уплетая жирную, ароматную солянку, которую нам принесли на обед.

Я усмехнулась.

Феликс отставил еду на столик, даже кусок хлеба отложил и скрестил руки на груди.

Слава богу, ему уже дали пижаму и вербер не выглядел смешно. Голым и с таким требовательным видом.

— А ты сам догадайся… Может да… А может и нет… — решила я подразнить Феликса.

Тот подвел могучими плечами, сцепил руки в замок перед собой и вывернул их, словно разминался.

— Ну если тебе не жалко этого нэнги…

— Ты так уверен в своей силе? — я приподняла бровь.

Феликс усмехнулся.

— Ты пришла ко мне. Значит, я тебе не безразличен. А это означает, что я в сто раз сильнее прежнего…

Здесь возражать я уже не могла.

После обеда я перевела разговор на семью Феликса.

— Насколько помню, тебе не одна сотня лет, верно? — начала издалека. Вербер прищурился и вгляделся в мое лицо, словно искал в вопросе подвох.

— Я уже говорил тебе. Мне триста сорок два года. И что?

Я выдержала драматичную паузу.

— Думаешь, я для тебя стар? — в его голосе слышалось напряжение. Я усмехнулась.

— Не думаю. Я видела тебя… эм… всего. Тело у тебя шикарное…

Феликс облегченно выдохнул.

— Неужели у тебя не было серьезных отношений с женщинами за столько-то лет? — пораженно уточнила я.

Феликс рассмеялся.

— Какие могут быть серьезные отношения, если не встретил истинную пару? Максимум несколько встреч, чтобы скоротать вечер и сбросить гормоны.

— А твоя семья?

— Родители работали в ПОН… Погибли на задании… Оба. Тогда и я пришел в службу…

Он замолчал, нахмурился, я пристроилась рядом и неловко обняла вербера.

— Прости… Я не хотела…

Он обернулся, и я очутилась в плену сильных рук.

Губы накрыли поцелуем, так что новые извинения из них уже и не вырвались.

Мы целовались взасос. Страстно и долго. Растягивая и смакуя это удовольствие. Дыхание — одно на двоих. Ощущение, что намертво вплавились друг в друга…

Уже не потому, что встретились, когда не надеялись увидеть друг друга вновь целыми и невредимыми. Не из-за резко нахлынувших эмоций. А потому, что были друг другу симпатичны. Даже не так. Нас тянуло друг к другу. Мы целовались и не могли оторваться. Просто перестать это делать казалось неестественным и совершенно неправильным.

И на сей раз Феликс действовал иначе, чем прежде. Сминал мои губы в настойчивом поцелуе. Ласкал языком, придерживая за затылок и не позволяя мне отстраниться. Он вел себя властно, по-мужски, немного слишком напористо, но я не злилась.

Я его в чем-то понимала.

Он потерял близких и теперь, когда нашел меня, давал понять, что больше просто так не отпустит. Да я и не хотела этого.

Тело вербера отреагировало на нашу близость также, как и прежде. Он пересадил меня в кресло и рвано выдохнул:

— Ты сводишь меня с ума. Ты такая сладкая…

— Это просто ты ужасно озабоченный…

— Не отрицаю.

Я рассмеялась.

Феликс внезапно посерьезнел, подался вперед. Взял мои руки своими огромными ладонями, погладил пальцами и спросил:

— Значит, мы вместе?

— Эм… — я аж растерялась после такого вывода от оборотня, которого знала совсем недавно. — Мы вроде как договорились о шансе. Помнишь?